Владимир Трошин - Княжич [СИ]

Своим расцветом и богатством город был обязан Кафе(54), крупному порту на побережье. Караваны идущие в Кафу со всего Крыма, останавливались на отдых на берегу речки Карасу, низвергающей водопадом с известковых гор чистую и прохладную воду. Между ними часто завязывалась торговля. Она и положила начало городу. В нем были построены два караван-сарая, по местному "ханы". Размер такого "хана" достигал 10000 квадратных саженей. Караван-сараи окружали высокие каменные стены с бойницами и угловыми вышками. Двое железных ворот, надежно защищали вход в каждый караван-сарай от разбойников. Внутри кипела торговая жизнь. Здесь торговали зерном, вином, оружием, одеждой и обувью, коврами, тканями, сафьяном, смушком, шелком, посудой, табаком,

продуктами животноводства. Товары привозились и развозились многочисленными караванами.

На обширной площади одного из караван-сараев, так называемого "Большого Таш-Хана", у восточной стены, размещался авред-базар — место торговли рабами. Часть невольников, самых красивых, сильных, цветущего возраста, проданная перекупщиками по высокой цене, уплывала за море.

Но об этом, никто из невольников ничего не знал. Под свист, улюканье и град камней местной ребятни их прогнали по кривым, застроенным маленькими, низкими, узенькими лавчонками, улицам. Лавки эти либо были заполнены товаром, либо заняты ремесленниками. Наконец караван остановился у углового, богатого, турецкого типа двухэтажного дома. На каменной основе первого этажа, размещался, нависший над улицей, поддерживаемый консолями, деревянный, второй этаж. По всей длине фасада каждого этажа располагались большие, украшенные решетками окна. Как правило, по плану, такие дома были однотипны: в подвальном помещении размещались кухня, склад угля, прачечная и хранилище для дождевой воды; в первом этаже — гостиная и столовая; во втором — гарем. Двор дома очевидно занимал большую территорию, потому что, выбеленный известью забор протянулся по всей видимой части квартала.

При приближении каравана, украшенные резьбой деревянные ворота открылись. Хасан, надменно кивнув, въехал во двор. Прижавшиеся к створкам ворот слуги склонились в

поклоне, а выбежавший навстречу конюшенный поклонившись хозяину, взял под уздцы коня и важно вышагивая впереди, повел его внутрь. Остальная челядь, скопившаяся у ворот, бухнула на колени. От сбившегося в кучку одетого в черное гарема, из-под закрытых плотными волосяными чадрами лиц жен и наложниц, донесся бабий вой.

— Вот это да! — войдя во двор, удивленно произнес Василий. — Встречают так, как будто не Асан-мурза, а сам Хасан в набеге участвовал!

— Приучил! — вполголоса ответил ему Андрей. — В ежовых рукавицах прислугу держит. Еще римляне говорили "Никто так не понукает рабами, как раб ставший господином"! Ты бы по осторожней Василий! А то знаешь! — Княжич многозначительно покачал головой.

Друзья замолкли. Прислуга, подхватив под руки хозяина, повела его в дом. Внимательный Васька обратил внимание на то, что хозяйственная часть двора отделена высоким забором от примыкающей к выходу из дома. Андрей, знакомый с устройством турецких домов, объяснил ему, что там, во внутреннем дворе, вымощенным камнем, недоступном для любопытных глаз, находятся беседка с летней кухней, фонтан с бассейном и сад, любимое место времяпровождения гарема.

Телеги с добром, по команде конвоиров пленники закатили в сараи, расположенные в глубине двора. Пленников разделили на две группы, большую и малую. В малую, состоящую всего из десяти человек, попали княжич с Васькой.

— Пойдете со мной ребята! — обратился к ним на чистейшем русском языке, подошедший, плотно сбитый мужик лет тридцати пяти, в турецкой феске на бритой голове, темно-синих шароварах и красной рубахе.

— Я Аким Болотов! Старший над вами. Будете работать у меня, — Аким обвел всех внимательным строгим взглядом. — По дороге расскажу обо всем. Пойдем без охраны. Чур, не шалить. Бежать здесь некуда. Все равно поймают, закуют в кандалы и бросят в яму. Сгниете заживо. У татар здесь все отработано!

— А что, есть, не будем? — раздраженно заявил Никита, шорник из Тулы, схваченный татарами вместе со своим товаром по дороге в Рязань. Невольникам из другой группы, расположившимся у забора в тени деревьев, прислуга Хасана разливала в выданные им глиняные чашки какую-то вкусно пахнущую похлебку.

— Поедим на месте! — сурово заметил Болотов. — А кому не терпится, никого не держу! Если есть желание, через неделю, как откормят, вместе с ними быть проданным за море, пожалуйста!

— Нет, нет! — испуганно залепетал туляк, — я лучше потерплю!

По команде Болотова невольники двинулись в путь. Опять кривыми улочками новый господин вывел их на берег, протекавшей через город Карасу. Вдоль берега речки, вниз по течению они шли до полудня. Несколько раз им встречались расположенные по правую и левую сторону от реки деревни. В некоторых местах от реки ответвлялись каналы, отводящие воду к мельницам. Завернув на одном из них, они вышли к нескольким хижинам, расположенным вокруг канала. За ними начиналась территория, огороженная глинобитным забором. В нос новичкам ударил тошнотворный запах гниющего мяса. Из ближайшего строения, вытирая тряпкой руки, вышел человек в длинном кожаном фартуке мастерового. Защищаясь от солнца, он прикрыл глаза ладонью руки, для того чтобы лучше рассмотреть подходящих.

— Кого привел Аким? — спросил мастеровой у Болотова, дожидающегося отставших новичков.

— Сначала накорми, а потом расспрашивай! — повысив голос, недовольно ответил Аким. — Где кашевар?

— Здесь я Аким Иванович! — ответил ему, выскочивший из-за спины мастерового, юркий молодой парень. — В столовой все давно готово!

— Молодец, Сашка! — похвалил его Аким Иванович. — Веди к столу новых работничков!

— За мной ребята! — бодро объявил кашевар. Повеселевшие новички послушно пошли за ним. Под навесом, рядом с одной из хижин, располагалась летняя столовая. Новых работников угостили на славу. На первое была гороховая похлебка с мясными шариками, а на второе гречневая каша с поджаренным на оливковом масле луком. Такую еду, невольники забыли, когда ели. Заметив, как морщатся от занесенного ветерком запаха гниения некоторые новички, кашевар заметил:

— Привыкайте ребята! От этого не уйти, раз кожами занимаемся!

После обеда с новыми работниками разговаривал сам Аким Иванович. Он, хоть и был рабом, как и все, но за свои знания, усердие и преданность заслужил доверие Хасана, который назначил его начальником кожевенной мастерской. От него Василий и Андрей узнали, что они попали в мастерскую по производству сафьяна, великолепной кожи из козьих шкур, принадлежавшую мурзе. Кроме них двоих, все остальные из группы, в прошлом были профессиональными кожемяками, обувщиками и шорниками. Мастерская из года в год приносила Асан-мурзе хороший стабильный доход и он, обнаружив в полоне такое количество мастеровых, готов был расширить прибыльное производство. Что касается друзей, то он решил, что они будут работать и жить здесь до тех пор, пока за них не заплатят выкуп.