Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

– Экклс? – тихо спросил Шон.

– Да, сэр.

Шон встал, и они подошли к лагерю.

– Подъем, джентльмены! – заорал Шон на африкаансе. – Завтрак готов!

Буры протирали глаза и видели, что рядом с каждым стоит солдат, наставив в грудь ствол «ли-метфорда».

– Разжечь костер побольше, – распорядился Шон. – Собрать у них все винтовки.

Все оказалось как-то совсем легко, и Шона это обстоятельство слегка раздражало.

– Мбежане, приведи часового, – отрывисто приказал он. – Хочу посмотреть, не сильно ли ты его зашиб.

Мбежане приволок на себе часового и положил у костра. Шон плотно сжал губы, увидев, что голова бедняги свесилась, ноги не шевелились.

– Да он у тебя мертвый, – с укором констатировал Шон.

– Нет, нкози, он просто спит, – возразил зулус.

Шон опустился на колени рядом с часовым и повернул его лицом к свету костра. Перед ним предстал даже не мужчина, а юный парнишка с худым, болезненным лицом; щеки его покрывал легкий пушок едва пробивающейся бороды. В уголке глаза желтым гноем нарывал ячмень. Парень дышал.

Подняв голову, Шон оглядел остальных пленных. Их всех уводили за пределы слышимости, чтобы никто из них не вмешался в разговор командира с юным бурским часовым.

– Мбежане, воды.

Зулус послушно принес флягу с водой, лежавшую у костра. Шон тем временем исследовал огромную шишку на макушке юноши.

– Ладно, жить будет, – проворчал он.

Губы его скривились от отвращения к тому, что ему предстояло делать, как только парень очухается. А сделать это придется, пока тот еще заторможен и слаб от удара. Шон набрал в ладонь холодной воды и брызнул в лицо парнишке. Тот глубоко, с трудом вздохнул и повернул голову.

– Просыпайся, – обратился к нему Шон на африкаансе. – Просыпайся.

– Дядя Пауль? – промямлил парень.

– Просыпайся, – повторил Шон.

Тот с трудом сел.

– А где… Вы англичане! – воскликнул он, заметив военную форму.

– Да, – отрезал Шон. – Мы англичане. А ты пленный.

– А где дядя Пауль? – спросил мальчик, дико оглядываясь вокруг.

– О нем не беспокойся. Встретишься с ним на корабле, когда вас повезут на остров Святой Елены. Леру и Зицманн вчера тоже попали в плен на реке Вааль.

– Дядя Пауль попал в плен!

Глаза мальчика, все еще с заторможенным и мутным взглядом, округлились, когда он услышал это страшное известие.

– А вам откуда известно? Наверно, там был какой-то предатель… кто-то вам сообщил… Как вы узнали о месте встречи?

Он замолчал, обдумывая, что произошло.

– Но как же… Дядя Пауль еще не мог добраться до Вааля, мы расстались только вчера.

Тут он с ужасом понял, что проговорился.

– Вы меня запутали… обманули… – прошептал он. – Вы обманули меня.

– Ну извини, – просто ответил ему Шон.

Он встал и направился к сторожившему пленников Экклсу.

– Когда прибудет капитан Фридман, передайте, чтобы направлялся с отрядом в гарнизон Феринихинга и ждал меня там. А я со своим слугой иду вперед, – отрывисто проговорил он и повернулся к зулусу. – Мбежане, приведи лошадь.

Шон никому не хотел доверить дело доставки новости Эйксону.

На следующий день он добрался до охраняемой блокпостами железной дороги и сел на поезд, идущий к северу. И уже утром, усталый и грязный, с воспаленными от копоти глазами, вышел на станции Йоханнесбурга.

Ян Пауль Леру остановил лошадь, и крохотный отряд за его спиной сбился в кучу. Все напряженно вглядывались вперед.

Вааль – река широкая, своей мутной бурой водой прорезавшая русло между крутыми песчаными берегами. Вдоль них то здесь, то там растут деревья с колючими ветками, под которыми армии в три тысячи всадников никак не укрыться. Но Леру выбирал место встречи очень тщательно. Именно здесь маленькая речушка Падда, петляя между небольшими холмами, впадала в Вааль, и как раз среди этих холмов армию не так-то просто обнаружить – правда при условии, что сама армия станет соблюдать крайнюю осторожность. А как раз осторожностью Зицманн легкомысленно пренебрегал.

По всему вельду длинной бледной пеленой стелился дым от дюжины костров, на песчаных отмелях посредине реки открыто поили лошадей, в воде шумно плескались не менее сотни человек, а на колючих ветках деревьев сушилось постиранное белье.

– Вот дурак! – прорычал Леру и пустил лошадь вскачь.

Он вихрем ворвался в лагерь и спрыгнул с лошади.

– Минхеер, разве так можно?

Зицманну уже почти сравнялся седьмой десяток. Его белоснежная бородища спускалась до пятой пуговицы жилетки. Он был не генерал, а священник, и его отряд продержался так долго лишь потому, что эффективности от него ждать не приходилось: британцы от этих вояк не испытывали ни малейшего беспокойства. Лишь под мощным давлением де ла Рея и Леру Зицманн решил принять участие в этом безумном предприятии. Последние три дня, пока он ждал подхода сил Леру, его одолевали сомнения и дурные предчувствия. То и другое разделяла и его жена: у буров он был единственным командиром, который таскал за собой любимую женщину.

Зицманн, сидевший возле костра, встал со стула и бросил свирепый взгляд на рыжебородого гиганта Леру, лицо которого от ярости покрылось пятнами.

– Минхеер, – прорычал он, – не забывайте, что вы разговариваете не только с человеком, который гораздо старше вас годами, но и с представителем Церкви!

В таком тоне начались долгие дискуссии, которые заполнили все последующие четыре дня. За это время Леру увидел, что его смелый план гибнет на глазах, погрязая в хаотическом сумбуре самых незначительных мелочей. На потерю первого дня, проведенного в молитве, он не сердился, напротив, хорошо понимал, что молитва – вещь важная и необходимая. Без благословения Божия, как и без активных военных операций, все предприятие непременно провалится, поэтому проповедь, которую он в тот день прочитал, длилась чуть более двух часов, а тему он выбрал из Книги Судей: «Выходить ли мне еще на сражение с сынами Вениамина, брата моего, или нет? Господь сказал: идите; Я завтра предам его в руки ваши».

На этот раз Зицманн превзошел его на сорок минут. Но ведь, как указывали люди Леру, Зицманн – профессионал, в то время как дядя Пауль – проповедник, не имеющий духовного сана.

Следующим и наиболее принципиальным вопросом стало избрание Верховного командующего совместным предприятием. Зицманн был старше Леру на тридцать лет, и этот факт говорил в его пользу. Кроме того, он привел с собой на Вааль тысячу шестьсот человек, в то время как Леру – всего шестьсот. Однако Леру одержал победу под Коленсо и под Спион-Коп и потом постоянно принимал участие в боевых действиях, причем не без успеха, включая пуск под откос восьми поездов и уничтожение четырех британских транспортных колонн. Зицманн был заместителем командующего в битве при реке Моддер, но с тех пор активных действий не предпринимал, стараясь сохранить свой отряд в полном составе.