Мария Барыкова - Клаудиа, или Дети Испании

— Нет, Перикито. Они помогли мне выжить в эти ужасные годы. Да и что в них плохого? Он благородный человек, спаситель Испании, королевская семья его обожает… Да ты просто ревнуешь! — Клаудиа рассмеялась и сжала руку юноши. — Кстати, а где моя косынка, а?

Педро молча расстегнул камзол и рубашку.

— Вот, можешь полюбоваться.

— О! — печально протянула девушка. — Но это была всего лишь детская шутка, ты свободен…

— Освобождает только Бог. Ступай же наверх, уже поздно.

— А ты?

Но Педро лишь слегка подтолкнул девушку и, не отрываясь, все смотрел, как изящно шагали по ступеням ее стройные, затянутые в синий бархат ноги.

До утра он просидел во дворе на охапке сена, и противоречивые чувства раздирали ему душу. Да, Клаудиа выросла, как и обещала, красивой, умной, бесстрашной, все понимающей. Может быть, она даже научилась лицемерить и обманывать. Может быть, познала даже и то, что девушке в четырнадцать знать не следовало бы… Дону Гаспаро она, несомненно, понравится. Что ждет ее, сироту без песеты за душой, у него в замке? Такая же служба, что досталась ему самому? Но он рискует только собственной жизнью, которая никому не дорога — а она? И, не зная ответа ни на один из этих вопросов, Педро глядел на холодные зимние звезды, то и дело мурлыча сегидилью, которую часто певала его покойная мать:

Замок дона Гаспаро, или вернее сказать, загородный дворец, походящий на замок, стоял к юго-востоку от Памплоны совершенно в уединенном месте. Однако определенная выгода его положения позволяла обитателям этой таинственной резиденции без особого труда контролировать все дороги, ведущие из Европы к столице Испанского королевства. Педро еще и сам за те несколько лет, что провел у дона Гаспаро, не изучил окончательно все хитросплетения коридоров, флигелей, подвалов и башен этого величественного сооружения. Дворец был очень старым, построенным на излете могущества Наварры; когда-то он принадлежал любимцу всех женщин — веселому королю Анри. Ныне здание потеряло свой блеск, но не величие. Несмотря на то, что дон Гаспаро не слишком заботился о его содержании, уделяя особое внимание только личным апартаментам, залам для тренировок и конюшням, оно все равно поражало новоприбывших торжественностью и мощью.

Копыта звонко стучали по каменным плитам подъездной аллеи, и Педро видел, как с каждым шагом личико Клаудильи под широкими полями шляпы бледнеет все больше.

— Куда ты привез меня? Не лучше ли было вернуться в Бадалону и попытаться найти отца и Гедету?

— Чтобы через пару дней отправиться если не прямо в подвалы инквизиции, то опять в монастырь? Я привез тебя туда, где могу ручаться за твою полную безопасность.

— Но кто он, этот твой покровитель?

Однако Педро вряд ли мог ответить на этот вопрос. Дон Гаспаро, по свободе мысли, манерам и состоянию, казалось, должен был принадлежать к высшей аристократии, но полное отсутствие каких-либо признаков вырождения, отличавших всю верхушку Испании, непричастность его к политике и двору, а также непринужденное общение со множеством небогатых и простых людей говорило не в пользу первого предположения. Заподозрить в нем контрабандиста высокого полета юноша тоже не мог: как бы дон Гаспаро ни исчезал порой на несколько дней, а то и месяцев, он никак не производил впечатление контрабандиста. Одно время Педро подозревал его в симпатии к революционерам за границей, но, видя, с каким презрением дон Гаспаро отзывается об их главарях, тоже отмел это предположение. Особенно смущала Педро любовь хозяина к востоку, причем не тому, откуда традиционно привозились благовония и ковры, а к востоку далекому, узкоглазому, тайному и непонятному. И, занимаясь с учителем Су уже несколько лет, юноша все же порой вздрагивал, чувствуя на себе немигающие, словно из вечности смотрящие глаза своего покровителя.

Словом, объяснить Клаудии, кто есть на самом деле его новый покровитель, было невозможно, и Педро ограничился общей фразой:

— Это богатый и благородный господин, который всегда рад утереть нос всяким святошам.

В мрачном зале первого этажа, служившем едва ли не складом всевозможной утвари, а иногда и спальней многочисленным посетителям дона Гаспаро, их никто не встретил, и Педро несколько даже растерялся, не зная, куда же теперь вести девушку. Ей, безусловно, надо привести себя в порядок и отдохнуть после дороги, но комнаты, в которых жили они с Хуаном, вряд ли подходили для этого.

«А может быть, надо пойти прямо в кабинет дона Гаспаро?» — вдруг подумал Педро. Однако появляться там без приглашения было категорически запрещено всем обитателям этих мест, кроме Су Цзы. Педро замешкался в нерешительности, но в следующий момент стройная фигура в темном шелке возникла перед ними, словно выросла из сгустившейся тени.

— Рад приветствовать в своем доме сеньориту Клаудиу де Гризальва и счастлив видеть, что вы отлично справились со своей непростой задачей, Педро. Вам уже отведены покои на втором этаже, сеньорита, слуга проводит вас, а вы, Педро, пройдите со мной. Нам надо поговорить.

Стремительно шествуя по анфиладам королевской резиденции, страшная в своем гневе принцесса Пармская поначалу яростно проклинала фаворита — самоуверенного голоштанника, которого вытащила из грязи. Она, королева, сделала его первым человеком в Испании, а он бросает все к ногам какой-то безродной девки. Но теперь ему не сдобровать. Его ждет отставка, и не просто отставка, а суд. Против него можно выдвинуть тысячи обвинений; он беззастенчиво тратил на собственные нужды казенные деньги, брал взятки от представителей иностранных держав, заключил сговор с богомерзкой Парижской директорией. Продажная тварь! И с этой девкой…

Мария Луиза даже содрогнулась от внутренней гадливости, и, тем не менее, в следующую же минуту полностью переключилась на Пепу Тудо. Она сумеет отомстить этой шлюхе. Но не пошлым скандальным способом глупых баб. Королева придумала более изысканную месть и внезапно успокоилась. Когда она открыла двери рабочего кабинета Карлоса, внутри у нее уже не клокотали бури и ураганы, а наступила тихая, едва ли не райская идиллия. Она, милостию Божией королева Испании, Вест-Индии и Ост-Индии, островов в океане, эрцгерцогиня Австрийская, герцогиня Бургундская, графиня Габсбургская, Фландрская и Тирольская, никому не отдаст того, что принадлежит ей.