Анна Емельянова - Бастард Его Величества

Воспрянув духом, папаша Терри широко улыбнулся и низко поклонился.

— Вы менестрель, не так ли? — спросил Ричард.

— Менестрель к вашим услугам, ваше величество, — громко ответил Терри. — Где папаша Терри, там всегда звучит музыка и исполняются самые лучшие песни.

— Но вы пришли сюда с моим кузеном не для того, чтобы петь для короля?

— Увы, — папаша Терри понурил голову. — Мой приёмный сын, Рэндалл Блистательный, попал в плен к вашему вассалу, и я вынужден просить вас о заступничестве.

— Я вступлюсь за него, — ответил король. — Хотя мне неизвестна ещё его тайна, которую вы собирались поведать. Я освобожу его, потому что он — самый замечательный из поэтов, блиставших когда-нибудь пред королями. — И Ричард направился к лестнице, ведущей в зал, расположенный над трапезной. Там было пусто, поскольку гости находились на пиру, и это позволяло уединиться.

Оказавшись в зале, где ещё совсем недавно Рэндалл вёл поэтический спор с Джозефом Платом, король остановился и повернулся к спутникам. Хрупкий юноша с холодным взором теперь едва сдерживал охватившее его любопытство узнать тайну Рэндалла.

— Вы предпочитаете говорить со мной наедине или милордам Генри и Ральфу дозволительно остаться? — спросил он у менестреля.

— Сэру Ральфу известна тайна Рэндалла, а лорду Генри очень полезно будет её узнать, — ответил Терри.

Удовлетворённо кивнув, Ричард выслал стражников.

— Прошу вас, говорите же, — предложил он.

Папаша Терри в подробностях рассказал о том, что произошло в Спрингроузезе тридцать лет назад, об участии в тех давних событиях лорда Норфолка, о его встрече с Рэндаллом, об угрозах и требованиях, а также о последней поездке лорда в Спрингроузез, закончившейся для него трагически.

Слушая его, Ричард молчал. Нисколько не сомневаясь в достоверности слов менестреля, он пребывал в смятении. Подобные чувства испытывал и его кузен.

— Рэндалл Блистательный — сын короля Эдуарда?! — воскликнул Генри, когда папаша Терри закончил.

— В Спрингроузезе многие смогут узнать во мне того менестреля, что когда-то служил там, равно как и монахи обители Рило, где я скрывался в первую ночь после бегства, — сказал менестрель. — Вы мне верите, милорд?

— О, да, — ответил Ричард. Ему доводилось и прежде слышать историю исчезновения незаконного отпрыска короля Эдуарда из замка Спрингроузез.

— Так вы освободите Рэндалла из заточения или позволите Филиппу оскорбить вашу королевскую кровь? — проговорил сэр Ральф.

Ричард взглянул на него:

— Сэр Ральф, я поручаю вам командовать моим отрядом, и сам поеду с вами в Спрингроузез. Я заставлю Филиппа ответить за его поступок!

— Нужно ехать немедля, — вмешался Генри. — Сэр Филипп в любую минуту может отрубить поэту голову.

— Тогда сэр Ральф поедет с отрядом впереди меня, — распорядился король. — Он займёт замок Спрингроузез, а следом прибуду я, правитель Англии. — И он не удержался от лёгкого презрительного смешка.

Обрадованный распоряжением Ричарда, Ральф де Монфор склонился перед ним в поклоне и заторопился встретиться с воинами королевского отряда. Король вернулся в трапезную к гостям, озабоченный судьбой своего поэта и, как выяснилось, единокровного дяди. Джон Гонт и герцог Глостер заметили его волнение, но предпочли ни о чём не расспрашивать, догадавшись, что короля огорчила беседа с Генри.

Во дворе Вестминстера собирался отряд, закованный в железо и вооружённый мечами и алебардами. Среди воинов сэр Ральф обнаружил не только арбалетчиков, но и рыцарей с оруженосцами.

Сидя на боевом коне в плаще и перчатках, он словно не замечал хлещущего по щекам ветра и весенней сырости. Стоя возле него, Генри гладил длинную лошадиную морду. Сэр Ральф решил оставить юношу, утомлённого поездкой из Йоркшира в Вестминстер, в Лондоне, чтобы не подвергать очередным тяготам путешествия.

— Поймите, Генри, я вижу ваше желание выручить Рэндалла из заточения, но мой долг, как вашего будущего воспитателя, оставить вас здесь, — сказал Ральф.

— Хорошо, я останусь в Вестминстере, — ответил Генри. — Но вы действительно возьмёте меня в оруженосцы?

— Разумеется! Слово рыцаря!

Кроме сэра Ральфа, в Спрингроузез отправлялся и папаша Терри. Ему не было страшно, ведь король Ричард уже следующим утром намеревался выехать следом за ними со своей свитой. Папаша Терри испытывал тревогу лишь за приёмного сына, находившегося во власти беспощадного кузена.

Пришпорив лошадь, сэр Ральф поскакал к воротам Вестминстера, приказав отраду следовать за ним. Сборы закончились, и воины беспрекословно повиновались предводителю. Сжимая щиты и алебарды, всадники тронулись в путь.

В душе сэра Ральфа уже кипела жажда подвигов. Ласковый и чувственный от природы, он тем не менее обладал достаточной смелостью и отвагой, чтобы под влиянием обстоятельств мгновенно перевоплощаться в бесстрастного и неудержимого рыцаря.

Держа горящие факелы, отрад, вверенный ему королём, покидал пределы Лондона. Сэр Ральф был охвачен гневом и жаждал действовать. Он очень хотел спасти своего друга, вырвав из плена в Спрингроузезе. Отныне его друг перестал быть просто менестрелем, жонглёром или поэтом. Сам Ричард признал в нём незаконного отпрыска короля Эдуарда и его общую кровь с правителями Англии, так что все лорды и рыцари должны были теперь считаться с происхождением Рэндалла.

Весна принесла на север королевства густые туманы, а таяние снега и льдов превращало тропы в грязевые потоки, низвергавшиеся с обрывов в овраги. Над лесами висела по утрам сумрачная мгла, делая видимость весьма затруднительной.

Через несколько дней после того, как Хьюго отправился искать сбежавшего пленника, по замку пошли разговоры, будто кто-то из крестьян видел его на пути к Спрингроузезу. Сэра Филиппа эти слухи весьма заинтересовали, так как возвращение слуги означало, что он разыскал Рэндалла. Ревность и оскорбление изменой Памелы вызывали у сэра Филиппа отчаяние, толкавшее на преступление. Он чтил законы рыцарства и старался не нарушать их, но сейчас, чтобы расправиться с Рэндаллом, готов был на всё. К тому же убийство кузена освобождало леди Памелу от брака, и Монтгомери вновь мог бы попытаться жениться на ней, скрыв, конечно, свою вину.

Дожидаясь возвращения Хьюго, он распорядился устроить засады на всех дорогах, ведущих через Йоркшир. Ему вовсе не хотелось, чтобы Рэндалл незаметно проскользнул в соседние графства и добрался по ним до одного из дворцов его величества.

К ночи сигнал рога, поданный стражей со стен Спрингроузеза, известил его о прибытии путника. Сенешаль, появившись в трапезной, где сэр Филипп пил вино за длинным столом в окружении челяди и арбалетчиков, объявил, что прибыл Хьюго Бэнкс.