Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Но самое главное, что среди обращенных Филиппом оказывается не кто иной, как Симон Волхв, который, как мы уже говорили, есть второе агрегатное состояние апостола Павла. Он «уверовал и… крестившись, не отходил от Филиппа» (Деян. 8:13).

Таким образом, мы имеем в «Деяниях апостолов» две сцены обращения. В одной из них Христос обращает Павла. В другой Филипп обращает Симона Волхва. Нетрудно заметить, что перед нами одна и та же история, только рассказанная два раза. Один раз – со слов апостола Павла, который утверждал, что его обратил сам Христос. Другой раз – со слов врагов Симона Волхва, которые настаивали, что его крестил всего лишь Филипп.

Особую связь с Филиппом Павел сохраняет и потом. Во время своей последней и едва не ставшей для него роковой поездки в Иерусалим он, приплыв в Кесарию, останавливается в доме Филиппа. «А на другой день Павел и мы, бывшие с ним, выйдя, пришли в Кесарию и, войдя в дом Филиппа Евангелиста, одного из семи диаконов, остались у него» (Деян. 21:8).

Если это правда (а мотива врать в данном случае у Луки нет никакого), то получается, что не все апостолы Иисуса относились к Павлу так плохо, как Иаков с Петром. С грекоговорящим апостолом Филиппом у Павла/Симона не было никаких проблем – он даже останавливался у Филиппа перед своей поездкой на суд к Иакову.

А вот зато у Иакова и Петра были претензии не только к Павлу, но и, возможно, к Филиппу! Во всяком случае, Лука рассказывает о том, как апостолы, остававшиеся в Иерусалиме, услышав о проповеднической деятельности Филиппа, послали к нему Петра и Иоанна. По версии Луки, они сделали это, чтобы передать ему Дух Святой: «Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса» (Деян. 8:16).

Иначе говоря, несмотря на совершаемые Филиппом чудеса, обращенного богатого евнуха, мгновенные перемещения в пространстве, etc., Иерусалимский ЦК партии счел необходимым отправить к Филиппу комиссара, чтобы исправить некоторые его идейные недочеты.

Люди, чьи тексты потом легли в основу ортодоксального христианства, сообщают нам о Филиппе еще более необычные вещи. Так, Лука повествует дальше, что у Филиппа «были четыре дочери, девицы пророчествующие» (Деян. 21:9).

На первый взгляд в этом утверждении нет ничего странного: ну дочери, ну пророчествуют, ну да, ранние христиане впадали на собраниях в экстаз и пророчествовали, – и что?

Но только на первый взгляд. Раннее христианство проповедовало полное плотское воздержание. Так и быть, апостол мог иметь, к примеру, одну дочь. Но четыре!.. Наличие четырех дочерей подразумевало, что апостол плодился, как кролик. Сообщение о четырех дочерях, которые устраивают в доме пророческий гвалт, это на самом деле изумительно тонкий троллинг Филиппа.

Климент Александрийский идет еще дальше: он утверждает, что апостол выдал одну из этих дочерей замуж {228}и что он не был мучеником {229}. Это уже не троллинг, а обвинительное заключение. В раннем христианстве мученичество было необходимой чертой профессиональной квалификации апостола. Уличить апостола в том, что он не был мученик – все равно, что обвинить нобелевского лауреата в подделке университетского диплома.

Утверждение Климента было тем более странным, что, по всем отзывам, Филипп таки мучеником был, а его могила находилась в столице Фригии, Иераполисе.

Почему же Климент позволил себе такой неприличный выпад против апостола самого Христа? Дело в том, что Фригия была центром движения ненавистных Клименту еретиков-монтанистов, которые как раз ссылались на апостольский авторитет Филиппа и его пророчествующих дочерей. Две главные пророчицы монтанистов, Присцилла и Максимилла, сами были женского пола.

Иначе говоря, репутация Филиппа в глазах ортодоксов была подмочена. На него, как на апостолического предшественника, слишком часто ссылались всякие еретики.

Но насколько сильно она была подмочена, стало ясно только после находки в Наг-Хаммади, где среди прочих текстов нашлось гностическое «Евангелие от Филиппа» с высказываниями типа «Ты увидел Христа – ты стал Христом».

Тем не менее Филипп был популярный апостол. И, как и у всякого популярного апостола, у него была своя биография. Она называлась «Деяния Филиппа».

«Деяния Филиппа» не вошли в список канонических книг римской церкви, но были известны во множестве списков и вариантов. В X в. эти «Деяния» переработал православный монах Симеон Метафраст, то есть Переписчик. Симеон выполнял в победившей церкви те же обязанности, что Министерство Правды в «1984» Оруэлла: он адаптировал еретические книги в соответствии с новыми идеологическими реалиями. Труд Метафраста, в свою очередь, попал в «Золотую Легенду» Якоба Ворагина, по мотивам которой и писал свои картины Филиппо Липпи.

В результате к XX в. полный текст «Деяний Филиппа» был утрачен. От них остались лишь разрозненные эпизоды и благочестивые пересказы.

Однако в 1974 г. французские исследователи Франсуа Бовон и Бертран Бувье нашли в библиотеке афонского монастыря Ксенофонтос доселе неизвестный список «Деяний Филиппа».

Он тоже был неполон – какой-то средневековый благочестивый читатель выдрал из нее в негодовании изрядную часть листов.

Однако этот список давал нам, наконец, некоторое представление о биографии апостола Филиппа, так, как ее представляла себе часть христиан.

С этой биографии мы и начнем {230}.

Деяния Филиппа в Xenofontos 32 начинаются с того, что апостол творит чудо: он воскрешает сына некоей язычницы. После этого язычница и ее сын становятся его последователями, праведниками и святыми .

Причина их обращения очень проста. Дело в том, что сын язычницы побывал по ту сторону смерти и собственными глазами увидел участь тех, кто не является последователем Иисуса.

Участь эта ужасна.

Тех, кто утверждает, что Иисус – обманщик, огненными граблями сгребают в костер (Деян. Фил. 1:5). Тех, кто преследует епископов и священников, пытает ангел с пылающим мечом (Деян. Фил. 1:6).

Умерший язычник с содроганием видит юношу, который лежит на раскаленных углях. Внутренности, вытекающие из юноши, обращаются в пожирающих его же огненных змей. Этот негодяй был виноват в том, что смеялся над девственницей, и проклятие этой девственницы настигло за гробом не только его, но и всех его родственников (Деян. Фил. 1:7).

Те, кто клеветали на праведных, на том свете кидают друг в друга огнем (Деян. Фил. 1:8). А вот и лысый старик: над ним стоит ангел с половником и капает из этого половника раскаленный огонь на голову грешника, виноватого в неумеренном потреблении вина. Этот грешник напивался, как скот, а напившись, «клеветал на епископов, священников, евнухов и девственниц» (Деян. Фил. 1:10).