Александр Пумпянский - Диктаторы и террористы [Хроники мирового зла] [litres]

Диктатура есть нарушение законов мира и тягчайшее преступление против человечества. Как геноцид. Эту давно назревшую норму следовало бы инкорпорировать в международное право отдельной «диктаторской» статьей. С неотвратимой санкцией в виде помещения любого реального претендента на эту роль в тюремную клеть. На какой срок? Тут вряд ли могут быть два мнения. Масштабу и амбициям властителей на вечные времена более всего соответствует пожизненное заключение. Кстати, такое решение послужило бы надежной гарантией как от пули в лоб, так и от петли и уже в этом смысле было бы очевидным проявлением гуманизма.

В Мьянме (стране, которая раньше называлась Бирмой) 1 апреля 2012 года прошли выборы, о которых можно сказать, что они ровно ничего не значат, кроме того, что с них, возможно, начинается новая история страны.

Во-первых, это были парламентские выборы, а парламент тут своеобразный. Как конституция, которая продиктована военными и отдает им верховную власть. Для изменения конституции требуется 75 процентов голосов. При этом четверть депутатов назначается военным режимом.

Во-вторых, это были частичные выборы. На кону стояло 45 мест, оказавшихся вакантными. В парламенте 664 места, так что это даже не парламентская десятина.

В-третьих, это всего лишь третьи выборы за два с лишним десятилетия. Точнее, двухсполовинные. Реально – вторые. Большая редкость, чтобы не сказать экзотика. Режим военного правления – антитеза выбору и выборам.

«Не власть развращает, но страх. Страх потерять власть развращает тех, кто наверху. Страх кнута развращает тех, кто внизу».

Современная Мьянма – уникальное государство. В ней всего два субъекта политики. Военная диктатура – показательно тупая, жестокая и безликая. И хрупкая женщина с характером из стали, чье имя известно всему миру – Аун Сан Су Чжи.

Военная диктатура, как тип правления, давно описана в литературе. Чудовище – крайне амбициозное и донельзя примитивное. В Азии, Африке или Латинской Америке – где бы то ни было, его метод – безапелляционное насилие. Постоянно демонстрируя, что не только любые общественные установления, но и сама жизнь человеческая ничего для нее не стоит, хунта в погонах доказывает окружающим – и самой себе в первую очередь, что может все.

Но если она может все, то почему она ничего не может? В Мьянме всесильные генералы расшибли себе лоб об Аун Сан Су Чжи.

Впервые это случилось 22 года назад, в ходе первых из упоминавшихся выборов.

Это была чистая формальность, впрочем, вынужденная.

Нет такой диктатуры в современном мире, которая не называла бы себя демократией, что, вообще говоря, выдает комплекс неполноценности. А это заставляет время от времени играть на публику, с разной степенью натуги исполнять ритуалы. Выборы – один из таких ритуалов; подразумевается, что это игра с заранее известным результатом, поскольку все карты в одних руках. Вот и в том случае победителем по определению считалась партия власти – до того единственная на политической арене. Результат оказался сокрушительным. Новообразованная Национальная лига за демократию во главе с новичком в политике Аун Сан Су Чжи собрала 60 процентов голосов избирателей, что гарантировало ей 80 процентов мест в парламенте. Конечно, она их не получила. Выборы были отменены как никогда не проходившие. Следующие пройдут только через 20 лет.

«Никогда не давайте вашим страхам помешать вам поступать так, как вы полагаете правильно».

Ничто не предвещало той роли, которую Аун Сан Су Чжи выпадет сыграть в истории Мьянмы, кроме одного. Она носит имя человека, который стоял у истоков современной бирманской государственности. Аун Сан поднял знамя независимости и создал бирманскую армию, в разное время он боролся против британских колонизаторов и против японских оккупантов. Он погиб на взлете. Шел 1947 год, до объявления независимости оставалось полгода, когда он был убит в результате заговора военных – первого, но далеко не последнего в истории молодой страны. Трагическая точка превратила его в легенду. 19 июля – день гибели Аун Сана – отмечается в Мьянме как День памяти павших за независимость.

Его дочери было тогда два года.

Дочь национального героя… Это может быть очень комфортабельным амплуа. Богатство, почет, все желания исполняются как по щучьему велению. Восточная принцесса получила западное образование. Школа в Нью-Дели, Оксфорд, Лондонский университет. Политика, философия, экономика, ориенталистика… Мать – посол в Индии, что дополнительно открывает двери в мир, а тут еще генсеком ООН становится ее соотечественник У Тан, и она получает назначение в ООН в Нью-Йорке. Счастливая семейная жизнь венчает эту пирамиду благополучия. Ее избранник – молодой англичанин Микаэль Арис, одаренный ученый, специалист по тибетской культуре, одно время он даже воспитывает наследника бутанского престола. Они поселяются в Оксфорде, у них рождаются двое мальчишек. Космополитичная жизнь, академическая орбита – что может быть желанней?!

И тут приходит 1988 год, резко поменявший все жизненные вехи. Он настолько густ на события, что хронометраж следует вести по дням. При этом личное и общественное сплелись неразрывно.

31 марта. Телефонный звонок: у матери случился сердечный удар. Первым же самолетом Аун Сан Су Чжи вылетает в Рангун, чтобы быть у постели больной. Бирму она уже больше не покинет. С этого момента она окажется в оке тайфуна, который закручивает события в ее стране. Она сама и станет этим оком тайфуна.

23 июля уходит в отставку генерал Не Вин – после 26 лет у власти. Улица закипает – вот она, долгожданная свобода! Точка кипения пришлась на 8 августа 1988 года – по всем меркам символический день. Восстание 8.8.88 армия гасит огнем и кровью.

15 августа Аун Сан Су Чжи обращается с открытым письмом к правительству, в котором требует созвать независимый консультативный комитет для подготовки многопартийных выборов – и это в стране однопартийной диктатуры! Это первая ее публичная акция – можно сказать, политическая конфирмация.

26 августа на площади перед Шведагонской пагодой в Рангуне собирается полумиллионный митинг. Главный оратор – Аун Сан Су Чжи. Рядом с ней стоят муж и двое сыновей.

На демократические требования военные отвечают своим ГКЧП – вся власть передается Государственному Комитету по Восстановлению Закона и Порядка. Позже название откорректируют на Государственный Совет Мира и Развития – чистая орвеллиана. На смену единоличной диктатуре пришла военная хунта. Одной рукой она натягивает вожжи – первый указ: более четырех не собираться! Но другая рука символически отпускает вожжи. Анонсируются парламентские выборы, при этом дозволена многопартийность – с очевидным расчетом на то, что множественность партий растащит оппозицию.