Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Но, согласно «Деяниям Иоанна», Иисус во время Тайной вечери никого не причащал! Вместо этого он провел совсем другой ритуал: Он собрал учеников и сплясал с ними пляску Плеромы.

Таким образом, община «Деяний Иоанна» не знала ритуала причастия в том виде, в котором его знает община Павла. Вместо этого она знала исступленную экстатическую пляску во имя Христа, так похожую на исступленную пляску царя Давида и на пляску участников восточных культов – Аттиса или Диониса.

Отличалась община «Деяний Иоанна» и от общины «Деяний Фомы». Она не знала ритуала помазания, являвшегося центральным для общины «Деяний Фомы», и ни в чем не стесняла себя в том, что касается еды и питья, – в отличие опять-таки от Фомы, который «не пил и не ел», то есть не пил вина и не ел мяса.

Итак, ритуалы общины, которая написала «Деяния Иоанна», резко отличались не только от ритуалов последователей Павла, но и от ритуалов «Деяний Фомы».

А теология?

Кое в чем она была схожа.

В обоих рассмотренных нами «Деяниях» Христос – это бог, а богочеловеки – это Фома и Иоанн. У них есть человеческое тело, но их дух превзошел это тело и соединился с Плеромой; они познали Христа и стали его двойниками, и они способны делегировать наполняющее их знание другим людям, в том числе женщинам. Это – то самое мерзкое гендерное равноправие гностицизма, которое так возмущало ортодоксов: в гностических общинах женщины были священниками наравне с мужчинами. «Они осмеливаются учить, вступать в споры, изгонять бесов, обещать исцеление!» {227}

Однако две эти теологии не совсем идентичны.

Они расходятся по важному вопросу, а именно по вопросу физической составляющей Иисуса Христа.

«Деяния Иоанна» считают, что тела у Христа не было вовсе: Христос был надмирный дух, принявший облик человека. Напротив, «Деяния Фомы» полагают, что тело у Христа было, и это тело было не что иное, как тело Иуды Фомы! Надмирный дух не принял облик человека, а надел на себя физическое тело человека, как рубашку. Сначала он надел тело Иисуса, а потом – тело Иуды.

Обе теологии являются гностическими. Но это две различных разновидности гностицизма, гностицизм 2.0 и гностицизм 1.0, если угодно.

Итак, мы видим довольно странную картину.

Мы видим две общины последователей Иисуса, разделенные всем: расстоянием, языками, политическим положением. Иоанн проповедует в грекоговорящих городах римской провинции Азия. Иуда Фома – в сирийской Месопотамии.

Иоанн живет в Римской империи, где власти преследуют христианских гоисов. Иуда Фома – за ее пределами, в землях царей, которые терпимо относятся к назореям или даже поддерживают их. Обе общины – по крайней мере, к моменту написания «Деяний» – существенно расходятся в ритуалах. Фома ничего не знает об экстатических групповых плясках во имя Христа, Иоанн ничего не знает об ограничениях в еде.

Однако при этом обе общины исповедуют гностические разновидности христианства. Их Христос не рождался и не умирал. Он пришел на землю, чтобы подарить людям знание. Это было знание о том, как самим становиться Христами.

Если две разошедшиеся друг от друга биологические популяции имеют общие гены, то разумно предположить, что этот общий ген мог быть унаследован ими от единого, общего предка. Но как тогда совместить это с утверждением ортодоксов о том, что их вера была сначала, а «лжеименный гнозис» – потом?

Итак, что мы можем сказать о реальном апостоле Иоанне – не мифической фигуре, переработанной и дополненной, встроенной впоследствии, как один из камней, в основание ортодоксальной церкви, а о реальном ученике Иисуса, из плоти и крови?

Довольно много.

Это был могущественный гоис, проповедовавший в синагогах римской провинции Азия.

Он носил петалон и претендовал на статус Первосвященника, как и глава всей назорейской общины Иаков Праведник. Мы не знаем, к сожалению, каковы были отношения между ним и Иаковом.

Он запечатывал людей и учил их становиться царями и священниками Богу нашему. Он фанатически соблюдал закон и утверждал, что на Страшном суде спасутся только сто сорок четыре тысячи запечатанных. Запечатывание было не просто крещение, но и магическая церемония, которая сообщала прошедшему ее неуязвимость. Она выполняла ту же функцию, что мета в «Дамасском документе».

Как и подобает апостолу, Иоанн подолгу не задерживался на одном месте, но перемещался из города в город, что было довольно-таки рациональной привычкой. Спешно сбежав из города от властей, гоис всегда мог потом рассказать, что ангел Господень перенес его за волосы в другой полис.

Как и все христианские гоисы, Иоанн сам верил в свое всемогущество. Это было самой сутью, самой сердцевиной его учения. Он был новым Христом. Он был Христом в облике Иоанна. Дух Святой сошел в него, как он сошел в Христа, и даровал ему творить чудеса. Он, Иоанн, мог передать эту возможность своим ученикам. Он мог сделать их царями, священниками и даже ангелами. Они могли выливать чаши гнева Божия на землю и поражать врага огнем из своих уст. И, самое главное, он мог видеть бога.

Главным врагом исторического Иоанна был апостол Павел, которого Иоанн называл Лжецом и Валаамом. Его учеников он называл «Синагогою Сатаны». Ненависть азийских последователей Иоанна к Павлу была так сильна, что в «Деяниях апостолов» специально упоминается, что в Иерусалиме на Павла напали именно « асийские евреи». Именно они окружили его, крича, что он «осквернил святое место сие» (Деян. 21:28).

Основным разногласием между Павлом и Иоанном был вопрос о соблюдении закона Моисеева. Павел утверждал, что закон соблюдать не надо: «Все, что продается на рынке, ешьте без всякого исследования». Для реального, исторического Иоанна Павел был «Валаам, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное» (Откр. 2:14).

Павел учил, что Иисус пришел отменить закон. Он принес себя в жертву ради искупления первородного греха всего человечества.

Для любимого ученика и Первосвященника Иоанна это утверждение было анафема. Его Иисус пришел не спасти язычников, а уничтожить их и подарить новую землю и новое небо только тем, кто веруют в Иисуса.

Это были вполне материальные новое небо и новое земля, но Иисус, сотворивший их, разумеется, не был просто человеком, хотя бы и чудесно воскресшим. Он был Второй Властью в Небе: он записывал имена людей в книгу жизни, как позднее в иудаизме Метатрон (Откр. 21:27), престол Бога был «престол Бога и Агнца» (Откр. 22:1), и описание Иисуса в «Откровении» было описание Божества:

«И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадим. Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: «Слово Божие». И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя. На одежде и на бедре Его написано имя: «Царь царей и Господь господствующих»» (Откр. 19:11–16).