Мария Барыкова - Клаудиа, или Дети Испании

— Заткнись, — лениво ответил Педро. — То, что было надо на тот момент, я узнал.

— Что же ты тогда так нервничаешь?

— Ну, во-первых, мне все не дает покоя твой рассказ о проклятой ведьме. Прошло уже полгода, а от нее так и нет никаких известий… Во-вторых, падре Челестино. Куда он мог деться? Я проверил все соборы, все церковные лавки…

— И все монастыри? — насмешливо уточнил Хуан.

— В конце концов, не могу же я спросить о нем впрямую у самого кердо! — не обратил внимания на шутку приятеля Педро.

— Ты еще забыл про многочисленные домовые церкви, — продолжал издеваться Хуан.

— Так что, прикажешь, опустить руки?! — вспылил, наконец, Педро.

— Зачем? — Хуан выплюнул веточку, ловко попав ею между балясин. — Я займусь монастырями, а ты, красавчик, начнешь знакомиться с горничными из богатых домов. Дело хлопотное, но нехитрое. Мне придется гораздо труднее — ведь не каждым же монастырем заведуют сладострастные аббатисы!

Оба рассмеялись.

— И, наконец, знаешь… мне просто не нравится этот вечер. Что-то сегодня прямо носится в воздухе… — и Педро, будучи не в силах точно передать свои ощущения, сделал неопределенное движение рукой.

Хуан мгновенно подобрался, как собака, причуявшая дичь.

— Ты прав, старина. Пойду-ка, проверю еще разок караулы.

Но не успел он отойти и на десять шагов, как у парадных ворот зашуршал гравий, и к крыльцу мягко подкатила карета, переливающаяся золотом в свете огней. С крыльца к ней тут же побежали лакеи, чтобы открыть тяжелые дверцы, а Хуан кошкой отпрыгнул назад к Педро.

— Карамба! [83] Черт побери! ( исп .) На дверцах герб инфанта!

— Но Аланхэ ничего не говорил о том, что сегодня будет еще кто-то из королевской семьи…

— Видно, ты сегодня и впрямь не в себе, старина, — выдохнул Хуан. — Прибыл новоиспеченный инфант, кардинал Вальябрига собственной персоной!

Педро побледнел.

— Тогда быстро встань на карауле у входа в театр, а я послежу за ним. Может, нам еще повезет, и он останется во дворце.

Хуан мгновенно исчез за жасминовыми кустами, а Педро бодро вышел из-за угла дворца, делая вид, словно совершает очередной обход.

Новый инфант, обязанный своим неожиданным возвышением лишь страсти королевы к своему фавориту, оказался ненамного старше Педро. Это был высокий, рыжеватый молодой человек с лисьей улыбкой на вытянутом классически унылом бурбонском лице. От его кардинальского одеяния резко пахло гиацинтовыми духами.

— Я, кажется, немного опоздал, — слегка усмехнулся он, и, не удостоив внимания почтительно склонившихся перед ним лакеев, окликнул удаляющегося рубленым военным шагом Педро. — Эй, сержант, проводите меня к театру Каприччо. Я полагаю, что все общество уже там.

Педро отдал честь и повел кардинала самой длинной дорогой, все еще слабо надеясь на чудо, которое может совершить Хуан, как-нибудь успев предупредить Клаудиту. Но его надежда растаяла, как только у ярко освещенного подъезда театра он увидел стоявшего на карауле товарища с каменным лицом. Значит, ничего.

— Смею предложить Вашему Высокопреосвященству проводить вас до королевской ложи, — сделал последнюю отчаянную попытку Педро.

— Не трудитесь, сержант, теперь я и сам прекрасно найду дорогу, — лениво махнул белой рукой Вальябрига и скрылся за палисандровыми дверями.

— Сколько длится представление? — спросил Педро у стоявшего по другую сторону двери Хуана.

— Не имею понятия! — четко отрапортовал тот.

Тогда Педро вытащил карандаш и бумагу и наспех нацарапал всего несколько слов, после чего запечатал записку перстнем, который носил камнем внутрь. Точно такие же перстни имели и Хуан с Клаудией.

— Я пройду туда и передам ей, пока темно. А ты будь наготове. — И с этими словами Педро тоже скрылся в темной, как улей, гудящей голосами утробе театра. Он поднялся прямо по главной лестнице, тускло освещенной лишь парой небольших факелов, и глаза его быстро привыкли к полумраку. Заглянув в зал, Педро без труда нашел взглядом королевскую ложу — там в полном одиночестве, облокотившись на барьер, заливался смехом Его католическое величество. «Так, кардинала здесь еще нет!» Несколько успокоенный, юноша перевел взгляд на ложу герцогини Осуны, и… у него перехватило дыхание. Скучающий маркиз Пеньяфьель рассеянно смотрел куда-то в угол, а за его спиной четко обрисовывался контур неплотно прикрытой двери.

Клаудиа!

Педро зверем бросился прочь из зала. Поскольку, пробежав по главной лестнице, он не встретил ни ее, ни кардинала, значит, теперь нужно было проверить другие переходы и лестницы. И, прикинув расположение ложи Осуны, он первым делом бросился в ту часть театра, при всей быстроте перемещений все же стараясь практически не шуметь. Этой встречи нельзя, невозможно допустить! И если он не сумеет предотвратить ее… Педро едва не до крови прикусил губы и в следующий же момент в небольшом холле впереди увидел две смутные фигуры. Казавшийся огромным в окружающем полумраке мужчина держал за руку женщину. Педро слился со стеной за пологим поворотом и перестал дышать. Тут до него донесся взволнованный, но несколько растерянный голос Вальябриги:

— Но, позвольте, милая сестра Анна, мои глаза не могут меня обманывать, не говоря уже о сердце…

И в ответ совершенно ледяное:

— Вынуждена вас огорчить, Ваше Высокопреосвященство, вы ошибаетесь: я Женевьева де Салиньи, подданная французской республики.

Педро перевел дух. Какое-то время они выиграли: здесь, в Аламеде, известном антикоролевском гнезде кардиналу не у кого спрашивать о девушке, а дальше они разберутся. Он уже видел, как Клаудиа надменно отняла руку и почти повернулась, чтобы снова вернуться в ложу. Но тут в глубине коридора появилась еще одна мужская фигура — и с похолодевшим сердцем Педро узнал в ней… самого Князя мира.

Это был крах. Еще несколько секунд, и Вальябрига непременно выскажет своему зятю охватившие его подозрения — и все будет кончено. Мнительный кердо не тот человек, чтобы оставить подобный вопрос без внимания, и тогда…

И в тот же миг, действуя уже не разумом, а инстинктом, Педро сорвал со стены факел и бесшумно приблизившись к стоявшему к нему спиной кардиналу, швырнул факел под бархат портьеры, около которой Вальябрига разговаривал с Клаудией. Пламя взмыло вверх, затрещало, и черный клуб дыма окутал всех четверых. Послышался крик девушки, и кардинал мужественно попытался сорвать портьеру, но отступивший в дыму к своему прежнему убежищу Педро уже не видел дальнейших действий его высокопреосвященства — мимо него, держа на руках Клаудию, покорно прильнувшую к широкой груди, пробежал Годой. Юноша с ужасом отметил торжествующую улыбку на капризных губах первого гвардейца королевства.