Николай Югов - Хранитель Черного ручья

Однажды, уже под вечер, когда дождь усилился и превратился в сплошной, бушующий ливень, он в очередной раз решил испытать свое счастье и полакомиться медом. Погода вполне соответствовала такой затее, и поэтому, взобравшись на давно присмотренную им сухую липу, он сунул мокрую от дождя руку в дупло и, схватив, что смог, быстро вытащил ее обратно вместе с содержимым. Пчелы, не ожидавшие такой наглости, ограничились лишь несколькими укусами, но преследовать грабителя не решились, принимая во внимание сложившиеся метеорологические условия. Таким образом, Острый Рог, почти не пострадавший в схватке с насекомыми, стал полноправным обладателем увесистого куска сот, наполненного до краев вкуснейшим и сладким медом. Однако, на этом медовое приключение не закончилось. На следующий день, когда дождь ненадолго стих и в разрыве туч вновь показалось солнце, чуткий слух человека уловил снаружи какой-то шорох. Острый Рог выглянул из шалаша и, затаив дыхание, замер. Под липой, где еще вчера он так удачно разжился медом, деловито бродил знакомый медвежонок и что-то увлеченно разыскивал в примятой им траве. Затем, видимо, не найдя достаточного количества меда, он поднял голову и стал принюхиваться. Из дупла, где Острый Рог недавно уже похозяйничал, устойчиво доносился завораживающий запах его любимого, но пока ещё недоступного, лакомства. Не в силах противостоять этому соблазну, медвежонок стал неуклюже карабкаться по стволу, все ближе и ближе подбираясь к, так манившему его, отверстию. Наконец, косолапому это удалось, и нос его тут же оказался в дупле. Пчелы, еще не забывшие о вчерашнем происшествии, дружно взлетели и с характерным жужжанием опустились на проникшее к ним в дупло инородное тело. Медвежонок рявкнул от боли и, моментально достигнув земли, с громким визгом бросился в сторону Журавлиного озера. Пчелы, пользуясь летной погодой, дружно последовали за ним, но скоро вернулись, охладив свой пыл водными брызгами, интенсивно вылетающими из-под лап обезумевшего от страха и боли медвежонка. Острый Рог, наблюдая эту картину, смеялся так, как не смеялся никогда в жизни. Соты с медом ему все-таки пришлось поместить в горшок, который он, к счастью, успел сделать еще до начала дождя. Прикрыв большим лопухом, он повесил его на дерево с таким расчетом, чтобы медвежонок, при всем желании, не смог до него добраться.

Второй, хорошо запомнившийся ему, случай произошел за день до окончания дождливой погоды. Острый Рог сидел в шалаше и плел очередную конопляную веревку, когда вдруг где-то неподалеку раздался глухой, леденящий душу, рев приближающегося зверя. Через некоторое время он повторился, и уже совсем близко раздались чьи-то тяжелые шаги. Потом все стихло. Острый Рог осторожно выглянул из своего убежища и остолбенел. В нескольких шагах от шалаша стоял огромный тур с налитыми кровью глазами. Затем он опустил голову и, поддев пень, который часто использовался Острым Рогом для приготовления пищи и, видимо, сохранил еще запах крови, вырвал его из земли. Зрелище было ужасным. К счастью, ветер дул со стороны зверя, и он, не почувствовав запах человека, через какое-то время удалился. Острый Рог еще долго, боясь пошевелиться, сидел в своем убежище и, цепенея от страха, вслушивался в давно уже безопасную тишину. Он прекрасно понимал, насколько в данной ситуации призрачна была его защита, состоящая из хрупких шестов и веток. Это понимание еще раз подтверждало правильность его решения: построить, несмотря на все трудности, капитальное и безопасное жилье. Юноша отлично помнил, как несколько лет назад точно такой же тур бродил по их стойбищу, с поразительной легкостью разваливая такие же хлипкие деревянные строения и, с ревом, гоняясь за их перепуганными обитателями. Ночью, под впечатлением произошедших событий, Острый Рог почти не спал и задремал лишь только под утро.

Дождь прекратился, и в небе, еще не полностью свободном от туч, ярко сияло солнце. Над мокрой землей медленно поднимался пар. Человек вышел из своего жилища, взял топор и, не торопясь, отправился в сторону первого земляного горба. Там, на берегу мелкого, заболоченного озера давно уже ждали его, предназначенные для стройки, деревья.

Лес встретил человека тишиной и мягкой прохладой. Кроны деревьев ещё полностью не просохли, и прозрачные капли влаги иногда скатывались с их зеленой и мокрой поверхности.

Острый Рог выбрал небольшой ствол вывернутого с корнем дерева и принялся неторопливо сбивать с него крепкие и толстые сучья. Сделать это было совсем нетрудно, и он сравнительно быстро справился с поставленной перед собою задачей. Отрубить еловую макушку, а затем ещё и отделить ствол от увесистого, бурого корневища оказалось значительно сложнее. Топор, скорее предназначенный для ломки древесины, постоянно отскакивал от упавшей ели, оставляя на ней лишь неглубокие, но крупные вмятины, и Острый Рог дважды отдыхал, прежде чем ему, наконец, удалось, полностью закончить свою работу. Теперь готовое бревно, лежало у его ног и терпеливо ждало своей дальнейшей и совершенно предсказуемой участи. О том, чтобы его поднять, нечего было и думать. Тяжелое, пропитанное смолою дерево, можно было перемещать лишь волоком и два, специально оставленных для этой цели сука, как нельзя кстати способствовали этому предприятию. Немного отдохнув, Острый Рог ухватился за сук и медленно поволок бревно в сторону своей поляны. Ему часто приходилось останавливаться и убирать с дороги всё, что мешало движению и с этой задачей Острый Рог справился просто великолепно. Работы было много, но он понимал, что если не уничтожит все эти кочки, сучья и иные, встречающиеся на пути предметы, то, в дальнейшем, ему придется постоянно сталкиваться с этой нежелательной и сложной проблемой.

Первое бревно с большим трудом достигло места своего назначения лишь только к вечеру. Острый Рог так устал, что больше уже ничего не мог делать. Он лежал у своего зеленого шалаша, и человеку казалось, что и руки, и ноги его, существуют теперь совершенно отдельно от неподвижного и постоянно ноющего тела. Не было сил не только подняться, но и перевернуться с боку на бок. Конечно, Острый Рог и раньше понимал, что это будет совсем не легкое дело, но только сейчас он в полной мере ощутил всю тяжесть выполняемой им работы. От усталости, чувство голода совсем не ощущалось. Пересилив себя, он, наконец, все-таки пробрался внутрь своего хрупкого жилища и мгновенно провалился в тяжелый и крепкий сон.

Утро не принесло желаемого облегчения. Ноги и руки все также болели, но Острый Рог, по жизненному опыту знал, что это скоро пройдет. Каменный топор, который и раньше-то никогда не считался легким, а теперь, казавшийся почти неподъемным, все же был доставлен на место знакомого лесоповала, и работа была продолжена.