Николай Пахомов - Время бусово

С криком и гиком рванулись конные отряды готов на славянские дружины, идя клином и стараясь рассечь дружины русичей на две час-ти. Тысячи стел выпустили короткие изогнутые луки готских всадни-ков. Но не дрогнули русичи. Передние шеренги дружинников, заранее спешившись, подставили под стрелы свои червонные щиты, образовав из них «черепаху». Впивались в щиты вражьи стрелы, дзинькали о же-лезо и бронзу, не принося вреда. Зато вражеских всадников на их пол-ном скаку, когда уже не отскочить, не увернуться, с удвоенной силой встретил рассерженный рой славянских стрел, прицельно и ритмично пускаемых лучниками. Встретил — и сшиб многих. В мгновение ока образовалась кричащая и дико ржущая гора из тел людей и лошадей. Захлебнулась первая вражеская атака, так и не докатившись своим кли-ном до ощетинившихся копьями славянских ратей. Полегли в одной огромной куче и простые ратники и их ярлы, не испробовав на этот раз славянской крови. Первая волна захлебнулась от славянских стрел, но за ней уже накатывала вторая, а за второй небольшим уступом шла третья. Дотянулись готы до строя русичей, смяли первые шеренги, пошли рабо-тать мечами и копьями. Но в ответ получили копья и мечи. Закружилась карусель смерти, всасывая в себя, как речная воронка все новых и но-вых участников, все новые и новые жертвы.

Однако устоял русколанский центр, не дал смять себя врагу. А ко-гда Бус бросил в сечу резервную полутысячу тяжелой конницы, то вы-ровнялся, встал на прежние позиции.

— Ух! — Смахнул Бус пот с лица. Он не участвовал в сражении, из-брав для себя тактику руководителя, а не бойца, однако от напряжения, от жары взмок до самых костей. — Здесь, кажется, устояли. Слава! — Вы-рвалось непроизвольно из горла. — Слава Перуну!

— Слава! — Прокатилось по рядам русколанских дружин. Однако радоваться было еще рано: Германарех изменил тактику и бросил свои конные орды на фланги, имея намерение смять их и взять всю славян-скую рать в кольцо.

Тут к Бусу подскакал на взмыленном, дико косящем лиловыми гла-зами и нервно перебирающем ногами коне курский воевода Ярун такой же возбужденный и осатанелый, как и его конь, в окровавленных и мес-тами помятых доспехах — сразу видать, что обоим довелось побывать в самом пекле сечи, да как им было не побывать, если Бус курян поставил в чело своей рати, на самый ответственный участок — и сообщил с при-дыханием, что до них пробился один из посланцев князя Храбра с со-общением о взятии града Киева.

— Гм! — буркнул Бус себе под нос. — Становится понятна нервоз-ность Германареха. Узнал гот о взятии Киева — вот и поспешил разде-латься с нами. Только зря старается… Где сам посланец? — Уже громко поинтересовался он у курского воеводы. — Почему до меня не прибыл? Почему ты сам сообщаешь, а не рядового ратника или десятника по-слал?..

— Скончался он, — ответил Ярун, еще не отдышавшись от боя и скачки, отчего его грудь ходила ходуном, как кузнечные меха в умелых руках. — На наших руках. Как только довел до меня это сообщение, тут же и помер. Вражья стрела в спине у него торчала. Видно, гнались готы за ним… изловить желали… Изловить не смогли, но ранили тяжело. Почему я, а не кто-либо из моих воев… так ты бы, князь, мог и не пове-рить. Верно?

— Верно.

— Оттого и сам…

— Молодец. Как у вас? — спросил отрывисто Бус, переходя к более важной на данный момент реальности.

— Держимся, — кратко доложил воевода.

— Потери большие?

— Потери имеются. Пал мой брат, сотник… что теперь отцу с мате-рью скажу, не знаю!.. — С горечью доложил Ярун, умолчав о том, что кроме брата у него в сече пал и собственный сын. — Однако люди сра-жаются, стоят насмерть! И готам нас не смять, будь в том уверен, князь. Все падем, но готам не поддадимся. Мы же русичи! Богам нашим мо-лимся, славу имеем…

— Передай своим, что надо еще чуток продержаться. Готы скоро выдохнутся. Держитесь! — И приказал, и посоветовал Бус.

— Будем держаться, князь. В том будь уверен…

— А еще о том, что нашими братьями Киев взят и в лоно славян-ских земель возвращен, всем своим ратникам поведай. И не только сво-им, но и с соседями этой новостью поделись. Это им сил придаст и уве-ренности. Теперь это в тайне держать уже не к чему. Наоборот, надо о том громче кричать, ведь то наша помощь. Понял, воевода?

— Понял.

Ярун, вздыбив коня, круто развернулся и поскакал к своим куря-нам, которые вместе с другими северянами, обливаясь потом и кровью, молча рубились с готскими воинами. В общей сутолоке и мешанине уже не видать белых плащей жреческой дружины, недавно щеголявшей сво-им видом перед другими воями. Все смешалось в одну орущую, вою-щую, лязгающую металлом о метал массу. Курский воевода, нахлесты-вая коня, мчался к своим, а к Бусу скакали уже нарочные от других дружин и других князей: полководец должен знать все о ходе сражения.

Весь день готы яростно атаковывали славянские дружины, ища то в одном, то в другом месте слабину. Но рати Буса и Словена выстояли. Перед вечером Германарех первым завел речь о временном перемирии, чтобы подобрать раненых и предать погребению павших. Бус, посове-товавшись с князьями и воеводами, пошел навстречу. С той и другой стороны просигналили сигнальные трубы, оповещая уставших и изму-ченных ратников о прекращении сечи и сборе на прежних местах.

— Собирайте дружины в том же порядке, как стояли перед началом сражения, — советовал, приказывал Бус. — Только не на залитом кровью месте, а чуть южнее, поближе к Днепру. Думаю, что Храбр засиживать-ся в Киеве не станет, а вновь соберет свою ладейную дружину и напра-вится с ней вниз по Днепру, к нам на помощь. Станут высаживаться — мы будем рядом и поможем им в том. Не позволим готам сбросить их в реку. А если готы их не обнаружат, то Храбр оплошки на руку не возь-мет — ударит готам в спину.

Словен и остальные князья согласились с Бусом: «Хорошо, коли бы так…».

— Раненых, убитых подберите, — напоминал русколанский князь, хоть и знал, что русичи и без его напоминаний и раненым помощь ока-жут, и павших, чтобы погрести по-человечески, подобрать с ратного поля не забудут.

— Будет исполнено, князь, не беспокойся. Пусть эта забота лишним бременем не падает на твою голову… Ты уж о новой сече промышляй!

Поддерживая или же неся раненых, которые еще находились в рат-ном строю, конные и пешие славянские вои потянулись на зов своих воевод и князей. Воины, добравшись до места расположения своих дружин, ложились на землю, чтобы отдохнуть, отойти от горячки боя. В пылу сражения, жестокой сечи усталость как-то забывалась, было не до нее. Там чуть зевнул, замешкался — и можно расстаться с собственной головой. Теперь же усталость враз накатила. Многие вои, даже не под-стелив под себя плащ тут же засыпали мертвым сном, тяжело храпя и вздрагивая всем телом. Видно, даже в своих снах они продолжали сра-жаться. Расседланные кони лежали рядом, тяжело поводя взмыленными боками.