Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Однако, по мере того как Царствие Божие все запаздывало и запаздывало, адепты «четвертой секты» нуждались в объяснении: где обещанные престолы?

И они его получили. Их золотые престолы – на небесах. Учеников Христа распинают, потому что они сами того хотят. А огнем с небес они не поражают своих врагов только оттого, что Иисус Христос не велел поражать врагов огнем. Он велел принимать смерть и подставлять вторую щеку.

В истоках гностицизма лежит очень простая сумма ответов на очень простые вопросы, задаваемые паствой. Эта сумма сконструирована так, чтобы представить бессилие и смерть людей, которые позиционируют себя как могущественные гоисы, как результат их собственного желания.

Вы обещали нам драгоценности и золото, – говорит паства, – вы обещали, что щиты святых будут украшены чистым золотом – где же украшения?

«Да вот они», – отвечали авторы «Деяний». Когда двое богачей, отдавших имущество общине, возроптали, апостол Иоанн набрал гальки на морском берегу и превратил ее в драгоценности. Каждый святой в любой момент может обзавестись золотом и жемчугами, но этим он погубит свою душу. Только поэтому у него нет золота и жемчугов.

Апостолы бедны? Это потому, что богатство в этом мире ведет в геенну в следующем. Апостолы не сжигают своих противников огнем с неба? Это потому, что Иисус велел отвечать добром на зло.

Адептам «четвертой секты» было необходимо объяснить, почему, несмотря на фантастическое всемогущество, невидимость, способность выдыхать огонь из уст etc, тотальную неуязвимость – апостолов распинают одного за другим, и ответ был найден единственно возможный: их распинают, потому что эти всемогущие колдуны хотят, чтобы их распяли. Они хотят поскорее попасть в царство Иисуса, которое не от мира сего.

«Не смерть, а жизнь – несчастье для людей. Ибо смерть дарует душам свободу и открывает им вход в родное светлое место, где их не могут постигнуть никакие страдания», – говорил своим сикариям Елеазар бен Яир перед массовым самоубийством в Масаде {400}.

«Пока Господь желал, чтобы я был во плоти, я не возражал, но теперь, когда он желает призвать меня, я радуюсь», – говорит апостол Петр перед распятием {401}.

«Не потерпи, Господь, чтобы твой Андрей, будучи привязан к кресту, был с него снят», – восклицает при попытке его освободить апостол Андрей {402}.

«Всякая душа, обитающая в теле, забывает о небесных вещах… Не грустите, но возрадуйтесь, ибо я оставляю позади мой телесный дом, мое тело и избавляюсь от сатанинского искушения», – говорит на кресте апостол Филипп {403}.

Нетрудно заметить, что это все совершенно аналогичные высказывания. И двоюродный брат Мессии Менахема Елеазар бен Яир, и апостол Филипп, и духовный близнец Иисуса Фома все утверждают одно и то же: зелен виноград. Раз Царства Божия на земле не удалось добыть, значит, не больно-то и хотелось. Раз не получилось освободить мир, значит, нужно освобождаться от мира.

Точно такую же функцию носило и предписание любить своих врагов. Все гностические «Деяния» апостолов, как красной нитью, пронизаны этим мотивом: распинаемый и пытаемый апостол не уничтожает своих врагов огнем из своих уст только потому, что Христос приказал их любить. «Если бы Его Бог не был добр, вас бы всех убило», – говорит ученик Филиппа Ирей {404}.

Гностическая составляющая стала развиваться именно как ответ на постоянные неудачи милленаристов. Людям надо было объяснить, где находятся мученики, у которых пока еще не случилось физического воскресения, и объяснение было такое, что пока они ждут этого воскресения на небесах.

Резня и самый возвышенный мистицизм были напрямую связаны друг с другом, и более того, они часто связаны до сих пор: именно с тех пор религиозные фанатики, убивающие окружающих, – вроде средневековых ассасинов или террористов, устроивших 11 сентября, неизменно надеются на награду на небесах.

Как я уже сказала, развитый гностицизм отличался исключительной сложностью конструкций и возвышенностью ритуалов. Это было такое христианское барокко. В отличие от других разновидностей христиан, гностики привыкли относиться к видениям и фантазиям как к исключительно важному источнику знания, и в их системах количества хрустальных сфер, огненных дворцов и светоносных эонов умножались так же легко, как на экране в Голливуде умножаются подвиги Джеймса Бонда.

Однако, если иудейские зилоты и гностицизм являются двумя звеньями одной непрерывной цепочки, если Мудрость, изгнанная у Еноха из Храма, стала гностической Софией, порождающей эоны, – значит, мы должны предполагать существование между этими двумя крайностями некой промежуточной группы текстов, написанных позже 70-х гг. – времени уничтожения Кумрана – и раньше 130-х – времени обособления гностиков от протоортодоксов.

И, действительно, такие тексты есть.

Более того, в отличие от «Притчей Еноха» и «Апокрифона Иоанна» они хорошо известны абсолютному большинству читателей.

Называются эти тексты – Новый Завет.

Взгляды автора «Евангелия от Иоанна» на Иисуса Христа точь-в-точь совпадают со взглядами гностика Керинта, который, как и Иоанн, жил в Эфесе {405}и который, по мнению римского пресвитера Гая, жившего в III веке, это Евангелие и написал {406}.

Иисус у Иоанна – это типичное Второе Начало, Вторая Власть в Небе, Мемра, Логос, девтерос теос, посредник между Богом и вещным миром. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1).

Иисус у Иоанна обещает своим ученикам невероятное знание: «Отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому» (Ин. 1:53).

Он прямо называет себя обладателем гнозиса и обещает гнозис своим ученикам. «Отче праведный! и мир Тебя не познал ; а Я познал (έγνων) Тебя, и сии познали , что Ты послал Меня» (Ин. 17:25). Перед нами – тот самый гнозис, который потом Ириней Лионский заклеймит как «лжеименный». «И я дал им знать имя Твое, и буду давать им знать (γνωρίσω)», – говорит Иисус. (Ин. 17:26).

Иисус у Иоанна обещает своим ученикам, что они будут творить чудеса, и даже превосходящие его по размаху: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14:12). Это – именно то положение дел, которое мы застаем в гностических «Деяниях», в которых ученики Иисуса оптом воскрешают мертвых и излечивают целыми стадионами.

Евангелие от Иоанна обещает, что те, кто примут Сына Божия, сами станут Сынами Божьими: «А тем, которые приняли его, верующим в имя его, дал власть быть детьми Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12–13).