Джон Джейкс - Рай и ад. Великая сага. Книга 3

– Моя фамилия Блинн! – закричала она солдатам. – Миссис Блинн!

Пленница, вспомнил Чарльз.

– Прошу вас, не трогайте Уилли и…

Грянуло сразу несколько выстрелов, и от каждого ее тело дергалось, как марионетка. Мальчику снесло полголовы, и в следующую секунду он и его мать рухнули прямо на типи, срывая кожаные стены с шестов.

Чарльз почувствовал, что его вот-вот вырвет. Он погнал Дьявола дальше, прочь от ужасной картины. Убитый мальчик был не старше его собственного сына.

Тропинки наполнились солдатами, которые продолжали безостановочно стрелять, несмотря на то что их напуганные пальбой лошади упирались и не хотели идти дальше. Чарльз заметил одного капрала с окровавленным рукавом, но больше вроде бы никто из военных не пострадал. Он отъехал в сторону и всмотрелся сквозь деревья в открытое поле, которое они пересекли, когда направлялись к деревне от речного берега. Там, на самом высоком бугорке, стоял Кастер верхом на Денди и наблюдал за всем происходящим в бинокль.

На короткой дорожке между типи Чарльз увидел Генри-немца, тот стоял на коленях перед телом какого-то застреленного шайенна и, придерживая его голову одной рукой, другой быстро снимал с него скальп. Жертва была еще жива. Индеец пронзительно кричал. Это был морщинистый старик – зим шестьдесят, а то и больше. Чарльз отвернулся.

Не все шайенны были слабыми и беззащитными. Чарльз видел, как совсем еще мальчишки, лет двенадцати или тринадцати, с ножами и копьями бесстрашно вступали в безнадежную схватку с солдатами. Один из таких подростков выскочил из-за типи прямо перед Чарльзом. Он был бос и обнажен до пояса; на черной косе над левым ухом болтался трофей – чей-то медный крест с дыркой для шнурка. У мальчика были тонкие черты лица и раскрашенная красными полосками грудь. Либо он уже был одним из избранных в очень почетное воинское общество Красного Щита, либо просто подражал старшим, для чего и разрисовал себя сам. Все это Чарльз успел отметить за те секунды, которые понадобились мальчику, чтобы вытащить стрелу и натянуть тетиву лука.

Он вскинул правую руку – такой знак индейцы использовали, когда предлагали врагу бежать. Лицо мальчика исказилось от ярости, когда он отпустил тетиву. Чарльз успел поднырнуть за левый бок Дьявола, и стрела просвистела прямо над его головой.

Выдернув левую ногу из стремени, он упал на землю с винтовкой в руках. Пегий умчался по тропинке между типи. В задымленном лесу не переставая раздавались крики и вой женщин. Чарльз махнул винтовкой и крикнул шайенну:

– Беги отсюда! Беги, пока тебя не убили! – Он не знал, какая причина заставляла его вести себя так и подвергать опасности собственную жизнь, кроме той, что мстить старикам и детям он уж точно не собирался.

Но мальчик не ждал от него пощады. Он вытащил другую стрелу. Чарльз сделал обманное движение вправо, надеясь, что успеет забежать за типи. Мальчик поднял лук. Чарльз все еще был открыт и продолжал бежать, пригнувшись к земле. Когда он увидел натянутую тетиву, он понял, что выбора нет. И нажал на спусковой крючок.

С огромной силой близкого выстрела пуля попала в живот, разворотив его и подбросив тело над землей. Мальчик перевернулся и упал на спину прямо в угли тлеющего костра. Волосы его задымились. Чарльз бросился к нему и потащил из огня. Металлический крест уже раскалился и обжег ему пальцы. Во рту скопилась горечь, пот заливал глаза. В голове вдруг замелькали картины, которые этот мертвый парень уже никогда не увидит: еще одна весна в прерии, еще одна зима; огромные стада кочующих бизонов; восхищенный взгляд его первой женщины после ночи любви…

Не в силах унять дрожь, Чарльз оторвал крест от косы шайенна и сунул его в карман. Словно кто-то невидимый приказывал ему сохранить напоминание о том, что он сделал.

Он побрел по деревне в поисках пегого. Вокруг царил уже настоящий хаос. Седьмой полк расположился в центре. Маленькие разрозненные группки индейцев разбежались за деревья или спрятались в овраге, и военные спешно перестраивали свои позиции, чтобы открыть по ним прицельный огонь или выгнать из укрытий. Женщины пытались убежать прямо под выстрелами; у одних за спиной были младенцы в люльках, другие буквально пинали бегущих рядом детей постарше, чтобы поторопить их. Каждый раз, когда индианки наталкивались на строй солдат, они не пытались сопротивляться. Почти никогда. Только однажды Чарльз увидел, как толстая старая скво с маленьким ножом бросилась на трех солдат и была сбита с ног винтовочным огнем.

Он наконец нашел Дьявола. Странные запахи и звуки не нравились пегому, и он громко ржал. Чарльз сел в седло и поскакал к тому краю деревни, откуда началась атака. По пути ему показалось, что он узнал рисунки на одном из больших типи, а когда увидел лошадь, мчавшуюся с двумя индейцами в сторону сверкающей реки, то понял, что не ошибся. Даже несмотря на дым и расстояние, он узнал Черного Котла и его жену Ар-но-хо-вок – Целительницу Отныне.

Застыв на месте, он смотрел, как их настигла четверка кавалеристов, когда они уже добрались до реки. Черный Котел поднял вверх руки, прося пощады, но ружейный залп сбил его и его жену с лошади, и они оба упали в воду. Лошадь в испуге рванулась на другой берег, растоптав копытами тело женщины.

– Боже… – охнул Чарльз.

Его охватило глубокое отвращение. Все эти клятвы, данные себе, все его бахвальство этой бессмысленной местью в один миг показались ему никчемными и постыдными. Деревянная Нога уж точно не хотел бы, чтобы за его смерть пролилась кровь детей, матерей, мирного вождя, который всегда хорошо относился к Торговой компании Джексона и защищал ее от ненависти Шрама.

Он сунул винтовку в седельный чехол и, опустив голову, поехал к реке.

Его нагнали восемь или десять всадников и, поравнявшись с ним, устремились на восток, взметнув комья размокшей земли. Один повернул к нему усмехающееся лицо.

– Ну что, Мэйн! Звание или гроб! – Вопя, как мальчишки, майор Эллиотт и его люди умчались прочь, и вскоре с востока донеслась прерывистая стрельба.

Чарльз снова поскакал к реке. На поле лежали павшие шайенны, в основном мужчины, почти все мертвые. Он заметил одно тело в синем мундире. Рот убитого был открыт, глаза смотрели на истоптанный снег. Льюис Гамильтон – тот самый, что умолял не оставлять его в тылу с фургонами, когда впереди ждет слава.

Дьявол вдруг прыгнул, преодолевая какое-то не замеченное Чарльзом препятствие. Он резко обернулся и увидел на земле одну из собак Кастера со стрелой в горле.

Когда Чарльз подъехал к Уошито, он подумал, что с начала атаки прошло всего минут двадцать. Выстрелы теперь звучали реже. Солдаты бегали по разоренной деревне, больше не проявляя осторожности, – они чувствовали себя победителями.