Анжело Мария Рипеллино - Магическая Прага

Название последней происходит от имени Далибора из Козоед, ставшего ее узником в конце xv века за то, что он поддержал крестьян района Литомержице в восстании против жестокого землевладельца. Боясь сойти с ума во внутреннем карцере из-за темноты и вечного молчания, не имея возможности видеть хотя бы полоску неба, Далибор попросил купить ему скрипку и с помощью усердных упражнений достиг такого мастерства, что люди съезжались со всей Праги послушать под окнами башни его сонаты. Весной грустные трели скрипки узника соперничали с щебетанием птиц в Оленьем рву. Скрипичные всхлипы прекратились в 1498 г., когда Далибор попал в руки палача. Но у каждой сказки должна быть мораль – а значит, жалобная музыка была не чем иным, как душераздирающим криком Далибора, пытаемого на дыбе, которая на жаргоне палачей называется “скрипка”. Впрочем, несмотря ни на что, лунными ночами скрипка до сих пор звучит в волшебной башне [630] Ср. Josef Svátek. K dějinám kalů a poprav v Čechách, в: Obrazy z kulturních dějin českých, cit., ii, s. 160; Alois Jirásek. Staré pověsti české (1894). Praha, 1949, s. 190–196; Jan Dolenský . Praha ve své slávě i utrpení, cit., s. 100; Oskar Wiener. Alt-Prager Guckkasten, cit., S. 66; Adolf Wenig. Staré pověsti pražské. Praha, 1931, s. 289–291. .

Убежденность в том, что Злата улочка была прибежищем алхимиков, возможно, проистекает из того факта, что среди ее обитателей было много ювелиров. Историческое объяснение, однако, не менее убедительно, чем легенда, поскольку предлагает нам кафкианский образ паразитического мира на границе таинственного Замка. Не случайно Кафка некоторое время (в 1916 г.) проживал в доме № 22 на этой улочке [631] Ср. Макс Брод. Франц Кафка. Узник абсолюта; Emanuel Frynta-Jan Lukas. Franz Kafka lebte in Prag, cit., S. 108; Klaus Wagenbach. Kafka, cit., S. 111; Emanuel Poche . Zlatá ulička na Pražském hradě, cit., s. 40. . И не случайно Замок в его романе (1922) не был похож на крепость или дворец, но представлял собой скорее “множество тесно прижавшихся друг к другу низких зданий” [632] Ф. Кафка. Замок / Пер. Р. Райт-Ковалевой. Цит. по: Ф. Кафка. Соч. в 3 т. Т. 2. М.: Худож. лит.; Харьков, Фолио, 1995, с. 300. – Прим. пер. . Ясно, что никому не перечеркнуть волшебную связь между алхимиками и этой улочкой. Вместе с Незвалом мы скажем:

В живописных кукольных домиках, в тесных кухоньках, за миниатюрными окошками, фантазия и поныне видит адептов и их подмастерьев, жаждущих обрести, как утверждает Ченчо в комедии Джордано Бруно “Подсвечник”, “чистопробнейшее золото на дне перегонного сосуда, перемешанное с глиной мудрости” (действие i, явление xi) [634] В русском переводе это комедия Джордано Бруно “Неаполитанская улица”, пер. Я. Емельянова, см. Комедии итальянского Возрождения. М.: Искусство, 1965, с. 549. – Прим. пер. . Мы представляем, как они, укрывшись в этих домишках, словно в глазурованных кувшинах, падая с ног от усталости, пропахшие дымом, опаленные огнем, с закопченными лицами, готовы совершать бесчисленное количество дистилляций, неделя за неделей и месяц за месяцем повторяя одни и те же процессы с бесконечным, упорным, поистине пражским терпением. Мы словно слышим их брюзжание, как в “Лабиринте” Коменского [635] Я. А. Коменский. Лабиринт света и рай сердца. – один сетует на неблагоприятное расположение звезд, другой – на примеси в ртути грязной земли, третий – на взрыв перегонного куба из-за слишком сильного огня, четвертый – на плохую спекаемость или на слишком слабый огонь, что к тому же то и дело гаснет, пятый жалуется, что дым мешает ему следить за обжигом, шестой – на испарения азота. Вместе с Сейфертом мы скажем:

Злата улочка – балаган с бродячими певцами и незатейливые домики, возникшие словно по мановению волшебной палочки, – лишь фон для драматического чуда трансмутации. Большая часть демонизма города на Влтаве рождена именно в этих домишках. В драме Карасека “Король Рудольф” Артур Ди признается Румпфу: “…я люблю эту удивительную Прагу, она уникальна и чарующа, как и ее меланхоличный король. Этот угрюмый город, поверь мне, вселяет пламя безумия в мозги тех, кто тут обосновался. На Златой улочке, где Рудольф разместил кузницы своих алхимиков, вся душа города. Сколько силы, сколько магнетизма оккультных сил сгустилось здесь, где удаются предприятия, что в других местах потерпели бы неудачу” [637] Jiřн Karásek Ze Lvovic. Král Rudolf, cit., s. 11. .

Но картина не была бы полной, если бы мы не вспомнили, что Станислав Пшебышевский, идол богемских декадентов, напрасно мечтал поселиться на Златой улочке [638] Ср. Stanislaw Helsztyňski. Przybyszewski. Kraków, 1958, s. 167–176, 449: Otakar Štorch-Marien . Sladko je žít, Praha, 1966, s. 178–182; Emanuel Poche. Zlatá ulička na Pražském hradě, cit., s. 40. и что в одном из этих домиков, под № 4, до Второй мировой войны, снимала комнату знаменитая французская хиромантка мадам де Феб [639] Otakar Štorch-Marien. Sladko je žít, cit., s. 130–131; Emanuel Poche. Zlatá ulička na Pražském hradě, cit., s. 48–49. . Три потрепанные карты, три карты на плотной скатерти, множество пожелтевших фотографий на стенах и удивительный вид на Олений ров. Как и в хижинах прорицательниц еврейского квартала, большой толстый котище гулял по маленькой комнатушке, если не лежал, свернувшись, в корзинке хиромантки, подобно черному коту Бердслея.

В августе 1584 г. в Пражский Град прибыли два английских мага: Джон Ди и Эдуард Келли. Они приехали из Польши. Джон Ди осмеливался беседовать с духами, вызывая их с помощью магического шара из дымчатого кварца – дара архангела Уриила [640] Ср. Alexandr Kraushar. Czary na dworze Batorego (Karta z dziejów mistycyzmu w xvi. wieku, jako przyczynek do charakterystyki króla Stefana). Krakov, 1888, s. 129–130. Я изображаю Джона Ди скорее как легендарного персонажа, причем в чешском контексте. Более достоверный образ этого алхимика можно найти в замечательной статье Furia Jesiho . John Dee e il suo sapere. Comunità, 1972, 166, p. 272–303. . Ассистировал Джону Ди в его встречах с небесными посланниками некромант Эдуард Келли. Биографии двух алхимиков полны загадок, таинственных вмешательств и чудес. Но если о Джоне Ди (Яне Девусе), астрологе, родившемся в Лондоне в 1527 г. и ценимом королевой Елизаветой, некоторые хроники отзываются как об образованнейшем человеке, то по поводу Келли все источники единодушно сообщают, что он был Jahrmarktsdoktor (нем.