Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– Если не хлеще, – рассмеялся маркиз. – Нанизал бы кого-нибудь из них на вертел.

– Да и я бы выпустил кому-нибудь потроха, если бы они не убежали, словно свора борзых.

– Ну, это к лучшему, что происшествие окончилось без кровопролития, граф. Так когда же вы хотите ехать?

– Если возможно, то хоть сейчас, – ответил гасконец, который боялся, и не без причины, что с минуты на минуту появится хозяин «Эль Моро» со своими адъютантами.

Губернатор хлопнул в ладоши, и тут же возник управляющий, а за ним двое черных слуг, несущих на серебряных подносах чашки с шоколадом и бисквитным печеньем.

Маркиз о чем-то вполголоса переговорил со своим управляющим, потом обратился к гасконцу:

– Надеюсь, сеньор граф д’Алкала, вы не откажетесь от чашки шоколада. Вы знаете, что мы здесь, в Америке, его очень любим.

– Я всегда его пью, когда открываю или закрываю глаза, – ответил гасконец и, взяв чашку, стал поспешно отхлебывать из нее. – Ваше превосходительство, – продолжил он через несколько секунд, – вы позволите мне по возвращении навестить вас?

– Дом мой всегда открыт для благородных людей с того берега Атлантики, – любезно ответил губернатор, протягивая руку фальшивому графу.

Дон Баррехо с готовностью пожал ее, трижды глубоко поклонился, потом вышел из гостиной, отвесив, прежде чем переступить порог, еще три глубоких поклона.

Внизу его ожидал управляющий.

– Лошади и оружие готовы, сеньор граф, – сказал он.

– Порядочный человек ваш маркиз, – ответил ему дон Баррехо. – Когда я получу наследство, то не забуду ни его, ни вас. Конечно, сто тысяч дублонов – не такая уж большая сумма, но, в конце концов, – и не сто пиастров.

– Что вы говорите! Это же колоссальное состояние, сеньор граф.

– Ба! – продолжал гасконец. – Дядя мог бы мне оставить гораздо больше. Он же был племянником архиепископа Панамы, того, что умер шесть лет назад. Вот тот был богатейший человек. О!.. Ну да ладно!.. Сеньор управляющий, сделайте одолжение, сообщите моим людям, чтобы они пришли сюда.

– Я об этом позабочусь, – ответил добрый человек. – Ступайте во двор, сеньор граф, там, у дверей дворца, вы найдете готовых лошадей.

– Спасибо, сеньор управляющий; когда я получу свои сто тысяч дублонов, обязательно вспомню о вас.

Гасконец без особой спешки спустился по лестнице, хотя желание у него было одно: поскорее оказаться за бастионами, потому что он очень боялся появления проклятого трактирщика, который непоправимо испортил бы так хорошо начатое дело.

Перед дворцом двое негров удерживали превосходных темно-гнедых лошадей, длинногривых, низкорослых, что характерно для андалусийской расы, лучших лошадей среди выращенных в Испании: очень быстрых, выносливых и изумительно крепких.

Гасконец долго осматривал их, как человек, знающий толк в лошадях, потом довольно потер руки и сказал:

– Черт возьми!.. Отличные лошади у сеньора маркиза де Монтелимара!.. Когда я получу свои сто тысяч дублонов, попрошу его продать мне несколько кобылок. Так, всё на месте: сбруя крепкая, аркебузы привязаны к седлу, пистолеты в сумках. Его превосходительство господин губернатор очень любезен.

Разумеется, эти слова он произнес громким голосом, чтобы их услышали оба конюха, придерживавшие лошадей, и оба алебардщика, стоявшие на часах у великолепного входа во дворец.

В этот момент появились Мендоса и фламандец в сопровождении командира дозора, выглядевшего очень подавленным из-за совершенной им чудовищной ошибки.

– По коням, слуги мои, – сказал гасконец, вскакивая в седло, как опытный наездник. – Предупреждаю вас, что я очень спешу, а поэтому скачка нам предстоит долгая.

Ошеломленные баск и фламандец застыли в неподвижности, глядя с величайшим изумлением на этого человека-дьявола.

Они полагали, что их переводят в тюрьму куда менее удобную, чем та, что была в губернаторском дворце, а потом, по всей видимости, их поведут на виселицу. И вот они оказались перед двумя великолепными лошадьми, перед ружьями, прикрепленными к седлам.

– Вы поняли? – крикнул дон Баррехо, не скрывая нетерпения. – Сеньор губернатор признал ошибку своих стражников и отпустил нас на свободу. Бог ты мой!.. Не мог же он содержать под арестом графа д’Алкалу.

А потом, обратившись к старшине дозора, строго сказал:

– А вы в следующий раз будьте осмотрительнее, карамба!..

– Сеньор граф, примите мои извинения, – промямлил бедный солдат.

– А вы примите это, – ответил гасконец, вынув из кармана несколько пиастров и бросив их солдату. – Вперед!

Он ослабил поводья и умчался в сопровождении баска и фламандца; стражники у ворот сделали на караул, а черные конюхи склонились до земли.

Гасконец, все время очень боявшийся появления трактирщика, пересек город рысью, затем миновал подъемный мост и пустил лошадь в карьер, бормоча:

– И в этот раз у них не было времени сплести веревку, чтобы повесить меня.

Больше часа трое всадников летели во весь опор по дороге, ведущей к берегу Тихого океана, часто оглядываясь назад и боясь увидеть за собой погоню, потом они поехали напрямик через леса, покрывавшие крутые холмы перешейка вплоть до самого Чагреса.

– Теперь мы можем дать этим прекрасным животным немножко отдохнуть, – сказал гасконец, закуривавший последнюю из сигар, подаренных ему фламандцем. – Не стоит перегружать их.

– Вы все еще боитесь погони, дон Баррехо? – спросил Мендоса.

– Теперь злодей-трактирщик наверняка уже все рассказал моему другу-губернатору, а тот уже послал по нашим следам почетный эскорт с заданием: взять нас за шиворот и привести назад в Пуэбло-Вейо.

– И вы еще называете его своим другом! – удивился фламандец. – Он не простил бы вам такого ловкого розыгрыша, если бы вы попали в его руки. Я же сказал, что вы – родня дьяволу.

– А выдумка была блестящая, – рассмеялся Мендоса. – Я уже готов был болтаться на каком-либо толстом суку с конопляным галстуком на шее.

– А я дал вам и лошадь, и оружие.

– Которых мы, конечно, не вернем сеньору губернатору, – сказал фламандец.

– Честных людей в Америке так мало, – строго сказал дон Баррехо. – И потом, признательность – это миф, а его превосходительство компенсировал бы нашу честность веревкой, а с ней я не хотел бы познакомиться, потому что она всегда вызывала у меня глубокое отвращение.

– Шутник!

– Нет, я говорю серьезно, сеньор Мендоса.

– Нам необыкновенно повезло. Это факт.

– Беда, если бы авантюристам не покровительствовала добрая звезда!

– Вот обрадуется граф, увидев, что мы возвращаемся в лагерь хорошо вооруженными, да еще с рекрутом.

– А особенно он обрадуется вестям, которые мы привезем, – добавил гасконец. – Наконец-то он узнает, где находится маркиз, и не замедлит отправиться на встречу с ним. Не сомневаюсь, что он приступит к осаде Пуэбло-Вейо, хотя у него для этого собрано недостаточно сил.