Александр Тамоников - Северный витязь [litres]

Прося потом пришла сама, хоть и стыдно ей было и от людей глаза прятала. Прибежала поздним вечером и молча стояла, смотрела на Илью. Он взял ее за руку, отвел в горницу, и сидели они у окна, разговаривали. Не о войне, не о сечах и смерти, не о половцах. Говорили о травах зеленых, что косить скоро, что летом в реке вода как парное молоко, что девки по вечерам на лугах красиво поют, суженых призывают. И ни словечком Прося не обмолвилась, что боялась за него, что страшные слухи ходили, что поубивали половцы всех, и даже князя Святослава Владимировича. А оказалось, все врут.

И вот уже столько дней Илья Апраксию не видел. А надо. Надо сказать ей, что не может он обзаводиться домом и женой. Что его удел другой, что не пришел его черед на завалинке кости греть. И отнимать у нее счастье он не хочет. Ей бы парня хорошего, работящего, да дом свой, да пахоту, да скотина чтобы в хлеву была, да деток орава на печи. А сказать придется. Девке самое время детишек рожать, а не его, ратным железом да конским потом пропахшего, ждать у калитки. Тяжелый будет разговор. Не для Проси тяжелый, она промолчит, как всегда. А вот с каким сердцем он сам останется? Может, забудется девка, уляжется все в груди за заботами ратными?

Из Киева выехали через четыре дня. Князь постарался, не поскупился. Собрал обозы хорошие, нагрузил всем, что необходимо будет на дальней заставе, казну вручил Илье, чтобы содержать своих воев первое время. Обещал вовремя присылать еще. Не знал Илья, что эту заставу усилить хотел не только князь киевский. Помогали и волынцы, и смоленцы, и даже князь Полоцкий, который от берегов Днепра был далече, но беспокоился об общей границе.

Триста ратников на конях в полном вооружении вел с собой Илья на заставу Броды. С теми, что уже несли службу ратную на том рубеже, будет под его рукой почти восемьсот человек. Сила, если умело ею распорядиться. Да и земли вокруг сколько, просторы какие. И все надо видеть, за всем надо следить.

Воевода Борис Мельник ждал его на заставе. Когда князь Владимир с Войтишичем Муромца провожали, то наказ дали. Странный наказ, непонятный. И воевода Мельник там всем распоряжается, и Илья тоже всем распоряжаться должен, а как поделить, кто за что отвечает перед князем, непонятно. «Сами, – сказал Владимир, – на месте решите, кому что сподручнее».

Длинной вереницей растянулись обозы по шляху. Илья отправил вперед небольшой отряд в полсотни всадников во главе с Чеботком, чтобы дорогу смотрели, нет ли врага поблизости или иной какой беды. Сам Илья ехал следом и вел за собой обозы, а замыкала обоз еще сотня всадников. Защищали обозы сзади, а заодно, если потребуется, и вперед проскачут, другим помогут. Мужики-обозники, что с телегами шли, подрядились перед князем за лето крепость в Бродах поправить, стены поднять, где обвалились, избы срубить. Дел было много.

Илья радовался, что не только сражаться едет, но и мирную жизнь на новом месте обустраивать. Мало ли как повернется, наступит мирное время, а там уже и дома, и мужики с семьями, жизнь закипит, поля заколосятся, стада выйдут на зеленые травы. Грусть одолевала только из-за того, что разговор прощальный с Апраксией из памяти не шел. Жег грудь, жилы выматывал.

Шесть дней тянулись скрипучие телеги по шляхам и перелескам, без малого двести верст осталось позади. Старший возчик Лучина показал рукой справа за Днепром лесистые холмы:

– Вон как те валы закончатся, так, считай, до Бродов рукой подать. Сначала будет подъем, а потом все в низинку, под горку. Потом степь и перелески, а на холмике и наша крепостица будет. С одной стороны холмик речной протокой омывается, с другой – частокол. Ну, крепостицей я ее так, по старой памяти назвал, там развалины одни, а самое высокое – крест на храме, что для себя ратники поставили два года назад. Я тогда тут в последний раз и бывал. Муку привозил.

– Стойте, – подняв руку, приказал Муромец и задумчиво посмотрел вперед. – Значит, ты говоришь, что с тех холмов мы в низинку спускаться будем и нас за много верст и от Бродов и со всей окрестности видно будет?

– Так места там открытые, конечно, будет. Эх, воевода обрадуется, когда возы увидит. Им тут без припасов туго, такую ораву одной охотой да огородами не прокормишь.

Илья подозвал одного из воев и послал к Чеботку, остановить отряд и ждать его. А сам велел Лучине пересесть с телеги на запасного коня и ехать с ним. Сила полсотни своих ратников разослал во все стороны посмотреть, нет ли поблизости половцев, а сам под деревьями остался ждать Илью.

– Что стряслось, Илья Иванович? Вести худые получил? Спереди пока все тихо.

– Тихо-то тихо, да подумать надо хорошенько, прежде чем идти дальше, – ответил Муромец. – Видишь, вон те два холма, вроде как две головы рядом? Вот по склону левого мы и пойдем, там дорога лежит. С телегами больше нигде не пройти, если только лес объезжать или на берег спускаться, а там протоки, песок. А еще вокруг Бродов могут шастать половецкие дозоры, выведывать, как у воеводы Мельника дела обстоят. Вот и подумай, что будет, когда они наше войско увидят?

– Так мы же для того и приехали, чтобы от половцев защищаться, силу показать, чтобы не совались, – недоуменно проговорил Сила.

– Это ты верно говоришь, – согласился Илья. – Только на душе у меня неспокойно. Вот уже два года, как Лучина говорит, крепость в Бродах ветшает и разваливается. А тут еще мы нашумели да Итларя убили, войско половецкое побили. Еще одного хана важного, которого Киданом зовут, тоже в прошлый раз под Переславлем убили. Могли обозлиться половецкие роды и собраться нам отомстить. А ведь пройти, кроме как здесь, больше негде. Только если идти лесами на север. А там черниговскими землями до самого Курска и дальше сплошь леса. Удобнее и быстрее с войском здесь пройти, вдоль Днепра.

– Так что делать?

– Собери своих воинов, Сила. Десяток вперед нас пошли, но чтобы с двухглавого холма никому не показывались, нас ждали сторожко, притаились там. Десяток справа пусть идет да во все глаза смотрит, ушами чутко слушает, как зверь лесной. И слева десяток пошли. Остальные с нами. Очень мне не хочется, чтобы нас увидели сейчас. Говорю тебе, на душе неспокойно что-то. Если разъезды твои степняков встретят, пусть хоть одного живым привезут.

Илья с ратниками и Лучиной ехали опушкой леса, стараясь чаще углубляться в него, если было мало бурелома или лес редел на пути. У самых холмов их встретил передовой дозор. Доложили, что никого нет, следов конских не видели, веток поломанных, кустарника обитого тоже не встречали. Это значит, что и зверь лесной от людей подальше старался держаться. И олени с косулями тоже, раз ратники Мельника тут охотились.

Спешившись, Илья с Чеботком и Лучиной пошли на верх холма. Отсюда было хорошо видать во все стороны. Справа разливался Днепр, уходя к холмам до горизонта, слева леса сливались в сплошные зеленые узоры. На крутой излучине виднелась крепость с защитными стенами из вкопанных стволов и небольшой церковкой. От крепости вдоль реки тянулось небольшое село в два десятка дворов.