Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Его текст только подделывается под историю. На самом деле это – пропаганда. В этом смысле труд Иосифа Флавия является первой ласточкой тех текстов, которые будут писать церковные историки вроде Евсевия Кесарийского, – текстов, задача которых состоит не в описании действительности, а в тотальном ее переписывании.

Не пренебрегая, там, где это возможно, исторической объективностью и сообщая массу поразительно достоверных деталей, пропаганда Иосифа, однако, имеет несколько идеологических сверхзадач.

Во-первых, она должна возвеличить и обелить ее автора, преувеличивая его роль в войне и одновременно преуменьшая идеологическую составляющую этой роли.

Во-вторых, она должна была возложить вину за войну на отдельные недостатки и досадные перегибы. С римской стороны она должна была представить виновниками войны конкретных коррумпированных назначенцев отдельных неправильных императоров – прежде всего Калигулы и Нерона, проклятых к этому времени официальной пропагандой.

Точно такую же пропагандистскую позицию Иосиф Флавий занимает по отношению к «четвертой секте». С одной стороны, он объявляет их главными виновниками войны – маргиналами и террористами, вовлекшими мирный иудейский народ в свои кровавые эксперименты. С другой стороны, он всячески уклоняется и хитрит, когда речь идет об истории возникновения «четвертой секты» и описании ее убеждений, – с тем, чтобы читатель, особенно малоинформированный, не заметил, насколько эта история и эти убеждения неотделимы от всей истории Иудеи после падения Храма в 63 г. до н. э.

Иосиф не останавливается даже перед тем, чтобы приписать зилотам убийства, совершенные римлянами. К примеру, он сообщает, что рабби Шимон бен Гамлиэль, нази Синедриона, был убит зилотами. Однако иудаизм числит его в числе «десяти мучеников», сожженных римлянами, в свитках Торы, и легенда даже утверждает, что череп рабби Шимона хранился среди императорских сокровищ в Риме {513}.

И, наконец, еще одной важной задачей этого пиар-проекта было переложить вину за сожжение Храма с римлян на «четвертую секту».

Уничтожение Храма произвело громадное впечатление на всех иудеев. Оно полностью перевернуло их историю, изменило обычаи, привело к исчезновению саддукеев и в конце концов к появлению раввинистического иудаизма. Мало событий и без того мученической истории иудейского народа могло сравниться с ним по степени трагизма.

Тит, который командовал штурмом Иерусалима и уничтожил Храм, числится в Талмуде одним из главных отрицательных героев.

Талмуд утверждает, что после взятия Храма Тит вошел в святая святых и совокупился с проституткой на свитке Торы. В наказание Бог послал гнуса, который проник ему в мозг через ноздрю и питался мозгом семь лет. Однажды Тит проходил мимо кузнеца, кузнец ударил по наковальне, и в этот момент гнус успокоился.

Тит решил, что наковальня может помочь против гнуса, и к нему начали каждый день приводить кузнеца, который стучал молотом по наковальне. Гнус, услышав стук, замирал. Но это средство помогало только тридцать дней, а потом гнус привык и перестал бояться звука молота. Гнус ел и ел мозг Тита изнутри. Когда через семь лет Тит умер и череп его был вскрыт, оказалось, что гнус вырос в здоровенного воробья с бронзовым клювом и железными когтями {514}.

Как можно заключить из этой поучительной притчи, иудейский народ не очень любил императора Тита.

Не то – Иосиф Флавий. Он прилагает все силы, чтобы изобразить Тита человеком, старавшимся во что бы то ни стало спасти Храм, сгоревший исключительно из-за упорства зилотов. Именно эти кровавые тираны «были те, которые заставили римлян против собственной воли дотронуться до священного храма и бросить головню» {515}.

Почему в таком случае Тит не восстановил Храм, а, наоборот, разместил на его развалинах римский гарнизон, который не только пресекал все попытки богослужения, но и препятствовал элементарной очистке развалин от осквернявших их костей – Иосиф Флавий благоразумно умалчивает.

Иными словами, текст Иосифа – это пропаганда, причем рассчитанная прежде всего на его соотечественников. Греческим его читателям, в конце концов, было совершенно все равно, кто именно порешил рабби Шимона и даже кто именно сжег Храм.

Из этого вполне естественно, что первая версия «Иудейской войны» писалась на арамейском и поспела, вероятно, к триумфу Тита. Вторая версия – греческая – была написана куда позже и, по словам самого же Иосифа, содержала серьезные разночтения с арамейской {516}.

В этом смысле процесс создания произведения под названием «Иудейская война», видимо, сильно напоминал некогда популярный в СССР процесс творчества маститых писателей с национальных окраин: некоторые литературные шедевры этих гениев существовали только в переводе на русский.

И вот в этом монументальном пропагандистском труде – точнее, в том тексте, который до нас дошел – обнаруживаются странные упущения.

К примеру, Иосиф нигде в дошедшем до нас греческом варианте «Иудейской войны» не употребляет слова «Мессия» или «Христос». Все-таки, согласитесь, это странно: что в тексте, посвященном войне за Христа, нет никакого упоминания о Христе.

Точно так же в «Иудейской войне» вообще нет объяснения о том, кто такие зилоты. Даже о злополучной «четвертой секте», возникшей, по словам Иосифа, в 6 г. н.э в ходе восстания Иуды Галилеянина, нам известно из «Иудейских древностей». В «Иудейской войне» соответствующий кусок до странности изувечен. В нем Иосиф говорит скороговоркой о восстании Иуды Галилеянина и сразу переходит к восхвалению мирных и кротких ессеев.

Иначе говоря, в тексте, который посвящен войне римлян с «четвертой сектой», нет никаких объяснений о том, что такое «четвертая секта» и как она в точности соотносится с «зилотами» и «сикариями» – другие ли это ее названия, или «сикарии» – это ее боевое крыло, точно так же, как в дошедших до нас текстах римских историков о ранних христианах никогда нет точных сведений о том, кто такие христиане. Как мы уже сказали, Иосиф Флавий, безусловно, специально темнит, когда говорит об иудейских милленаристах. Но все-таки для текста, который написан для того, чтобы свалить на этих милленаристов всю ответственность за уничтожение Храма, практически полное молчание об их генезисе – это чересчур.

Но и эти упущения являются не единственными.

Возьмем, к примеру, историю императора Калигулы, который в 41 г. н. э. хотел водрузить в Иерусалимском храме свою статую, но был свергнут и убит раньше, чем успел это сделать. (Мы можем только вообразить, как обыгрывала эту смерть зилотская пропаганда.) Тацит сообщает нам, что намерения Калигулы вызвали восстание среди иудеев.