Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

Суть проблемы сводится к ответу на вопрос: кто имел право давать согласие от имени Российской Федерации на изменение ее территории? О таком обязательном согласии говорили в то время ст. 16 Конституции РСФСР и ст. 18 Конституции СССР.

Статья 33 Конституции РСФСР содержала исчерпывающий перечень полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР – 11 пунктов, от права созывать сессии Верховного Совета, давать толкование законов РСФСР и до назначения и отзыва дипломатических представителей РСФСР, принятия верительных или отзывных грамот аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств. Исчерпывающий перечень полномочий Президиума не включал в себя права решать вопрос о территориальной целостности и изменении границ РСФСР.

В соответствии со ст. 22 Конституции республики Верховный Совет РСФСР являлся высшим органом государственной власти РСФСР. Согласно ст. 23 Конституции, он осуществлял все права, присвоенные РСФСР согласно ст. 13 и 19 Конституции РСФСР, за исключением тех, которые входили в силу Конституции в компетенцию подотчетных Верховному Совету РСФСР органов РСФСР: Президиума Верховного Совета, Совета Министров и министерств РСФСР.

Итак, высший орган государственной власти РСФСР мог осуществлять лишь права, предусмотренные ст. 13 и 19 Конституции, да и то не в полном объеме. Между тем правовая норма о том, что территория РСФСР не может быть изменяема без согласия РСФСР, содержалась в ст. 16 Конституции, а значит находилась вне сферы прав не только Президиума, но и самого Верховного Совета РСФСР. Отсюда следует, что никакие органы государственной власти РСФСР не наделялись правом изменять территорию РСФСР или давать согласие на ее изменение.

Поскольку пункт «д» ст. 14 Конституции Союза ССР относил к ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и органов государственного управления утверждение изменений границ между союзными республиками, а Конституция РСФСР не наделяла никакие органы государства правом решать этот вопрос, то, по всей видимости, существовал некий конституционный пробел. Единственным способом получения согласия РСФСР на изменение ее территории был референдум. И пункт «г» ст. 33 Конституции Российской Федерации наделял Президиум Верховного Совета правом производить всенародный опрос (референдум). В 1954 году этого сделано не было.

Удивительно, но Ельцин легко уступил в итоге Кравчуку и Крым, и Севастополь, и половину Черноморского флота…

Таким образом, можно говорить о том, что акты 1954 года о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР были приняты органами государственной власти РСФСР, не правомочными решать такого рода вопросы, т.е. с нарушением действовавшего законодательства. А значит, данные акты не имеют юридической силы с момента их принятия»…

Прочитав статью Богородского, Путин еще больше укрепился во мнении, что у его крымского замысла – правильный курс. Глядя на фото Богородского, напечатанное в начале статьи, Путин почему-то снова вспомнил его потрепанный портфель.

Президент вызвал помощника и сказал:

– Купите за мой счет академику кожаный портфель и передайте ему.

Как только дверь за помощником закрылась, Путин позвонил главе Администрации Сергею Иванову:

– Сергей, загляни ко мне. Поговорить надо.

Путин выверял свой новый план с юристами, военными, историками и, конечно, со своим самым близким другом. Чем больше было бесед, тем сильнее крепла в нем уверенность, что зреющий замысел – реален. Оставалось лишь максимально надежно застраховать его от всех возможных неожиданностей и поручить исполнение тем, в ком он был абсолютно уверен.

– Да, экономический прагматизм был нужен Хрущеву, но получился фирменный хрущевский волюнтаризм. Передал Крым Украине вместе людьми, как мешок картошки!

Каждый раз, когда Путину приходилось принимать стратегическое решение, он тщательно обдумывал четко выстроенный и хорошо обоснованный план. Все главные свои ходы и комбинации, все наиболее логичные (и даже нелогичные) контр-выпады соперника в политической «шахматной партии» он старался просчитывать на максимально возможное количество ходов вперед.

Но даже тогда, когда все вроде было предусмотрено, когда были много раз обдуманы почти все варианты действий, все возможные контратаки противника и его наиболее вероятные удары с фронта, с флангов и тыла, Путин не спешил делать первый ход к намеченной цели. А снова, снова и снова кропотливо анализировал задуманный план, стараясь предвидеть все возможные последствия своих действий.

И даже когда решение было, казалось, уже идеально выверенным во всех отношениях, когда его наиболее трудные моменты были детально обдуманы и учтены, Путин опять ставил под сомнение суть своего замысла, разворачивал воображаемую «шахматную доску» и пытался играть за противника против себя, выискивая слабые места в своих позициях.

В такие периоды он частенько звал «пошептаться» своего самого давнего друга и советчика – главу президентской Администрации Сергея Борисовича Иванова. Этому человеку он доверял, пожалуй, больше всех в Кремле. Доверие это вызревало с тех самых давних пор, когда они вместе, сидя на «Камчатке» во время партсобраний на курсах подготовки! оперативного состава КГБ в Охте, играли в «морской бой» и ерничали между собой (только между собой, конечно) над повесткой дня партсобрания – «Об усилении партийного влияния на качество вербовки секретных сотрудников».

– Что там слышно нового об Украине? – спросил Иванова Путин, когда они пожали друг другу руки и сели за приставной столик.

– Да все то же. Жесткая буча во всей Украине.

– Есть свежая информация из Крыма?

– Там боятся, что майданная чума вот-вот и до них доберется… Сегодня утром ко мне целая делегация из Симферополя и Севастополя прибыла. Рассказывают, что местные бандеровцы из филиала «Правого сектора», из тамошней «Свободы» народу своим Майданом грозят. Ярош обещает бандеровский «поезд дружбы» в Крым прислать. Все больше случаев избиения националистами русских крымчан. В том числе и наших офицеров.

Было несколько попыток нападения на милиционеров. Пистолеты отнимали. К оружию рвутся. Причем, вынюхивают подходы и к оружейным складам Черноморского флота…

– А что за люди из Крыма, которых ты принимал?

– Депутаты парламента, ополченцы, регионалы, коммунисты, казаки, афганцы, люди из крымского Верховного Совета, из «Русского единства»… Мне особенно понравился Константинов. Очень боевой мужик. Он тут на днях интервью «Интерфаксу» дал. Я вот распечатку его заявлений принес. Крепко сказал: «Если украинская центральная власть будет сломлена, Верховный совет Крыма станет признавать легитимными только свои решения». Вот так!