Анна Емельянова - Бастард Его Величества

— Бросьте, Саймон! У вас нет ни людей, ни оружия, чтобы оттеснить меня, — отозвался Филипп.

— У вас тоже не хватит людей, чтобы ворваться в замок! К тому же я уверен, что вы не осмелитесь бросить вызов отряду принцессы Уэльской, — сказал сэр Саймон. — Потому предупреждаю вполне миролюбиво: разворачивайте лошадей!

— Неужели принцесса до сих пор оскорблена тем, что я разоблачил её интрижку с Уотом Тайлером? — с издёвкой произнёс Монтгомери.

Стиснув зубы от гнева, Саймон сумел остаться внешне равнодушным. Он тоже не забыл, как слуга Филиппа выследил его госпожу и обвинил перед королём в измене.

— Мне всегда хотелось поквитаться с тобой за это, — прошептал он. — Но, видимо, нет пока на то воли Небес!

Вцепившись в огромные зубцы на стене, он перегнулся через них и вгляделся в отряд сэра Филиппа.

— Саймон! Я готов просить прощения у принцессы, если она отдаст мне беглого узника, грязного бродягу, который был заточён мною в Спрингроузезе. Лазутчики донесли, что видели его в Нореме. Так для чего принцессе ссориться со мной ради какого-то жалкого менестреля, пусть даже выступавшего перед герцогом Джоном Гонтом?

Ни одно слово из переговоров рыцарей не ускользнуло от слуха Рэндалла, стоявшего у окна в главном зале Норема. Он прислонился плечом к косяку, глубоко дыша от волнения.

Сидя в кресле на возвышении, принцесса опустила помрачневшее лицо. Наблюдая за поэтом, она сочувствовала ему, бывшему бродяге, вкусившему множество лишений, но сохранившему благородство и твёрдость, чтобы выдержать новые испытания. Он унаследовал кровь короля и приходился ей кузеном, она не могла дать его в обиду.

— Прошу вас, миледи, будьте ко мне снисходительны, — произнёс Рэндалл умоляюще. — Не выдавайте меня графу Монтгомери!

— Пусть вас это не волнует, Рэндалл, — отозвалась принцесса. — Филиппу не удастся заставить меня выдать вас ему.

— Но сэр Саймон может уступить его угрозам!

Невольная улыбка тронула губы принцессы, она лукаво опустила ресницы.

— Сэр Саймон Беркли не просто рыцарь королевского отряда, не только мой друг и воспитатель Ричарда. Прежде всего он искренне предан мне как женщине. И без моего приказа он никогда не выдаст вас Филиппу!

Рэндалл вновь вслушался в продолжавшиеся переговоры: действительно, Саймон Беркли по-прежнему не намерен был уступать требованиям графа.

— Убирайтесь, и поскорее, Монтгомери! Кто, как не принцесса Уэльская, должна оказать заступничество дяде короля Англии и тем самым доказать свою верность Ричарду?! — зычно рокотал со стены сэр Саймон. Его силуэт меж двух огромных каменных зубцов был весьма заманчивой целью для арбалетчиков Филиппа, но спустить стрелу никто не рискнул.

— О каком дяде короля идёт речь? Вы имеете в виду Джона Гонта? — прикинулся недоумевающим сэр Филипп. — Должно быть, вас, как человека, влюблённого в её высочество, привело в восторг, что герцог после измены Джоанны прекратил попытки добиться её благосклонности? Да, конечно, вы ему уже не соперник, но только считал ли он вас когда-нибудь таковым?

— Я говорю о другом дяде Ричарда, сэр, — с трудом сдерживая негодование, твёрдо продолжал Беркли. — Не о Джоне Гонте, как бы вам хотелось, а о графе Рэндалле Монтгомери, вашем кузене и сыне короля Эдуарда!

— Какая глупость! — расхохотался Филипп. — Неужели вы поверили бродяге-менестрелю?! Он лжёт!

— У Рэндалла Монтгомери достаточно доказательств! А ещё больше их — у его друзей! Когда король узнает обо всём, он наверняка будет разгневан, что вы охотились за Рэндаллом и даже осмелились угрожать штурмом замку его матери. Не разумнее ли для вас оставить подступы к Норему и вернуться в Спрингроузез?

— Вы что, не понимаете? Мне нужен Рэндалл, кем бы он ни являлся! — раздражённо воскликнул Филипп. — Объясните это принцессе, и немедленно!

— Одному из нас — вам или мне — придётся уступить, — с достоинством отвечал Саймон. — Или вы начнёте штурм и сумеете заставить меня принять ваши условия — или я отшвырну вас от стен Норема.

Лошадь Филиппа переминалась с ноги на ногу и громко фыркала. Крепко сжимая узду, Монтгомери глядел на мрачные серые стены и размышлял.

«Он прав, и я вынужден сегодня отступить, — думал Филипп. — Если друзья Рэндалла уже разболтали обо всём королю, мне нужно скорее возвращаться в Спрингроузез. Быть может, потребуется даже скакать ко двору, чтобы доказывать лживость утверждений менестреля и его сторонников. В любом случае брать Норем мне действительно нет резона».

— Передайте принцессе, что я отбываю, — надменно произнёс граф и развернул скакуна.

Отряд последовал его примеру. С удовлетворением Саймон Беркли наблюдал, как кавалькада всадников, тяжело бряцая вооружением, ни с чем возвращалась в замок своего господина.

Затем сэр Саймон отправился в главный зал, откуда Рэндалл и принцесса наблюдали за ходом переговоров.

— Филипп уже уехал от стен Норема? — воскликнула она.

— Да, миледи, — ответил сэр Саймон, чуть поклонившись. — Я прогнал его, выполняя ваш приказ.

— Благодарю, что не выдали меня, ваше высочество! Благодарю вас за те милости, что вы мне оказываете! — упав перед принцессой на колени, вскричал Рэндалл.

— Встаньте, милорд, — попросила она. — Вы — сын короля Англии, и не вам лежать у меня в ногах.

Не смея прекословить, Рэндалл поднялся. По щекам его текли слёзы благодарности.

— Благодарю, сэр Беркли, — прошептал он, повернувшись к Саймону.

— Я всего лишь защитил сына короля, которому когда-то служил, — бесстрастно пожал тот плечами. — Благодарности ни к чему. Я всегда принадлежал Англии и своей госпоже. К тому же, окажись вы простым менестрелем, за вас тем более следовало бы вступиться. Разве не долг каждого доблестного воина проливать собственную кровь ради слабых и угнетённых?

Рэндалл тотчас вспомнил, как совсем недавно Саймон признался, что ни он, ни принцесса не стали бы поддерживать его в борьбе с Филиппом, если бы не его знатное происхождение, но воздержался от острословия. В конце концов Саймон Беркли готов был скрестить с его врагом копья по одному лишь намеку Джоанны, и Рэндаллу было приятно, что принцесса на его стороне.

Взойдя на башню, Рэндалл окинул взглядом просторы, над которыми пылал рыжим заревом закат. Отряд сэра Филиппа скрылся за грядой скал, и на много миль от Норема не было видно никого, за исключением одинокого монаха, уныло бредущего в сторону Шотландии.

Рэндалл преисполнился волнением при мысли о Дункане из клана Маккензи, возвращение которого в Норем так много для него значило. Невольно он перевёл взор к мерно текущему Твиду, противоположный берег которого относился уже к владениям Роберта Шотландского, и погрузился в размышления. Верность Саймона Беркли принцессе спасла его сегодня, но он знал, что и Филипп не отступится.