Николай Югов - След варяжской ладьи

— Хватит спорить! Нам еще необходимо установить на борт новые щиты взамен тех, что мы недавно потеряли. Хорошо, Тора, что отец у тебя человек такой запасливый! — сказал Лад, уже обращаясь к девушке.

— Да, запасливый! Как и положено быть ярлу. Щиты, я, конечно, принесу, но устанавливать их буду сама, — ответила Тора и не торопясь ушла на корму. Яр и Лад взяли сеть и, забросив ее, стали ждать, когда в ячейки попадет достаточное количество рыбы. Кайя на металлическом листе принялась разводить огонь, на котором впоследствии должна была готовиться пища, а Тора, наконец справившись с установкой новых щитов, принялась замешивать тесто. Короткий осенний день постепенно заканчивался, и скоро с берега, окутанного вечерними сумерками, можно было увидеть лишь небольшой яркий огонь, медленно плывущий по реке, и, если повезет, почувствовать запах свежеиспеченного ржаного хлеба. Затем все это исчезло, и ночная мгла полностью завладела и рекой, и окружающим ее молчаливым лесистым пространством.

Дул холодный, осенний, ветер. Яркое, но уже совершенно негреющее солнце то появлялось, то вновь исчезало за низко плывущими тяжелыми облаками. Три варяжские ладьи, с трудом преодолевая сильное встречное течение, медленно продвигались на запад. На перекатах, где его скорость значительно увеличивалась, дружинники сходили на берег и бичевой тащили свои перегруженные добычей суда. Шла уже вторая неделя пути, а до Среднего волока, связывающего Черный ручей и Итиль, было еще далеко. Река постоянно петляла, словно бы преднамеренно задерживая до холодов выбивающуюся из сил дружину и не давая ей возможности своевременно добраться до далекого Варяжского моря. Здоровье Кленга, вначале не вызывавшее серьезных опасений, постепенно стало ухудшаться. Плечо, пробитое стрелой Глума, теперь покраснело и сильно опухло. Отвары трав, которые так старательно готовила Эльви, уже не помогали. Ярл, укрытый мягкими овчинами, теперь молча лежал на дне головной ладьи, и жизнь постепенно покидала его когда-то здоровое и сильное тело. Иногда он приходил в сознание и просил пить, а затем снова надолго погружался в безмолвное и страшное забытье.

— Эльви! Подойди ко мне! — голос Кленга прозвучал почти неслышно, однако девушка все поняла и склонилась над пришедшим в себя варяжским вождем.

— Я слушаю тебя, ярл! — проговорила она, глядя на, неподвижно лежащего перед ней, человека. — Ты хочешь мне что-то сказать?

— Да. На это у меня пока еще хватает сил. Я хочу просить о том, чтобы ты не оставляла мою дружину. Понимаю, что тебя ничего больше не связывает с этими, одетыми в латы и очень неразговорчивыми людьми, но им как никогда, нужна твоя помощь. Здесь больше нет твоей сестры, Кайи, ради которой ты и пришла в наш лагерь, а значит, и оставаться в дружине викингов не имеет для тебя теперь никакого смысла. Ладьи дойдут до Среднего волока, по которому мы перемещаем свои суда от Черного ручья к этой реке, и ты, покинув нас, можешь уже через день вернуться домой. Я понимаю твои чувства, понимаю, что ты свободна в своем выборе и вправе в любое, удобное для тебя время расстаться с дружиной, но не делай этого. Не за себя прошу — за людей, которые доверили мне свои жизни. В этот раз я не оправдал их доверия. Мы сильно опоздали со своим возвращением, и теперь викингам трудно будет, до ледостава, попасть в Варяжское море. Ты умеешь предсказывать будущее и поможешь им вернуться в родные фиорды. Взамен обещаю, что мои люди больше никогда не будет собирать дань ни с ваших сел, ни с сел ваших соседей. На следующий год, как только реки освободятся от льда и станут пригодны для плавания, наши суда вновь вернутся в эти края. Вместе с ними вернется в свое родное село и Эльви. Это я тебе обещаю. Подумай, прежде чем ответить на мою просьбу! — голос ярла стих, но по всему видно было, что он находится еще в сознании.

Эльви раздумывала. Конечно, предложение Кленга было очень заманчиво, но все ее существо рвалось домой, и казалось, нет такой силы, которая смогла бы перебороть это страстное желание поскорее вернуться в свое село. Там, за лесистыми холмами и непроходимыми болотами, осталась ее мать, остались подруги и, возможно, там уже находится и ее так таинственно пропавшая сестра Кайя. Почему же именно ей нужно теперь спасать своих заклятых врагов, еще совсем недавно причинивших так много горя и ей, и ее соплеменникам?!

«Нет! Я должна обязательно вернуться домой!» — эти слова, уже готовы были вырваться из уст Эльви, но, к счастью, этого не случилось. Практичный ум девушки уже успел дать хладнокровную и беспристрастную оценку тому предложению, которое только что было озвучено умирающим ярлом. Мир с варягами, действительно, стоил того, чтобы отсрочить до весны ее появление в известном мерянском селе. Этот благородный поступок сможет сохранить ее соплеменникам многие и многие жизни, не говоря уже о том, какое количество товаров останется в распоряжении освобожденных от дани сельчан. Предстояло принять правильное, хотя и очень неприятное для Эльви решение. Девушка, ещё немного подумала и, наконец, наклонившись к раненому ярлу, произнесла именно те слова, которые он и ждал.

— Я согласна, — прозвучал уверенный голос мерянки, и на лице вождя появилась едва заметная, добрая, улыбка.

— Позови Хаука, — едва слышно произнес Кленг, и Эльви, выполнив эту просьбу, через какое-то время вернулась в сопровождении дружинника по имени Хаук.

— Я здесь, ярл, — произнес юноша, глядя на своего безмолвно лежащего вождя. — Эльви сказала, что ты звал меня.

— Да, звал. Слушай внимательно. Я обещал дружине пойти на восток и вернуться с богатой добычей. Боюсь, что мне не удастся выполнить своего обещания. Если вдруг со мною что-то случится, дружину поведешь ты, Хаук. Эльви поможет дружине избежать дорожных несчастий и своевременно вернуться в оставленные нами фиорды. Она согласилась остаться с нами на условиях, что подвластные мне воины никогда больше не будут брать дань с селений, прилегающих к Черному ручью. Эльви проведет эту зиму у нас на родине, а весной вновь, на твоей ладье, вернется в эти края. Если вам, вдруг, удастся встретить мою дочь, Тору, расскажи ей о том, что с нами произошло. Передай мои слова каждому из дружинников, и, если кто-то из них засомневается в сказанном, пусть подойдет ко мне. Сегодня я чувствую себя немного лучше и смогу это полностью подтвердить. Все. Иди и сделай то, что я тебе сказал, — голос ярла умолк, и в нависшей тишине было слышно теперь только ритмичный скрип бортовых уключин, да такой же ритмичный плеск холодной речной воды, постоянно бьющийся о борт движущегося варяжского судна.

Кленга решено было хоронить на высоком, правом, берегу Итили. С пологого холма, от которого до воды было не менее трехсот шагов, открывался прекрасный вид на широкую и спокойную ленту реки с ее извилистыми холмистыми берегами, сплошь поросшими стройным сосновым лесом. Это место было выбрано далеко не случайно. Здесь заканчивался трудный, хотя и короткий волок, берущий свое начало от Черного ручья, и отсюда, перегруженные богатой добычей, варяжские суда уже по полноводной реке уходили на запад, к далекому Варяжскому морю.