Анна Емельянова - Бастард Его Величества

— У тебя нет оружия, кроме этого меча, верно? — вопросил рыцарь. — Жаль. Но не огорчайся, я предложу тебе один из своих, чтобы предоставить шанс защититься. Я рыцарь и не хочу, чтобы пошли слухи, будто я совладал с безоружным простолюдином.

Голос показался Рэндаллу знакомым, хотя рыцарь говорил глухо и оттого негромко. Тем временем тот отцепил запасной меч и бросил его к ногам Рэндалла.

— Защищайся, Монтгомери! — крикнул рыцарь.

Подняв меч, Рэндалл выставил его остриём вперед. Подняв свою лошадь на дыбы, рыцарь размахнулся и нанёс удар. От его выпада рука Рэндалла едва не выронила меч. С трудом удержав оружие, он начал наступать на рыцаря, который хохотал, легко парируя удары. Воздух наполнился звоном мечей. В снегу погасли выроненные факелы, и противникам приходилось сражаться в темноте. Поблизости бродили лошади без наездников. У оврага и возле раскидистого бука распластались поверженные Рэндаллом люди из отряда, брошенного на его поиски. Поэт чувствовал, что слабеет, и, перестав делать выпады, лишь отбивался. Каждое движение, каждый подъём меча заставляли его прикладывать огромные усилия.

— Не робей, Монтгомери! — восклицал рыцарь, рубя своим клинком по мечу Рэндалла. — Ведь если я обезоружу тебя, то захвачу в плен!

Отступая, Рэндалл упал в снег и тут же увидел над собой передние копыта вставшего на дыбы коня, готового растоптать его. Выронив меч, он зажмурился.

Отведя лошадь в сторону, рыцарь, наклонившись, приставил острие меча к его горлу.

— Ты дерёшься, как виллан! Никогда бы не подумал, что так могут драться те, в чьих жилах кровь графов Монтгомери смешалась с кровью короля Эдуарда, — насмешливо произнёс рыцарь.

— Откуда тебе столько известно обо мне? — спросил Рэндалл.

— Откуда! — фыркнул рыцарь. — От лорда Норфолка, ты ведь его знаешь. Я — сэр Филипп Монтгомери, и ты отныне в моей власти! — Свободной рукой рыцарь поднял забрало, и Рэндалл увидел его бледное красивое лицо и светлые глаза, отражающие в эту минуту не только презрение, но и душевную боль. Сэр Филипп страдал от ревности, оскорблённого самолюбия и оттого, что Памела предпочла ему столь слабого противника.

— Ты убьёшь меня? — спросил Рэндалл.

— А ты умоляй меня о пощаде, — процедил сэр Филипп.

И тут за деревьями вновь зазвучали многоголосый шум кавалькады, лай собак и бряцанье железа. К ним приближалась другая часть отряда, возглавляемая сенешалем.

— Милорд, вы поймали его?! — послышались восклицания. Их окружили всадники.

Убрав меч в ножны, сэр Филипп развернул лошадь.

— Связать пленника и доставить в Спрингроузез, — приказал он.

Запястья Рэндалла крепко стянули верёвками, затем подняли и повели к замку.

Взволнованный разговором с Филиппом, поэт покорно шёл к Спрингроузезу. Филипп более не приближался к нему: он ехал впереди отряда рядом с сенешалем.

Светлые стены замка проступили сквозь деревья спустя полчаса пути. Кто-то протяжно затрубил в рог. Стражники опустили мост через ров, и кавалькада проследовала внутрь двора. Рэндалла ввели со связанными руками на территорию замка, подаренного когда-то королем Эдуардом его матери. И, словно в насмешку, впервые Рэндалл вошёл сюда пленником, не имеющим, никаких прав.

Во дворе сэр Филипп спешился и, передав лошадь слуге, стремительно взбежал по ступенькам в замок. Рэндалла обыскали, нашли кинжал и повели следом за владельцем.

Встретив в коридоре Филиппа, Хьюго полюбопытствовал:

— Почему вы не расправились с ним в лесу?

— Не мог же я перерезать ему глотку на глазах у сотни своих людей, — буркнул Филипп, поднимаясь по винтовой лестнице. — Пришли ко мне Мориса.

— А что же пленник?

— Пусть его отведут в главный зал, я потолкую с ним там.

Филипп скрылся в своей опочивальне. Войдя, он наполнил кубок вином и залпом осушил его. Он испытывал сейчас торжество, какое чувствовал всегда после удачной битвы с французами.

Спустя несколько минут в дверь осторожно постучали, вошёл Морис.

— Вы посылали за мной, милорд? — спросил он.

— Я поймал Рэндалла Блистательного недалеко от Спрингроузеза, — сказал Филипп. — Он в моём замке.

— Вы очень расчётливы, — молвил оруженосец и принялся расстёгивать крепления на доспехах господина.

— Теперь я поступлю с ним согласно моей власти в здешних краях, то есть как мне заблагорассудится, — продолжал Монтгомери. — Рэндалл — обыкновенный жалкий бродяга! Я всегда утверждал, что он не соперник доблестному рыцарю.

Морис слушал его молча, предпочитая не выдавать бушующих чувств. Но его пальцы, ловко расстёгивающие крепления, слегка дрожали. В глубине тёмных глаз Мориса по-прежнему таилось раскаяние. Он искренне жалел, что, поддавшись угрозам, согласился в своё время содействовать сэру Филиппу.

Освободившись от боевых доспехов, Монтгомери облачился в приталенный бархатный камзол, единственным украшением которого была тяжёлая цепь, спускавшаяся ему на грудь, и отправился в главный зал Спрингроузеза. Морис следовал за ним.

Поднявшись на возвышение, где стояло огромное кресло с мощными подлокотниками и высокой спинкой — кресло владельца замка, Филипп сел в него.

Рэндалла провели в зал полутёмным коридором, где гуляли холодные сквозняки.

Глядя на сэра Филиппа, сидящего в кресле, Рэндалл не ощутил робости. Рыцарь тоже с интересом смотрел на него. Потом его губы тронула холодная улыбка.

— Приблизьтесь, милорд, — сказал он.

Со связанными запястьями, Рэндалл подошёл к ступеням и остановился.

Развалившись в кресле, Филипп положил руки на подлокотники.

— Спрингроузез — замок Весенних роз, — вдруг проговорил Рэндалл. — У вас очень красивая крепость, сэр. Жаль, что я не выступал в ней, будучи простым менестрелем. Должно быть, с балюстрады вашей трапезной особенно замечательно звучат композиции Элиаса Кайреля. Кстати, сэр, вам известно, что Элиас Кайрель не мог долго гостить ни в одном из замков, куда прибывал выступать, так как обладал несносным характером?

К Рэндаллу возвращалось самообладание.

— Хорошо, что вы оценили замок, который принадлежал Великой Любовнице, женщине, чьим незаконным сыном вы являетесь, — насмешливо сказал Монтгомери.

— Я не жажду им владеть, — признался Рэндалл.

— Чего же вы хотите? Добиться при дворе достойного положения для знатного лорда?

— Да, сэр Филипп. Вы рассуждаете верно, — сказал Рэндалл.

Филипп приказал сенешалю удалиться. Оставшись с пленником лишь в присутствии Мориса и двух стражников, он был уверен, что никто не помешает им.

— Для чего тебе понадобилась леди Памела? Ты ведь знал, что она была просватана за меня! — не без горечи произнёс он.