Анна Емельянова - Бастард Его Величества

— Я люблю Памелу, — ответил Рэндалл, — и не моя вина, что она не любит тебя.

— Нет, твоя! — воскликнул Филипп. — Она дала согласие на брак со мной, а ты соблазнил её!

— Я в твоей власти, Филипп, и ты вправе поступить со мной как хочешь. Но если тебе известно, кто я, ты должен знать и о том, кем был мой отец, — проговорил Рэндалл. — Как ты сможешь впредь верно служить королю Ричарду, если я — его дядя, а ты прольёшь кровь Плантагенетов?

— Для всех ты не сэр Монтгомери и не отпрыск Эдуарда III! — громко расхохотался Филипп. — Ты — жалкий простолюдин, сумевший своими стихами добиться королевской милости. И если я убью тебя, никто не обвинит меня в неверности Ричарду.

— Значит, ты считаешь, что никто не знает о моём происхождении?

— Ха-ха-ха! Твоим друзьям не поверят, Рэндалл Блистательный! У них нет доказательств, — ответил сэр Филипп. — Я разделался с лордом Норфолком, посетившим Спрингроузез, а остальные, кому известна твоя тайна, — это мои слуги, и они будут молчать, потому что боятся меня.

— Ты расправился с Норфолком? — спросил Рэндалл.

— Он был и твоим врагом, — заметил Филипп.

— И ты вздёрнул на деревьях людей из его отряда?

— Пришлось. Теперь ты понимаешь, что не улизнёшь от меня?

— Что тебе это даст, Филипп? — насмешливо осведомился Рэндалл. — Памела всё равно не полюбит тебя.

— Откуда ты знаешь, что в душе у Памелы?! — вскричал сэр Филипп. — Наглый менестрель! Морис выследил тебя! По праву супруга сейчас ты обладаешь Памелой, но если я разделаюсь с тобой, ей ничего не останется, как выйти за меня!

— Не надейся. Памела станет презирать тебя, узнав, что ты — мой враг, — сказал Рэндалл.

Не в силах сдержаться, Филипп обнажил меч и приставил его к горлу Рэндалла. И вновь, второй раз за ночь, Рэндалл ощутил прикосновение ледяного острия.

Стражники не вмешивались, не смея препятствовать господину. Но Морис яростно кусал губы, чтобы подавить желание вступиться за пленника.

— Ты мой кузен, моя кровь, — пробормотал Филипп и резко разрубил мечом верёвку, связывающую запястья Рэндалла. — И сейчас я не буду проливать её. Я дам тебе время подготовиться к казни, исповедаться, попросить у меня прощения.

— Ну конечно! Ты же знаменитый рыцарь! А тем обитателям Лиможа, которых ты уничтожил, тоже было предложено исповедаться? — усмехнулся Рэндалл, пошевелив запястьями.

— Ты — моя кровь, — повторил Филипп. — И, к сожалению, я вынужден поступить с тобой иначе, чем с обитателями Лиможа, наказать которых меня послал старший сын короля Эдуарда, Чёрный принц.

— Вы очень милостивы, — чуть поклонился Рэндалл.

Его манеры, гордый взгляд, его очень светлые брови и точёный прямой нос, узкое лицо со слегка впалыми щеками выдавали истинного Плантагенета. Отметив поразительное сходство с королём Эдуардом, Филипп невольно испытал чувство, будто совершил предательство, взяв в плен сына государя. Но отступить, смириться с поражением Филипп не желал.

— Отведите его в темницу и следите за ним, — приказал он стражникам.

Рэндалла цепко взяли под руки и повели из зала. Пленник не сопротивлялся.

Убрав меч обратно в длинные ножны, украшенные крупными топазами, Филипп чувствовал досаду вместо торжества.

А Рэндалла вели вниз по крутой винтовой лестнице, зажатой между двумя плотными, толстыми стенами. Впереди шёл слуга с факелом. Из-под ног с писком выскакивали мыши.

«Куда мы спускаемся? Хотя какая разница, если я не сумею отсюда выбраться, — думал Рэндалл. — Меня может спасти лишь вмешательство Ричарда».

Стражники остановились у двери темницы, и слуга, шедший впереди, открыл её.

Часть пола представляла собой каменный мешок с железной решёткой сверху, запирающейся на замок. Подобную камеру Рэндалл уже видел в лондонской тюрьме для бродяг.

— Прыгай вниз, — приказал один из стражников.

Рэндалл покорно спрыгнул и оказался в глубине камеры, не имеющей окон. Решётку опустили, по ней начали неспешно ступать ноги стражников.

Рэндалл опустился на каменный пол. Он не знал, сколько продлится его заточение.

Прошло множество одиноких часов, которые Рэндалл провёл, лёжа на полу камеру. Сверху, через решётку, проникал свет мерцающих факелов. Рэндалла охватило отчаяние. В конце концов, действительно никто не мог знать, что его захватил влиятельный кузен.

«Папаша Терри, — думал Рэндалл, — не представляет, в какой опасности находится. Если лазутчики Филиппа найдут его, он тоже попадёт в руки Монтгомери. Наверняка Филипп уже думал о единственном свидетеле событий той ночи, когда меня унесли из Спрингроузеза. Всем остальным известно о них лишь понаслышке. Страшно даже представить, как может мерзавец поступить с отцом, простым менестрелем».

Приподнявшись, Рэндалл взял в руки ползавшую у его плеча мышь и улыбнулся. Мышь шевелила усиками.

— Ты выражаешь мне поддержку, глупое существо? — сказал Рэндалл. — Я рад, что у меня появилась подруга. Если меня соизволят накормить, обещаю с тобой поделиться.

В камере было прекрасно слышно, как стражники ужинают, пьют эль, хохочут и горланят песни.

— Сэры! Сэры! — крикнул Рэндалл, прижимая мышь к груди. — Получу ли я хотя бы жалкий кусок хлеба?!

Кто-то направился в сторону камеры.

— Прекрати вопить! Хьюго принесёт, как только ему позволит господин.

— Тебе легко рассуждать, а я и леди Пимп испытываем жажду и хотим удовлетворить аппетиты! — ответил пленник.

Стражник заглянул в камеру. Кроме узника там никого не было.

— Леди Пимп? — засмеялся стражник.

— Да! Я и леди Пимп,— сказал Рэндалл и позволил мышке вскарабкаться по рукаву куртки ему на плечо.

Между тем дверь в темницу открылась, и появился Хьюго Бэнкс, несущий в руках миску с мясом и овощами, ломоть хлеба и глиняный стакан эля.

— Милорд Монтгомери, я принёс вам перекусить, — сказал он, подавая сквозь решётку еду.

Рэндалл взял принесённый обед и вновь устроился на полу.

— Возможно, вы не предполагали, милорд, что станете пленником собственного кузена? — захихикал Хьюго.

— Передай своему господину, что я благодарен ему за то, что он позволил мне побывать в Спрингроузезе, — ответил Рэндалл. На самом деле отчаяние и тоска, тщательно скрываемые от Хьюго Бэнкса, переполняли его. — Меня предупреждали, леди Пимп, какой беспощадностью отличается сэр Филипп, и вот небеса предоставили мне возможность убедиться в этом, — добавил он, делясь с мышью хлебом.

Утолив голод и жажду, Рэндалл немного воспрял духом, и в нём проснулось желание сопротивляться.

Вскочив, он вцепился руками в железные прутья.

— Выпустите меня, мерзавцы! Вы не имеете права! Выпустите! Ваш хозяин мне просто мстит, из ревности!