Джулия Бойд - Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов

Хотя в целом на Олимпиаду приехало меньше иностранцев, чем немцы ожидали, приток зарубежных гостей в Берлин был беспрецедентным. Многие туристы до этого никогда не бывали в Германии. Бесспорно, у каждого из иностранцев сложилось свое собственное представление о стране, но большинство людей покинуло Германию, считая, что это процветающая, эффективная и дружественная держава, в которой люди, правда, слишком любят униформы. Афроамериканский ученый Дюбуа, также побывавший на Олимпиаде, некоторое время пытался разобраться со своими впечатлениями и потом написал: «Свидетельство не говорящего по-немецки иностранца, посетившего страну во время Олимпиады, более чем бесполезно во всех отношениях» [640] Pittsburgh Courier , 5 December 1936. . Это мнение разделял Филип Кук, епископ Протестантской епископальной церкви в американском штате Делавэр. Вернувшись в США, он заявил прессе: «Германия – это самая приятная страна для американских туристов. Если вы следуете их обычаям и делаете то, что они вам говорят, они позаботятся о вас наилучшим образом» [641] Brooklyn Daily Eagle , 15 September 1936, and New York Times , 16 September 1936. . С этим утверждением согласились его жена и семеро детей.

Из всех иностранцев, оставшихся в Берлине после окончания Олимпиады, пожалуй, самым заметным был профессор Уильям Эдуард Беркхардт Дюбуа. Он преподавал историю, социологию и экономику в университете в Атланте. К моменту отъезда последних олимпийских гостей Дюбуа пробыл в Германии уже несколько недель. Профессору предоставили полугодовой творческий отпуск для написания научных работ. Точно так же, как и ряд других американских ученых (посол США Уильям Додд был одним из них), Дюбуа влюбился в Германию еще студентом, когда в 1890-х гг. обучался в Берлинском университете. Однако шестидесятивосьмилетний профессор значительно отличался от всех остальных германофилов уже хотя бы потому, что был чернокожим. Дюбуа стал первым чернокожим студентом, получившим докторскую степень в Гарвардском университете, после чего стал известным ученым, борцом за гражданские права и писателем. Спустя сорок с небольшим лет после окончания обучения профессор снова вернулся в Берлин, чтобы исследовать промышленность и сферу образования Германии: он хотел перенять опыт немцев и помочь негритянским индустриальным школам в южных штатах.

То, что престарелый чернокожий ученый едет в Германию в период расцвета Третьего рейха, чтобы улучшить образование «негров», может показаться весьма странным. По крайней мере, именно так думал Виктор Линдеман из Нью-Йорка. Прочитав о планах профессора в прессе, он написал Дюбуа письмо, в котором сообщил, что задумка ученого его «рассмешила». Линдеман перечислил преступления нацистов против людей не арийской расы и спросил: «Так что же из немецкого опыта будет способствовать развитию образования негритянского населения в любой части Америки?» [642] Victor D. Lindeman to Du Bois, 26 March 1936, W. E. B. Du Bois papers (MS 312), University of Massachusetts Amherst Libraries, Special Collections and University Archives. На этот вполне здравый вопрос Дюбуа ответил так: «Я не понимаю, что вас рассмешило, ведь человек при любых обстоятельствах должен искать истину. Мои исследования в Германии не обязывают меня делать какие-либо определенные выводы или не заставляют занимать какую-либо определенную позицию. 67 миллионов людей стоят того, чтобы их опыт изучали» [643] Du Bois to Lindeman, 31 March 1936, ibid. .

Поездка Дюбуа в Германию наглядно иллюстрирует неоднозначное отношение иностранцев к Третьему рейху. В годы своей молодости Дюбуа открыл в Германии сокровищницу знаний, недоступных для большинства афроамериканцев вне зависимости от их интеллектуального уровня. Уже в зрелом возрасте, когда мир в Европе становился все более хрупким, профессор, несмотря на Гитлера, стремился вернуться в страну, которая подарила ему потрясающие культурные богатства.

У Дюбуа были серьезные личные мотивы отправиться в Третий рейх, но, помимо этого, профессор считал, что «будущее современной культуры решается в Германии» [644] Du Bois, unpublished paper, ‘Russia and America: An Interpretation’, ibid. . И Дюбуа должен был сам увидеть, как развивается эта драма. Фонд Оберлендера , стремившийся «к развитию трансатлантического взаимопонимания между Германией и США», предложил профессору грант в 1600 долларов для исследования промышленного образования. Основатель фонда Густав Оберлендер иммигрировал в США из Рейнской области, разбогател на производстве носков в Пенсильвании, а потом занялся благотворительностью. С приходом нацистов к власти Оберлендер , который имел благородные намерения, запятнал свою репутацию: Гитлер и высокопоставленные нацисты очень тепло встречали предпринимателя каждый раз, когда он приезжал в Германию. Хотя Оберлендер ясно дал понять Гитлеру, что не принимает антисемитизм, он восхищался многими достижениями Третьего рейха, особенно тем, как нацисты решали производственные конфликты.

Связь фонда с национал-социалистами не очень радовала Дюбуа. Профессору предложили стать членом Американского комитета по антинацистской литературе, но ему пришлось отказаться: «Фонд Оберлендера выдал мне грант на изучение Германии в течение шести месяцев. Сначала я хотел посвятить себя вопросу расовых предрассудков или исследованию колоний, однако это не соответствует целям фонда, поэтому я буду изучать образование и промышленность. Никто, впрочем, не ограничивает меня в том, что я буду говорить после своего возвращения. Было бы, пожалуй, неразумно публично вступать в какой-либо комитет до того, как я вернусь на родину, иначе мне, вероятно, запретили бы проводить исследование» [645] Du Bois to American Committee for Anti-Nazi Literature, 5 May 1936, ibid. .

Во время пребывания в Германии Дюбуа вел колонку в афроамериканском еженедельнике «Pittsburgh Courier». В своей первой колонке профессор отметил, что к 1 сентября олимпийские символы и украшения исчезли с улиц Берлина, а в кафе на Унтер-ден-Линден людей стало вдвое меньше. Он с оптимизмом писал, что многие в Германии помнят победы афроамериканских спортсменов, ставших «символом нового восприятия американцев в Европе, а также нового понимания расовых отношений в США» [646] ‘Fact and Forum’, Pittsburgh Courier , 19 September 1936. .

Спустя насколько недель профессор поведал читателям о том, как он одним осенним утром посетил Сименс-Сити – огромный индустриальный комплекс, расположенный в шести километрах к северу от Олимпийского стадиона. В Сименс-Сити работало 36 тысяч человек. Дюбуа приняли с большим уважением и показали ему школу Сименс. Здесь профессора поразило все: процесс отбора учащихся, классные комнаты, оборудование, внимание, с которым относились к успехам каждого из студентов для максимального использования их потенциала, а также передовая система четырехлетнего обучения. «Здесь потрясающая атмосфера, и это неудивительно, – писал профессор. – Студенты не платят за получение образования, им платят за то, чтобы они учились… их подбадривают и им помогают, как только могут, у студентов есть свой клуб, возможность заниматься спортом и играть, вечерние развлечения для членов семей и друзей и даже бесплатный ланч в середине дня» [647] Ibid., 7 November 1936. .