Франческо Габриэли - Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века

Когда Иерусалим был очищен от грязи – проклятых франков и лишен омерзительных одежд, чтобы надеть почетное платье, некоторые христиане, заплатив налог, отказались уезжать. Они попросили разрешения остаться, обещав преданно служить нам. Они покорно заплатили «выкуп за свою жизнь» (Коран IX, 29). Они были готовы принять все, что им уготовано, и стали данниками, зависящими от мусульманской защиты. Их использовали для разных черных работ, и они принимали это как великий дар.

Когда Саладин принял капитуляцию Иерусалима, он приказал открыть михраб (ниша, отмечающая направление молитвы) в Масджид аль-Акса, и издал решительный приказ по этому поводу. Тамплиеры построили перед михрабом стену, а мечеть превратили в амбар. Говорят, в своей злобной враждебности они даже использовали ее как отхожее место. К востоку от киблы они построили большой дом и еще одну церковь. Саладин велел убрать все, что мешает открыть девственно чистый лик михраба. Затем он велел снести стену перед михрабом и очистить двор вокруг нее, чтобы людям, приходящим на пятничную молитву, хватало места. Была возведена кафедра, очищенный михраб снова увидел дневной свет, и все, что было между колоннами, снесено. Открывшиеся пространства были покрыты коврами, на стенах повешены канделябры, чтобы читать Коран, и истина наконец одержала верх над злобой и заблуждениями. Коран был вознесен на трон, а заветы сброшены с него. Были расстелены молитвенные коврики, и религиозные церемонии отныне стали выполняться в чистоте (далее повторяется все то же самое, но другими словами). Многие люди, обладающие бесчисленными достоинствами (автор довольно долго и утомительно перечисляет эти достоинства), предлагали себя в качестве проповедников. Но султан никого не назначал и ничего не объяснял. Люди говорили: «Если бы только я мог произнести проповедь в первую пятницу, я был бы бесконечно счастлив. Если бы только мне выпало такое счастье, мне было бы все равно, кто придет после меня». Когда наступила пятница, 4-й день месяца шабан, люди стали просить султана назначить проповедника. Большая мечеть была полна народа, люди рыдали от избытка эмоций (после этого автор подробно описывает эти эмоции и прославляет ислам, одержавший решающую победу). Когда же после полудня прозвучал призыв к молитве, султан, тщательно обдумавший кандидатуру проповедника, наконец назначил его. Он велел кади по имени Мухий ад-Дин Абу л-Маали Мухаммед ибн Заки ад-Дин Аль аль-Кураши подняться на кафедру. При звуке этого имени лбы других кандидатов покрылись потом. Я лично вручил ему почетное черное облачение, дар халифа. Он получил великую милость, заслуженную милость. Он поднялся по ступеням кафедры, как ему и было велено, и был хорошо принят. Собравшихся охватил энтузиазм. Он обратился к людям, и они слушали его, он говорил, а они молчали, он был красноречив и выразителен. Его речь была плавной и изысканной, выразительной и проникновенной. Он объяснил важность взятия Иерусалима и очищение Масджид аль-Аксы, вознес молитвы за великую победу халифа и султана. Потом он спустился с кафедры и помолился со всеми. Молитвы закончились, был установлен «общий консенсус» и начались «рассуждения по аналогии» (это два основополагающих принципа мусульманского права). Была поставлена специальная скамья напротив киблы, куда сел Заин ад-Дин Абу л-Хасан Али ибн Наджа и давал советы тем, кто боялся и кто надеялся, счастливым и несчастным, обреченным на проклятие и идущим по пути спасения (на описание советов и реакции на них автор тоже не пожалел восторженных слов). Султан молился среди толпы верующих. Все просили Всевышнего помочь им продолжить победы.

Что касается Скалы, франки построили над ней церковь и алтарь, так чтобы больше не было места для рук, желавших получить от нее бараку (благотворное влияние, исходящее от священного лица или предмета), как и для глаз, желающих ее увидеть. Они украсили все образами и статуями, устроили там обители жилища для монахов и сделали ее местом для Евангелия, которое они почитали и превозносили сверх всякой меры. Над местом, где ступала нога святого пророка, они построили разукрашенную молельню с мраморными колоннами, отметив его как место, где ступал Мессия. Это было святое и возвышенное место, а на мраморе были вырезаны стада животных, среди которых я видел свиней (речь идет о романской резьбе, на которой действительно могли быть свиньи, или автор имел в виду христиан). Но Скала, объект паломничества, была скрыта под этой пафосной постройкой. Султан велел, чтобы со Скалы были сняты все покровы, и она снова предстала перед людьми, жаждущими ее увидеть, словно юная невеста (после этого автор утомительно повторяет то же самое другими словами).

Султан назначил имама для Купола Скалы, одного из лучших чтецов Корана, человека, обладающего великолепным красноречием, чистым и ясным голосом, известного своим благочестием и знанием семи – нет, десяти чтений Корана (существует семь или чуть больше несколько отличных друг от друга вариантов Корана). Султан обеспечил нового чтеца всем необходимым, дал ему дом и сад и доставил в Купол Скалы великолепные копии Корана и его отдельных частей. Все они были уложены на полку и открыты взглядам всех желающих. Он назначил специальных людей, которые должны были поддерживать все это в порядке. Он выбирал только благочестивых людей, посвятивших свою жизнь Аллаху. Теперь в святилище приходили люди всех сословий, чтобы послушать священные строки (далее следуют обычные восхваления, не содержащие никакой информации).

Франки откалывали камни от Скалы и увозили их в Константинополь и Сицилию, где продавали – вес камня за такой же вес золота. Когда Скала была открыта взорам правоверных, все эти отметины стали видны, и все смогли убедиться, как сильно страдала священная Скала. Ее огородили, чтобы сохранить для ислама. Сделано это было уже после отъезда Саладина. Султан велел выложить михраб аль-Аксы мрамором (там до сих пор сохранилась памятная надпись с перечислением имен султана). С тех самых пор суверены Айюбидов соперничали друг с другом, верша добрые дела, прославляя и украшая мечеть. Так, аль-Малик аль-Адиль Саиф ад-Дин Абу Бакр (брат Саладина) привез туда великолепные произведения искусства и осыпал другими дарами. Аль-Малик аль-Музаффар Таки ад-Дин Умар (племянник Саладина) проводил на священной Скале много времени и не жалел для нее средств. Он собственной рукой омыл дворы и колонны, а когда они стали чистыми, обрызгал их розовой водой, и они стали благоухать. Омыты были стены и полы, и тоже стали источать аромат. А аль-Малик аль-Афдаль Нур ад-Дин Али (сын и преемник Саладина) обеспечил повсюду сияющий свет и раздавал деньги, пока не опустошил свой кошелек до дна.