Александр Тамоников - Вражья дочь

— И что за дела у вас тут?

— Так к купцу Стефану Дравесу ездили. Николай Григорьев сын Коваль провизию ему передавал на нужды городского войска. Телегу надо забрать, а ее еще нет, как в замок ушла, так и пропала. Мы по Посаду проехали, интересно, сами-то не местные, из Пскова — люди вольные. Вот дождемся телегу и поедем в обрат.

— А чего у реки, где пушки стоят, третесь?

— Так кто ж знал, что они тут? Мы к Замку ездили. Внутрь не попали, но Софийский собор видели, большой, семиглавый.

— Значит, к купцу Дравесу приезжали?

— Точно так, пан начальник.

— А вот мы сейчас проверим это.

— Ты тут главный, твое право. Нам скрывать нечего.

Старший наряда внимательно посмотрел на Савельева и заявил:

— Что-то ты, мужик, не особо на работника похож.

— А на кого похож? Неужто на вельможу? — Дмитрий усмехнулся. — Я совсем не против побыть боярином хоть несколько деньков, да вот незадача, рожден был холопом. Вот только недавно вольным стал, в сторожа нанялся вместе с этим вот разумником.

— Уходите из города, коли сделали свои дела. Немедля! Нечего болтаться по Посаду. А насчет вас я позже у купца Дравеса узнаю. Обманули, найду и лично выпорю. Пошли!

Савельев с Власом отъехали от разъезда, который стоял посреди улицы.

Бессонов-младший сплюнул на дорогу и пробурчал:

— Вот ведь пес какой этот поляк. Местных жителей за людей не считает.

— И давно ты местным стал, Влас?

— Это не важно. Я дивлюсь, воевода, как ты стерпел унижения.

— По-твоему, я должен был прибить этого поляка?

— Ну нет, конечно, и все одно.

— Придет время, всех таких перебьем. Недолго ждать осталось. Как он еще коней наших не отнял? Они получше польских будут.

— Да ну к черту этого пана.

— Ты, Влас, за языком следи.

— Извиняй, князь. А все из-за разъезда этого.

— А может, из-за панночки?

— Нет.

— Уходим.

Они доехали до перекрестка, свернули в проулок.

Там Савельев резко остановил коня.

Натянул поводья и Бессонов.

— Что, князь, опять почуял слежку?

— Молчи!

Дмитрий соскочил с коня, бросил поводья своему ратнику, вернулся к забору у перекрестка, выглянул. Смотрел он недолго. Потом прошел через улицу в проулок напротив, постоял там, вернулся.

— Ну что, Дмитрий Владимирович? — спросил Бессонов.

— Ничего, — бросил князь, вскочил на коня и ударил его по бокам.

Тот размашисто пошел по проулку. Бессонов последовал за своим начальником.

— Никого, — проговорил вдруг Савельев.

— Чего? — не понял Бессонов.

— Говорю, никого, но нутром чую, что смотрят за нами.

— Но кто?

— Я бы тоже хотел это знать. Ясно лишь, что человек опытный в таких делах, неприметный.

— Что делать будем? Так можно этот хвост и на починок за собой привести.

— Дальше Посада он не пойдет. На дороге укрыться негде, там мы его обязательно заметим. Но на всякий случай задержимся у Коваля, пусть его люди еще посмотрят за округой.

— Кто же может за нами следить? — проговорил Бессонов.

— Не поворачивайся и не крути башкой! Спокойно едем к воротам.

— Уразумел, князь.

Интуиция не подвела Дмитрия и на этот раз. За ним и ратником действительно следил неприметный молодой человек, успевавший укрыться, когда Дмитрий оборачивался. Это был хорунжий Герек Качек, помощник ротмистра Голубицкого, дальний родственник его супруги, дожидавшейся своего славного мужа в Варшаве. Он умудрился скрытно проводить русских ратников до выхода из города, а потом быстрым шагом направился к Верхнему Замку. Стража пропустила его беспрепятственно.

Ротмистр ожидал хорунжего во дворце воеводы, в палате, отведенной для него.

— Наконец-то, Герек! Входи, присаживайся. Ты потешно смотришься в этом костюме нищего. Должен сказать, что он тебе очень к лицу.

— Это рубище позволило мне проследить за русскими.

— Хорошо. Рассказывай.

Помощник поведал ротмистру обо всех перемещениях двух русских воинов.

— Значит, они некоторое время были у нашего купца? — уточнил тот.

— Да, причем довольно долго. За это время Анна выманила рядового ратника, которого зовут Влас, в беседку, расположенную в дальнем конце сада. Я хорошо слышал весь их разговор. Панна Анна по-настоящему вскружила голову московиту. Это было понятно просто по его голосу. Лица я не видел.

Ротмистр усмехнулся и спросил:

— Он на Москву ее звал?

— Звал.

— Ему самому вернуться бы туда, но этого не будет. А панне надо купить подарок. — Голубицкий передал помощнику несколько серебряных литовских грошей. — Выберешь что-нибудь из украшений.

— Возьму у знакомого ювелира колечко с камнем.

— А она подумает, что ты ей предложение делаешь. Возьми лучше серьги. Это ни к чему не обязывает, но приятно любой даме, будь то замужняя пани или девица.

— Да, я так и сделаю.

— Далее они прошли к пушкам, расположенным на берегу реки?

— Да, прогулялись вдоль Двины, смотрели на реку и пушки.

— Там самое уязвимое в обороне крепости место. Если встанет крепкий лед, то русские без особых усилий прорвутся на Посад.

— Мы можем разрушить ледовую переправу ядрами, выпущенными из крупных пушек.

— Там видно будет. Разъезд не заметил ничего подозрительного. Это плохо.

— Русские предъявили бумаги.

— Узнал, какие?

— Да. Это грамоты о том, что некие Савельев и Бессонов — вольные люди, проживавшие до этого в Пскове, нанялись на работу сторожами к пану Ковалю, купцу из местечка Бельдево. А тот товарищ…

Голубицкий поднял руку.

— Это я и сам знаю. Коваль — товарищ и компаньон Дравеса. Тебе по пути сюда надо было заехать к Стефану, узнать, о чем он говорил с русскими.

— Я хотел это сделать после доклада тебе.

— Чтобы потом опять идти ко мне?

— Возможно, делать это больше не потребуется.

— Потребуется, Герек. Пан Дравес должен был сообщить русскому, что хорунжий Тадеуш Витейский, знающий о складах и ходах к ним, вновь загулял.

Качек взглянул на ротмистра и спросил:

— Это действительно так?

— Нет. Хорунжий исполняет мой приказ. А чтобы все выглядело правдоподобно, я приставил к нему гулящую панну Ханну из тех девок, что держит пан Леберг. Когда Витейский загуливает, свои деньги тратить не любит, заимствует у купцов и ремесленников и никогда не отдает.

Качек улыбнулся и произнес:

— Это мне известно. Непонятно одно. Если он не отдает деньги, то почему ему опять их дают?

— С ним выгодней дружить, чем враждовать.

— Потому, что он пользуется твоим покровительством?

— Не только поэтому.

— Так мне ехать к Дравесу?

Ротмистр махнул рукой и ответил:

— Не заехал, так нечего и возвращаться. Если Дравес получил задание пустить слух о загуле Витейского, то наверняка сделал это. Ты позови-ка ко мне хорунжего Бедейчика. Он должен быть во дворе.