Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

– Сэр Чарльз шлет нам подкрепление, еще три батальона! – прокричал ему на ухо Саул.

– Что ж, они сейчас нам очень пригодятся, – проворчал Эйксон. – Послушайте, Фридман, я, кажется, потянул лодыжку. Прошу вас, зашнуруйте как можно туже мой ботинок, эта нога мне сегодня еще понадобится.

Без возражений Саул встал на колени и принялся за работу. Вдруг один из стрелков на бруствере повалился набок. Он упал прямо Эйксону на колени, и из раны в виске содержимое черепа заляпало обоих. С криком отвращения Саул отпрянул назад, вытер лицо и стал оттаскивать мертвое тело подальше от ног Эйксона.

– Оставьте его, – резким голосом приказал ему Эйксон. – Займитесь ботинком.

Саул повиновался, а Эйксон тем временем размотал закрывающий его собственную шею шелковый шарф и накрыл им изуродованную выстрелом голову. За этот день он уже сотню раз видел подобные раны, пули попадали точно в правую часть головы.

– Алоэ-Нолл, – яростно прошептал он. – Надо во что бы то ни стало взять этот бугор! Бедные парни… – добавил он, понизив голос, и осторожно снял с коленей разбитую голову солдата.

– Они уже созрели, пора их оттуда выбить!

С пятью сотнями бойцов Ян Пауль покинул безопасное место в зарослях алоэ на бугре и ползком двинулся вперед через нагромождение камней и обломков скал. Наконец, низко пригибаясь и прячась за линией горной складки, они оказались в мертвом пространстве пониже ложного гребня горы. В двадцати ярдах впереди располагался правый фланг траншеи англичан. Он находился вне пределов видимости, но оттуда до буров ясно доносились бессвязные вопли и стоны раненых, крики: «Санитар! Санитар!» – или: «Тащи патроны сюда, скорее!» – а сверху слышались треск винтовочного огня и непрерывный металлический лязг затворов.

– Надо подать знак пушкарям, дядюшка Пауль, – напомнил ему сидящий рядом боец.

– Ja, – отозвался Ян Пауль, снял с головы шляпу и помахал ею в сторону холма Алоэ-Нолл у них за спиной. И увидел, что сигнал принят: приказ прекратить огонь немедленно передали на батареи по гелиографу [67].

Растянувшись в длинную цепь, они напряженно ждали, готовые в любую минуту броситься в атаку. Ян Пауль окинул цепь взглядом: все до единого сосредоточенно смотрели вперед. Лица большинства скрывали бороды самых разных оттенков, но порой попадались и безбородые парни, слишком юные для такой работы… слишком юные, чтобы скрыть свой страх. «Слава богу, моему старшему еще нет двенадцати, – подумал Ян Пауль, – иначе и он был бы здесь». С чувством вины он отбросил эту мысль и сосредоточил все внимание на плотном артиллерийском огне, грохочущем прямо над ними.

Внезапно огонь прекратился, и в относительной тишине винтовочная стрельба звучала странно тихо, как бы приглушенно. Ян Пауль отсчитал в уме десять долгих секунд и набрал в легкие побольше воздуха.

– Vrystaat! [68]– гаркнул он что есть силы. – Вперед, граждане Свободного Государства!

Подхватив его крик, буры с дикими воплями перемахнули через гребень и рванулись вперед, на англичан. Казалось, их фигуры выросли перед английским бруствером словно из-под земли. Воины Яна Пауля сразу же бросились на поредевшие порядки контуженных, измученных жаждой, ошеломленных ланкастерцев. Все обошлось без единого выстрела; за исключением нескольких отдельных схваток, атака прошла гладко как по маслу: большинство англичан правильно реагировали на крики «Руки вверх!» – сразу бросали винтовки и устало вставали с поднятыми руками. Их тут же окружили ликующие буры и погнали вниз по склону в сторону Алоэ-Нолла. Огромная толпа смешавшихся в кучу бюргеров и солдат растянулась по траншее на более чем пятьдесят ярдов.

– Быстрее! – кричал Ян Пауль над этой беспорядочной галдящей толпой. – Хватайте их и волоките прочь!

Он прекрасно понимал, что это всего лишь локальная победа, здесь удалось обезвредить лишь десятую часть врага. Но по всей линии англичан уже раздавались отчаянные крики:

– Ланкастерцы сдаются!

– Где офицеры?!

– Назад, ребята!

Он посеял в их умах зерна поражения – теперь кровь из носу необходимо, чтобы они проросли, и тогда он сможет захватить их позиции полностью. Он яростно просигналил на позиции буров, расположенные вдоль скалистого гребня, требуя подкрепления. Сотни его бойцов уже бежали к нему от Алоэ-Нолла. Еще пять минут – и полная победа в этом хаосе будет у него в руках.

– Черт бы вас побрал, сэр! Чем это вы тут занимаетесь? – раздался за его спиной властный голос, без всякого сомнения принадлежащий весьма высокопоставленному офицеру.

Ян Пауль развернулся и увидел перед собой уже немолодого офицера высокого роста, остроконечные усы которого дрожали от ярости. Апоплексически багровый цвет его лица жутко дисгармонировал с покрывавшей его красной пылью.

– Как чем? Увожу ваших людей с поднятыми руками, – гортанно проговорил Ян Пауль, с трудом произнося чуждые ему английские слова.

– Да будь я проклят, если это так, сэр, – сказал офицер.

Тяжело опираясь на плечо тощего черноволосого человечка, офицер вытянул руку в сторону Яна Пауля и помахал пальцем перед его носом:

– Никакой капитуляции на этой высотке вы не дождетесь. Будьте любезны, уберите свой сброд из моей траншеи!

– Сброд, говорите?! – взревел Ян Пауль.

И буры, и британцы вокруг прекратили всякую активность и с интересом уставились на них. Ян Пауль повернулся к ближайшим из своих бойцов.

– Vat hulle weg! Уведите их! – приказал он, подкрепив свои слова недвусмысленным жестом.

– Мы этого не потерпим, сэр, – сказал Эйксон, а это был, конечно, он.

Бросив на Яна Пауля испепеляющий взгляд, он отдал другой приказ:

– Солдаты, приказываю вернуться обратно в траншею, вы вливаетесь в ряды девонширцев. Поторопитесь. Бегом, бегом!

– Эй! – крикнул Ян Пауль и поднял руку. – Это же мои… – он споткнулся, забыв нужное слово, – мои пленные!

– Сэр… – проговорил Эйксон, отпустил плечо Саула и, выпрямившись во весь рост, посмотрел Яну Паулю прямо в лицо. – Даю вам пять минут, чтобы освободить траншею, иначе вы сами станете моим пленным. Всего наилучшего.

И он, прихрамывая, заковылял прочь по траве. Не веря ни собственным ушам, ни глазам, Ян Пауль смотрел, как, отойдя шагов на пятьдесят, Эйксон повернулся, скрестил руки на груди и с мрачной решимостью принялся ждать, когда истекут пять минут. Вокруг него собралась горстка солдат в грязных, изорванных мундирах, и офицер всем своим видом ясно давал понять, что с этой жалкой бандой решительно готов исполнить свою угрозу. Ян Пауль в отчаянии хотел рассмеяться – ну надо же, старый козел… скелет, в чем только дух держится! Но тут в смятении осознал, что большинство его пленников просачиваются между его ребятами, спеша присоединиться к Эйксону. Надо срочно что-то сделать, но только вот что? Вся столь великолепно исполненная операция рушилась на глазах, превращаясь в какой-то фарс.