Николай Югов - След варяжской ладьи

Еще не полностью рассвело, когда дружинники поставили ладью на катки и медленно потащили ее вверх по склону. Добравшись до вершины холма, они установили судно так, чтобы оно смотрело своей носовой частью на запад. Затем в кормовой части ладьи соорудили что-то похожее на палатку. В ней на лавку усадили Кленга, и на колени его, по обычаю предков, положили меч. Конечно, по правилам ярла следовало хоронить с его именным мечом и в его боевых доспехах, однако все это, к сожалению, осталось на пропавшем снеккаре.

Закончив все приготовления на корме, воины перешли на носовую часть судна. Там, как и положено в таких случаях, разместили все, что принадлежало их вождю при жизни. Золотые монеты и украшения были уложены на самом видном месте. Рядом с ними были размещены мешки с зерном, бочки меда, кабаньи окорока и множество битой птицы. Чуть позже рядом с этим изобилием богатств, выросла и небольшая горка выделанных куньих шкурок. Если смотреть со стороны, то казалось, что Кленг смотрит из своей палатки на все эти сокровища, словно оценивая то, с чем ему придется уйти в далекую и неведомую Валгаллу.

Наконец, все приготовления на ладье были окончены, и воины, спустившись на землю, приступили к заготовке хвороста, которым впоследствии и была обложена ладья с телом ярла. Теперь оставалось только поджечь этот огромный погребальный костер и, соблюдая обычай предков, достойно проводить в Валгаллу погибшего в походе вождя. Больше всего для выполнения этой миссии подошла бы его дочь, Тора, но она исчезла. Немного посовещавшись, дружинники доверили это дело Хауку как человеку, которого Кленг избрал в качестве своего преемника.

Осеннее солнце постепенно клонилось к западу. Вот оно коснулось линии горизонта и словно бы на мгновение застыло окунувшись в макушки уже безлистного дальнего леса. Юноша взял зажженный факел и, подойдя к стоящей на возвышенности ладье, положил его под заранее приготовленные сухие ветви. Пламя, сначала словно заблудившись, долго бродило где-то внутри этого древесного вороха, но наконец вышло наружу и робко коснулось просмоленного борта траурной варяжской ладьи. Дым потемнел и, сопровождаемый множеством мелких искр, стремительно взмыл в ясное вечернее небо. Вслед за ним в вышину устремились и уже значительно подросшие языки жаркого пламени. Ладья горела ровно и быстро, а это говорило о том, что у Кленга не будет никаких трудностей на этой его последней и священной дороге в Навь.

— Удача будет сопутствовать нашему ярлу и в стране мертвых. Видите, как быстро он плывет в Валгаллу! — произнес кто-то из окружающих. — Горящая ладья уверено покидает этот мир и уже скоро достигнет Нави!

Дружинники, в знак согласия, молча закивали головами. Не прошло и часа, как на месте варяжского судна осталась лишь куча серого и теплого пепла. Останки, как и полагается, зарыли в землю, а сверху, спустя какое-то время, насыпали красивый и высокий курган. Деревянный столб с надписью, венчавший эту рукотворную песчаную насыпь, говорил о том, кто и когда нашел здесь свой последний приют. По обычаю, положено было бы справить тризну о погибшем вожде, но, к сожалению, на это уже не оставалось времени. Эль, являющийся неотъемлемой частью похоронного ритуала викингов, готовится в течение десяти дней, а этих дней у дружины уже и не было. Сегодня на траве был отчетливо заметен иней, а это значит, что и настоящая зима теперь уже совсем не за горами.

Ночь прошла на удивление спокойно. То ли этому способствовало отсутствие возбуждающего спиртного напитка, то ли люди просто устали от всех волнений и событий, произошедших с ними в последнее время. Утром, едва лишь забрезжил рассвет, викинги погрузились в две, оставшиеся у них, ладьи и ушли на Верхний волок. Вместе с ними ушла и Эльви, обещавшая умирающему ярлу оставаться вместе с его воинами до тех пор, пока те не достигнут своих далеких норвежских фиордов.

Шел дождь. Холодный и мелкий, он начался несколько дней назад и с тех пор так и не прекратился. Плотные шерстяные накидки, еще недавно так хорошо укрывавшие людей от холода и пронизывающего осеннего ветра, теперь окончательно промокли и были, практически, бесполезны. В коротких кожаных сапогах викингов давно уже хлюпала грязная болотная вода, да и сама эта, когда-то добротная и крепкая обувь требовала теперь капитального и довольно длительного ремонта. Второй день, выбиваясь из сил, дружина Клёнга тащили свои промокшие суда к истоку реки Рудон.

Хаук торопился. Он отлично понимал, что время, отпущенное им до наступления сильных холодов, стремительно сокращается и нужно, как можно быстрее добраться до все ещё далекого Варяжского моря.

Давно уже осталось позади, богатое рыбой, огромное мелководное озеро с его многочисленными заводями и протоками. Оно, к счастью, не представляло больших трудностей для судоходства, и было преодолено ладьями викингов за очень короткое время. Прошли и второе озеро. Оно было значительно меньшего размера по сравнению с первым, но более прозрачным и глубоким. Небольшой ручей, впадающий в него с западной стороны, давал возможность еще какое-то время идти на веслах, но потом их все же пришлось убрать и далее двигаться по суше, установив суда на большие деревянные катки.

Теперь ладьи викингов медленно двигались по просеке, оставляя за собой огромное количество бревен, как свободно лежащих, так и глубоко вдавленных в эту холодную и мокрую землю. Вокруг было тихо, и только шорох передвигающихся по волоку судов, да негромкие голоса людей иногда нарушали эту висящую над просекой тишину.

— Что-то сегодня здесь слишком спокойно! — раздался чей-то негромкий голос, и Хаук, обернувшись, увидел рядом с собой Эйно. — Беды бы какой не случилось!

— Какая беда? Если ты имеешь в виду, что наш караван может подвергнуться здесь какому-то внезапному нападению, то я абсолютно уверен, что этого не произойдет. В такую погоду и собак-то на улицу не выпускают, не то что людей, да и к тому же мы идем со значительным опозданием. Те, кто мог ждать нас на этом волоке, давно уже разбрелись по домам.

— Хаук, послушай купца! Он правильно говорит! — это Эльви, находившаяся рядом с ними, поддержала только что прозвучавшую просьбу. — Видишь, там, на севере, возвышенность? Место для селения самое подходящее, а это значит, что и местным жителям этот путь хорошо знаком. Караваны здесь идут один за другим и каждому из них необходимы люди и лошади для перемещения своих, нагруженных товаром, судов. Селяне дают купцам своих лошадей и получают за это довольно солидное вознаграждение. Не сомневаюсь, что именно так и происходит, но сегодня, как видишь, здесь нет ни одного человека. Мне это не нравится. Будь осторожен, Хаук.