Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Ироническая улыбка тронула губы маркиза де Монтелимара.

– Не знаю, что и делать, сеньор граф.

– Кому вы ее доверили?

– Дону Хуану де Сасебо, моему другу и советнику вице-короля.

– Мне сообщили, что прежде за ней присматривал некий майораль.

– Да, когда она была маленькой. Теперь ей исполнилось пятнадцать лет, и она должна посещать только знатные семьи.

– Стало быть, я ни в коем случае не доберусь до нее?

– Только если мы с вами вместе отправимся в Панаму, потому что я строго-настрого наказал дону Хуану не спускать с нее глаз и не отпускать от себя ни на миг.

– Вы были исключительно предусмотрительны.

– Я ведь считаю ее своей дочерью, сеньор граф.

– Но я не покину Америку без нее, – сказал сеньор ди Вентимилья. – Она – моя сестра.

– Никто у вас вашего права не отбирает. Только я боюсь, сеньор граф, – сказал маркиз с той же иронической интонацией, – что воздух в Панаме вам не слишком подойдет.

– Увидим, а пока вы остаетесь моим пленником.

– Пленников можно выкупить; назначьте цену.

– Человек из рода Вентимилья не нуждается ни в пятидесяти, ни в ста тысячах пиастров, сеньор де Монтелимар. За ваше освобождение я не стану назначать цену.

Потом граф обратился к троим искателям приключений, которые присутствовали при беседе, неподвижные и немые, словно статуи, со шпагами в руках, готовые к любой неожиданности:

– Доверяю этого господина вам; маркиз будет постоянно находиться под вашим наблюдением.

Он едва коснулся полей своей фетровой шляпы, вышел из комнаты и быстро спустился по ступенькам замковой лестницы.

Начинало светать; ливень заканчивался. Площадки форта были усыпаны флибустьерами, забивавшими дула орудий и засыпавшими в мешки порох, поскольку нуждались в этом продукте всегда.

Тасли, Гронье и Равено де Люсан сидели на балюстраде, курили и мирно беседовали.

При появлении графа все встали.

– Итак, сеньор граф? – спросил де Люсан не без некоторого волнения.

– Еще одна карта плохо разыграна, – ответил сеньор ди Вентимилья. – Акулу-то я поймал, а вот жавороночка схватить не смог.

– Ваша сестра?

– Ее здесь больше нет.

– Клянусь всеми виноградными лозами Турени! – вскрикнул француз. – Не демон ли этот маркиз, постоянно угадывающий ваши планы?

– Похоже, – ответил граф.

– Где же мы поймаем жаворонка?

– В Панаме, если вообще хотим поймать.

– Серьезное дело, – нахмурившись, сказал Гронье. – Панама – это вам не Пуэбло-Вейо и не Новая Гранада. Если бы нас было с тысячу человек, ну, тогда все могло бы получиться. Но с силами, находящимися в нашем распоряжении, ни один флибустьер, и даже Морган, не осмелился бы на подобный риск.

– Отправимся на Тарогу, – сказал Тасли, до этого не проронивший ни слова. – Мне известно, что туда со дня на день должен подойти отряд флибустьеров на двух фрегатах. Они собирались блокировать Панаму. Если нам удастся найти их, то мы еще раз нагоним страху на жителей этого города. Но в данный момент меня беспокоит другое.

– Говорите, сеньор Тасли, – сказал граф.

– Один из пленников только что сообщил мне, что возле города собрались крупные силы испанцев; они хотят отрезать нам путь к Тихому океану. Я советовал бы вам, в наших общих интересах, как можно скорее покинуть Новую Гранаду и поспешить добраться до побережья. Все, что здесь можно было взять, уже находится в наших карманах.

– К сожалению, этого мало, – сказал Равено де Люсан. – Награбленное не стоит и восьмидесяти тысяч пиастров.

– Мы наберем еще во время отхода, – утешил его Гронье. – По пути нам будут попадаться селения, деревни, города; мы их сожжем, ничего не щадя.

– Я готов к выступлению, – произнес граф. – Моей долей добычи будет только один пленник: маркиз де Монтелимар.

– А нашей – тридцать именитых горожан; в свое время мы получим за них хорошенький выкуп, – сказал Гронье. – Они будут полезны, если мы решимся на демонстрацию нашей морской силы в виду Панамы. Сеньор де Люсан, дайте приказ об отходе. Лучше оказаться в густом лесу до того, как испанские полусотни, марширующие к городу, нападут на нас с тыла.

Не прошло и получаса, как флибустьеры, потерявшие в жестоких столкновениях за город всего двенадцать человек, тогда как сами учинили сущую бойню среди горожан, защищавших стены, были готовы оставить город.

Кроме пленников, флибустьеры прихватили с собой пушку для лучшей защиты от неприятельских атак, которых ожидали на пути к Тихому океану.

А чтобы обмануть войска, которые непременно отправят по их следам, флибустьеры решили сначала пойти на север. Этот путь к тому же проходил по более плодородной местности, сулившей большую добычу.

В восемь утра четыре маленьких отряда вышли из города, предварительно взорвав и другое крыло крепости; они быстро скрылись в бескрайних лесах, покрывавших в те времена большую часть Центральной Америки и населенных редкими племенами индейцев, чудом избежавших тяжелого ярма испанского рабства.

Но привыкшие к войнам люди чувствовали врага.

И в самом деле, в десяти милях от Новой Гранады отряд в две с половиной тысячи человек, посланный из Панамы, попытался окружить войско флибустьеров в чистом поле.

Но несколько выстрелов из пушки, к счастью прихваченной в Гранаде, обратили испанцев в бегство!..

Двумя часами позже, возле маленького городка Леон, расположенного в нескольких лигах от Гранады, путь корсарам попытался преградить отряд из пятисот копейщиков, но стремительной атакой, в которой особо отличились люди графа ди Вентимильи и Равено, этот отряд был опрокинут. Уверяем читателя, что рассказанная история произошла на самом деле!..

И так же верно, что испанцы очень боялись морских разбойников, которых они считали детьми Вельзевула.

Перипетии флибустьеров на этом не кончились. По приказу губернатора Панамы индейцы жгли леса и плантации, чтобы морским бродягам нечего было есть, и осыпали их дождем стрел в гуще бескрайних лесов.

Возле городка Хинандехо испанцы устроили в узком проходе засаду, а потом послали нескольких жителей городка навстречу флибустьерам с приглашением посетить их фактории, где будто бы изобилуют вина и яства.

Но и на этот раз ловушка не сработала. Флибустьеры, разозленные таким отношением, буквально рвали на куски испанские полусотни, грабили и сжигали города, наказывая горожан за их готовность к обману.

Через четырнадцать дней непрерывного марша и непрекращающихся боев флибустьеры, в оборванной одежде, изголодавшиеся, потому что на их пути все сжигалось, прибыли наконец на побережье Тихого океана, как раз напротив острова Тарога, где они надеялись встретить пришедших с Атлантики товарищей.