Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

– Нет, – сказал он вслух, – еще не конец, мы сделаем еще одну, последнюю попытку.

Ян Пауль двинул лошадь к ближайшей группе своих бойцов.

– Ja, Хенни. Как дела? – спросил он.

– Нормально, дядя Пауль.

Мальчишка совсем исхудал. Впрочем, все они исхудали. Хенни расстелил на траве одеяло и лег.

– Хорошо, – кивнул Ян Пауль и присел рядом. Достал из кармана трубку, пососал. В пустой чашечке еще остался вкус табака.

– Хочешь набить трубочку, дядюшка Пауль? – спросил один из его людей, протягивая ему кисет из антилопьей кожи.

– Nee, dankie [84], – ответил он и поскорей отвернулся от кисета, чтобы подавить искушение. – Прибереги, покурим, когда пересечем Вааль [85] Вааль – река в Южной Африке. .

– Или когда возьмем Кейптаун, – пошутил Хенни, и Ян Пауль улыбнулся.

До Кейптауна тысяча миль к югу, но они направлялись именно туда.

– Ja, прибереги табачок для Кейптауна, – кивнул он, и улыбка на лице его стала горькой.

Вражеские пули и болезни оставили ему шесть сотен оборванных бойцов, лошади их устали до полусмерти, куда им завоевывать территорию размером с Францию! Но это последняя попытка.

– На Кейптаун уже идет Джанни Сматс с большим отрядом, – заговорил Ян Пауль. – Преториус тоже пересек Оранжевую реку, де ла Рей и де Вет следуют за ним, а Зицманн ждет нас на реке Вааль. На этот раз восстанут и будут с нами все буры Кейпа. На этот раз…

Упершись локтями в колени, он говорил медленно – суровый худощавый гигант с растрепанной рыжей бородой, жесткой от пыли и тронутой вокруг рта сединой. От болячек на запястьях обшлага рукавов его покрыли пятна. Стали подходить люди из других групп, подсаживались ближе, слушали и понемногу успокаивались.

– Хенни, принеси-ка Библию, она у меня в седельной сумке. Почитаем немного из Священного Писания.

Когда он закрыл Священное Писание и оглядел сидящих, солнце уже садилось. В молитве прошел час, который можно было бы с большей пользой потратить на отдых. Но, увидев их лица, Ян Пауль понял, что время они провели не зря.

– А теперь спать, kerels. Рано утром трогаемся.

«Если только ночью они не разъедутся», – подумал он.

Самому ему не спалось. Он сидел, прислонившись к седлу, и уже в сотый раз перечитывал письмо от Генриетты. Оно было написано четыре месяца назад, полтора месяца шло к нему, переходя из рук в руки многих людей, которые у них отвечали за почту. Генриетта подхватила дезинтерию, двое младших детишек, Стефан и малыш Пауль, умерли от witseerkeel [86]. Эта болезнь опустошила концентрационный лагерь, и супруга очень опасалась за старших детей.

Свет померк, и буквы уже не различались в полутьме. Ян Пауль продолжал сидеть с письмом в руках. «Заплатив такую цену, – думал он, – мы могли бы хоть что-то получить взамен».

Возможно, есть еще шанс. Возможно.

– По коням! По коням! Англичане!

Крик донесся с нагорья на той стороне реки, где он расставил сторожевые пикеты. В утренней тишине он прозвучал отчетливо и ясно.

– По коням! Англичане!

Крик подхватили по всему лагерю. Ян Пауль встряхнул за плечо лежащего рядом мальчика – тот, слишком измотанный, спал без задних ног.

– Хенни, просыпайся. Снова придется бежать.

Уже через пять минут он вел свой отряд в ночи через горный хребет на юг.

– Все еще держится строго на юг, – заметил Шон. – Три дня прошло, а они так и не сменили курса.

– Похоже, Леру что-то задумал, – согласился Саул.

– На полчаса остановимся, дадим лошадям отдых.

Шон поднял руку, и колонна за его спиной рассыпалась. Люди спешивались, отводили лошадей в сторону. Отряд всего неделю назад получил свежих лошадей, но от долгих часов непрерывной скачки животные устали. Люди же, напротив, держались молодцом – бодрые, с решительным настроем. Шон слушал их разговоры и шутки, смотрел, как они двигаются, как смеются. Он сумел сплотить их в крепкую воинскую единицу, которая после провала год назад, когда в горах Леру захватил их врасплох, уже много раз доказывала свою боеспособность. Шон усмехнулся. Они заслужили имя, под которым воевали. Он отдал лошадь Мбежане и, разминая затекшие мышцы, двинулся в тень небольшой мимозы.

– Как думаешь, что затевает Леру? – спросил он, принимая от Саула сигару.

– Например, хочет захватить кейптаунскую железную дорогу.

– А что, может быть, – согласился Шон, с облегчением опускаясь на плоский камень и вытягивая ноги. – Боже мой, меня уже тошнит от всего этого. Почему, черт возьми, они никак не могут признать, что все кончено, зачем они продолжают?

– Скала не гнется, – сдержанно улыбнулся Саул. – Но мне лично кажется, она уже вот-вот сломается.

– Полгода назад мы тоже так думали, – отозвался Шон и повернул голову. – Да, Мбежане, в чем дело?

Мбежане уже исполнял ритуал, предшествующий всякому серьезному разговору. Он подобрался поближе и, не доходя до Шона нескольких шагов, присел на корточки, аккуратно уложил рядышком на траву копья и приготовился принять понюшку табачку.

– Нкози, – сказал он.

– Да? – отозвался Шон и стал ждать, пока Мбежане отсыпает порцию темного порошка на ноготь.

– Нкози, у этой каши какой-то странный вкус.

Он втянул табак в ноздрю и чихнул.

– Да?

– Мне кажется, след изменился.

Розовой ладонью Мбежане вытер остатки понюшки с ноздрей.

– Ты говоришь загадками.

– Люди, за которыми мы идем, едут совсем не так, как раньше.

Шон несколько секунд размышлял над услышанным и наконец понял. Да! Мбежане совершенно прав. Прежде отряд Леру ехал рассеявшись, трава была примята по ширине футов в пятьдесят, а с этого утра они скакали двумя колоннами, как регулярная конница.

– Они едут так же, как и мы, нкози, копыта их лошадей ступают там, где ступают копыта ведущих. И теперь трудно сказать, сколько их там человек.

– Нам известно, что их около шести сотен… Погоди! Мне кажется, я понимаю, о чем ты…

– Нкози, мне приходит в голову, что там, впереди, уже не шесть сотен.

– Черт возьми! Должно быть, ты прав. – Шон вскочил и принялся беспокойно расхаживать. – Он снова разбил свой отряд. Мы проехали через дюжину скалистых мест, где он мог оставить небольшие группы своих людей. И к вечеру у нас впереди останется человек пятьдесят, они рассыплются, бросят нас в темноте и станут по одному пробираться к заранее условленному месту встречи. – Он ударил кулаком по ладони. – Именно так, черт побери! – Шон резко повернулся к Саулу: – Помнишь ручей, который мы пересекли в миле позади? Это было бы идеальное место.

– Ты серьезно рискуешь, – предостерег его Саул. – Если вернемся и окажется, что ты ошибся, потеряем его навсегда.

– Нет, я прав, – отрезал Шон. – Уверен, что прав. Отдавай приказ по коням, мы возвращаемся.