Александр Тамоников - Вражья дочь

— А заодно и у тебя? — с усмешкой спросила девица.

— Да, заодно и у меня. А чтобы веселей гулять было, на, возьми деньги, купи себе что-нибудь.

Девица схватила монеты. Их, как и украшения, она любила больше всего на свете. От ее обиды на отца мигом не осталось и следа.

Савельев с Бессоновым-младшим подъехали к крепостной стене Посада, где были ворота на восток, к берегу реки и причалу, от которого лодки ходили в Борисоглебский монастырь. Там они повернули направо и двинулись по улице, вдоль которой кое-где стояли пушки небольшого калибра, прикрытые камнями и корзинами с песком. Каждую из них обслуживал расчет, состоявший из трех человек. Всего таких позиций здесь оказалось десять.

— Не шибко заботится воевода о защите города с этой стороны, — проговорил князь Дмитрий.

— Да ведь тут река, очень серьезная преграда. Конечно, большие отряды могут попробовать переправиться через нее. Но пушки быстро превратят их в малые. Именно для этого они и стоят на берегу. Ничего иного и не потребуется, — проговорил дружинник.

Савельев внимательно посмотрел на сына своего помощника.

— А что это ты такой довольный, Влас? А ну говори, что у тебя с панночкой было?

Тот смутился и пробурчал:

— Да мы так, совсем недолго поговорили. У нее тут житье тоже не мед.

Савельев удивился и спросил:

— С чего это?

— Да отец намерен ее замуж выдать за старого и хворого, но богатого пана, а ей не хочется. Оно и понятно. Старик запрет ее в замке, и будет она коротать дни и ночи в золотой клетке. А молодым что надо? Ты ведь и сам это знаешь, князь, не забыл еще. Нам подавай любви, ночей взахлеб, чтобы сердце от страсти рвалось из груди, дух захватывало от сладкой близости. Анне-то всего семнадцать годков, ей как раз молодой нужен, а Дравес из-за грошей отдает ее на мучения. И что за народ эти купцы? Отец дочь родную, по сути дела, продает. Так выходит.

— Это она сама тебе пожалилась? — спросил Дмитрий.

— Ну да, не придумал же я!

— Запала тебе в сердце эта Анна?

— Коли честно, князь, запала. И я ей запал. Только отцу моему о сегодняшнем разговоре сообщать не надо.

— Ты меньше сам болтай. Что еще говорила девица?

— Да больше ничего.

— И где же вы нашли место для беседы?

— Она в сад меня увела, там беседка в плюще, который еще не сбросил листву. Сели на лавку, она и принялась плакаться о судьбе своей горемычной.

— А ты жалел ее?

— Жалел. Что я, бревно бездушное? Вот бы, князь, забрать ее на Москву.

— Пойти против воли отца?

— А коли и так, то что? Она сама сбежит, силком не потащу.

— Дело поначалу сделать надо. Ты не забыл, для чего мы здесь находимся и что тут вскоре должно произойти?

Бессонов-младший вздохнул и ответил:

— Не забыл, воевода.

— Тогда к делу. Ты думаешь, что через реку смогут перебраться только небольшие отряды?

— Крупной рати тяжко будет, путаница выйдет. Плоты, кони, люди собьются в кучи, а внизу их достанут не только береговые пушки, но и те, которые стоят в Замке.

— А ежели реку лед накроет?

Влас сдвинул колпак на затылок, пригладил непокорные вихры и сказал:

— Ну, коли по льду, то можно будет. — Он взглянул на Савельева и поинтересовался: — Так с этой стороны Царь и хочет ударить по городу?

— Это решит военный совет. Еще неизвестно, какая зима будет. В это время обычно уже снег лежит, морозец, а теперь что?

— Ну, снегу недолго и выпасть. Да и мороз не заставит себя ждать.

— Покуда его еще нет. Ты запомнил то, что видел? На береговой черте десять небольших пушек с обслугой в три десятка человек. Укрепления слабые. Ядер немного, но их и подвезти сюда можно.

— Запомнил, князь.

— Добро. Уходим из Посада.

— Стало быть, в Замок мы с тобой не пойдем, князь?

— Нет.

— Ну и верно. Нечего там делать. А вот тут, дома у Дравеса, можно было бы нашего человека постоянно держать, чтобы не кататься каждый день туда-сюда, видеть, что творится в городе, да и за купцом этим смотреть.

Князь отрицательно покачал головой:

— Нет, Влас, нельзя.

— Почему? — спросил ратник.

— Потому, что купец примет это за недоверие к себе. А я гляжу, ты на роль сидельца на купеческом дворе себя назначил?

— Мне удобнее будет, чем кому-то другому.

— Из-за дочери купца?

— Из-за нее тоже.

— Ты вот что, Влас, особо не кружись возле Анны. Потребуется забрать девицу по ее желанию, так и сделаем. Коли любовь меж вами, что ж, вези к себе, если отец благословит, но покуда выполняем задание, ничего личного. Дравесу сильно не понравится, узнай он, что между вами происходит. Так и заполучим мы вместо друга врага. Вот решишь с отцом своим вопрос насчет нее, подойдет рать Царя, начнется штурм, захватим схроны, тогда ее и вытащим. Но опять-таки только с ее добровольного согласия.

Бессонов-младший чуть помолчал и проговорил:

— Я думаю, князь, что Анна может помочь нам.

— Как?

— Отец от нее ничего не скрывает. Коли он вдруг решит обмануть нас, то Анна предупредит об этом, принесет мне то, что нам нужно.

— Эта девица думает только о том, как устроить свою собственную жизнь. Разве нет?

— Вот от того, что только об этом и думает, как раз и может помочь.

— Ладно. — Савельев вдруг резко обернулся, осмотрел улицу.

— Ты что, Дмитрий Владимирович? — спросил Бессонов-младший.

— Такое ощущение, будто кто-то пристально смотрит за нами.

— Да? Я ничего не чую.

— Опыта у меня побольше твоего будет.

— И что, ты заметил кого, воевода?

— Нет, и это плохо.

— Может, померещилось тебе?

— Может, и померещилось. Но прежде чутье никогда меня не подводило.

Из проулка навстречу Савельеву и Бессонову выехал патруль, четыре всадника, судя по оружию и одежде, — поляки.

Старший поднял руку и приказал:

— Стой!

Воеводе и ратнику пришлось остановиться.

— Кто такие? — спросил старший.

— Люди, — заносчиво ответил Бессонов.

— Люди, говоришь? — Поляк сощурил глаза.

Савельев ткнул своего воина в бок, приказал ему молчать и обратился к старшему разъезда:

— Ты уж прости его, воин. Детине скоро тридцать годов стукнет, а ума-то он так и не нажил.

— Зато морду отъел, как боров.

Влас сжал зубы, но промолчал.

Савельев рассмеялся и сказал:

— Это да, пожрать он любит.

Старший разъезда оборвал смех князя:

— Я спросил, кто такие!

— Работники купца Коваля из Бельдево.

— Чего на Посаде делаете?

— По делам, не на прогулке.

— Бумаги есть?

— А как же, конечно. — Савельев умело играл роль простого работника. — Вот грамоты с печатью старосты села.

Десятник, или кто он там был, вырвал документы из рук Савельева, посмотрел, бросил обратно. Дмитрий изловчился, на лету поймал их, свернул, засунул за пазуху.