Эмерсон Хаф - Крытый фургон

Переселенцы отодвинули пару фургонов и пропустили скот вовнутрь, а затем вновь сомкнули кольцо. Мужчины встали позади фургонов с ружьями наизготовку. Сзади лихорадочно рыли траншеи, чтобы укрыть в них от стрел женщин и детей.

В следующую секунду раздались воинственные крики «воронов». Они бросились вперёд, чтобы унести с поля битвы своих убитых. Ухватившись за их окоченелые члены, они поволокли их назад. Но из-за этого индейцы оказались на расстоянии ружейного выстрела. И ружья белых тут же начали стрелять по ним. Переселенцы целились очень тщательно и стреляли лишь тогда, когда были уверены, что выстрел обязательно достигнет цели. Лишь нескольким индейским воинам удалось улизнуть вместе с телами убитых. Остальные же лишь пополнили список безмолвных жертв сражения. «Вороны» были ошеломлены. Они привыкли к тому, что для того, чтобы убить бизона, к нему нужно было подобраться как минимум на десять метров. Ружья же белых разили их самих на дистанции свыше ста метров. Потери индейцев были чудовищными.

В это время колонна индейцев, двигавшаяся с запада, уводила тех отдельных животных, которых не успели загнать внутрь лагеря. Замысел дикарей вырисовывался со всей очевидностью. Скорее всего, они действительно задумали предпринять осаду лагеря белых переселенцев.

— Эй, смотрите! — закричал Джесси Уингейт.

Переселенцы посмотрели в ту сторону, в которую он указывал, и увидели, как индейцы отвели в сторону воду реки, рядом с которой расположились лагерем. Теперь осаждённые остались без воды. Затем индейцы, стараясь держаться вне зоны поражения, вырубили все кусты и вытоптали всю траву. Они явно хотели лишить белых всего самого необходимого для выживания.

Наступило затишье. В течение долгого времени краснокожие не нападали на лагерь белых. Лишь время от времени какой-то отдельный индейский воин, запев воинственную песню, приближался к фургонам. Но обычно его ждала здесь смерть.

Боевые действия практически закончились. Всё превратилось в изматывающую осаду. Это было так непохоже на воинственное нападение индейцев сиу, что у многих переселенцев именно от этого начали сдавать нервы. Несмотря на то, что среди белых не было пока ни одного убитого и даже раненого, люди чувствовали смятение и неуверенность. Боевой дух оказался на очень низком уровне. Переселенцам был отчаянно необходим подлинный лидер — спокойный, хладнокровный, профессиональный, опытный и уверенный в себе, обладающий и храбростью, и умом. Но такого лидера среди них не оказалось. А время шло. Тишину нарушал лишь отдельный звук ружейного выстрела или визг выпущенной в воздух стрелы. Нервное напряжение у осаждённых стало проявляться всё более заметно.

Примерно к полудню дети начали хныкать, требуя воды. Их напоили молоком. Но никто не знал, сколько ещё продлится осада и что придётся делать тогда, когда сами коровы начнут страдать от жажды и не смогут больше давать молока.

— Как далеко колонна миссурийцев находится от нас? — спросил Саймон Холл. Но никто не мог чётко ответить ему на этот вопрос.

Джесси Уингейт вообще сомневался, что Бэнион захочет прийти им на помощь.

— И всё это случилось из-за ссоры лишь двух людей, Джесси, — сказал Калеб Прайс.

— Но только надо иметь в виду, что один из этих двух — настоящий вор, Калеб, — возразил Джесси Уингейт. — Его судили судом военного трибунала и с позором прогнали с военной службы. Когда он служил под началом полковника Донифана, то ему поручили ведать снабжением войск в северной Мексике. Для этого ему были отпущены значительные средства из полковой казны. В отряде Донифана не существовало ни стройной организации, ни настоящего порядка. Он мог поручить заниматься снабжением войск любому своему офицеру. Но сам Донифан был честен, а вот Бэнион — нет. И Донифан изгнал его из армии. С обвинениями в растрате полковых средств против Бэниона выступил тогда капитан Вудхалл. Неудивительно, что с тех пор эти двое смертельно ненавидят друг друга. И разве тебя удивляет, что я не желаю путешествовать вместе с вором, и не желаю допускать его в свою семью? Я и сейчас не хочу видеть его. И я был против того, чтобы посылать к нему гонца за помощью.

— Ах вот оно что! — сказал Калеб Прайс. — Так вот, значит, почему свадебная церемония...

— Это была лишь глупая выходка со стороны моей дочери! — оборвал его Джесси Уингейт. — Я не знаю, что там произошло у неё с Бэнионом. Но я хотел, чтобы она вышла замуж за честного человека, за настоящего джентльмена. Тогда бы я чувствовал себя спокойно. Теперь все знают, что из этого вышло... И теперь, когда стоит вопрос о жизни и смерти моей Молли, когда она может, как выжить, так и погибнуть — точно так же, как и все мы сейчас — вы посылаете за этим изменником, чтобы он помог нам! Лично я совсем не верю, что он придёт нам на помощь. Я надеюсь, что он вообще здесь не появится. Да, мне нравятся его ребята из Миссури, но совсем не нравится он сам.

— Ну, ну, — сказал Калеб Прайс. — Удивительно лишь, как его ребята доверяют ему, а не кому-нибудь другому. — Он пожал плечами: — А ведь они оба — и Уильям Бэнион, и Сэм Вудхалл — жили в одном и том же городе.

— Да. Но только один из них внушает мне гораздо больше доверия, нежели другой.

— Вот как? Лично я не знаю другого человека, который внушал бы мне больше доверия, когда он действует своими кулаками, чем майор Бэнион. Лично я считаю его абсолютно внушающим доверие. Эх, Джесси! — заключил он. — Между этими двумя людьми, Бэнионом и Вудхаллом, такая большая разница. Да, они не могут ужиться друг с другом. Но сейчас, когда Сэм здесь, мы вынуждены посылать за Уильямом, чтобы он пришёл к нам на помощь.

— Вы хотите, чтобы вам помогал столь бесчестный человек, как Уильям Бэнион — растратчик и вор?

— О Боже! Ну конечно! Мне нужны его ребята, а самое главное — он сам. Все мы погибнем, если этот так называемый «вор» не объявится здесь в ближайшие сутки.

Джесси Уингейт, качая головой, ушёл прочь. Он долго шагал по лагерю, заложив руки за спину, пока наконец не наткнулся на Вудхалла.

— Сэм, что же нам теперь делать? — спросил Уингейт. — Ты же сейчас, получается, здесь главный. Ты воевал, а ни у кого из нас нет твоего военного опыта.

— Нам противостоит от полутора тысяч до двух тысяч индейцев, — медленно проговорил Вудхалл. — А с нашей стороны имеется всего полторы сотни бойцов, способных держать в руках оружие. Соотношение сил — один к десяти, как минимум. При этом индейцы собираются сражаться беспощадно.

— И что же мы можем сделать в таких условиях?

— Мы можем только оставаться здесь, под защитой фургонов, и оборонять наш лагерь.

— И ждать?

— Да.

— Это означает, что ты тоже надеешься лишь на парией из штата Миссури!