Николай Югов - Хранитель Черного ручья

— Сладкого больше нет! — с улыбкой произнес Острый Рог, глядя на медвежонка, но тот, словно понимая произнесенные им слова, загадочно огляделся по сторонам и заковылял к дереву, где, уже вновь висел столь притягательный и желанный горшок.

— Ну и хитер! А что же тогда мне самому-то останется!? — воскликнул Острый Рог, пораженный сообразительностью своего косолапого друга. — Если уж ты такой умный, то, что ж тебя так пчелы то не любят?

Медвежонок, не обращая никакого внимания на эти реплики, скромно сидел под деревом и смотрел на горшок.

— Ну и сиди! Все равно ничего больше не получишь, во всяком случае, сегодня. Заболтался я тут с тобой, а дело стоит! — произнес Острый Рог и вновь принялся за работу. Он дотащил, оставленное им бревно до нужного места и в приподнятом настроении, вновь отправился на заготовку столь необходимой ему сейчас крепкой еловой древесины. Вечером, когда он с очередным грузом вернулся на поляну, медвежонка там уже не было. Видимо, решив, что выпросить мед ему сегодня так и не удастся, косолапый ушел на поиск более реальной и легкой добычи.

Дни незаметно становились короче. Изумрудная трава потемнела, и кое-где на кочках уже закраснели первые созревшие ягоды земляники. Прячась в березовой роще, неспешно подрастали белые грибы, пришедшие на смену уже изрядно надоевшим подберезовикам. Ручьи обмелели, вода в них стала теплой и запахла водорослями. Лето, достигнув своей макушки, было уже в самом разгаре.

Острый Рог с трудом дотащил очередное бревно до поляны. Оно было последним и от этого казалось более тяжелым, чем все остальные. Теперь заготовленной им древесины должно было с лихвой хватить на всю запланированную человеком постройку. По этому поводу юноша решил устроить себе маленький отдых и, наконец-то, сходить к Большой реке, о которой он только слышал, но никогда не видел ее сам. Много раз в своем воображении юноша представлял себе эти высокие обрывистые берега, о которые бились крутые, пенистые волны, и рыбы, огромные по своим размерам, то тут, то там показывались из прозрачной воды. Он помнил, из рассказов жителей его стойбища, что иногда эти огромные, страшные существа даже нападали на людей и животных, унося их с собой в холодную, темную бездну.

Солнце еще не взошло, когда Острый Рог, вооружившись копьем, осторожно двинулся в путь. Мрак леса таинственно скрывал отдаленные предметы и придавал им удивительные, загадочные формы. Казалось, что за каждым кустом, за каждым деревом человека подстерегает какая-то непонятная и оттого кажущаяся более страшной, опасность. Ивовый куст, который еще совсем недавно служил источником сырья для плетения корзин, вдруг стал похож на огромного зубра, а окутанная туманом высокая трава на опушке леса представилась голодной волчьей стаей, поджидающей свою очередную и наивную жертву. Однако тьма постепенно редела. Где-то в глубине леса уже послышались голоса птиц, огненным шариком скатилась вниз по сосновому стволу шустрая белка, и лучи солнца, только что появившегося над горизонтом, через какие-то полчаса окончательно разогнали ночной туман.

Обогнув с левой стороны Журавлиное озеро и еще раз подивившись обилию грибов и ягод, произрастающих на этом, благодатном во всех отношениях, месте, Острый Рог пересек уже знакомую ему речку, и двинулся дальше на северо-запад.

Местность медленно шла на подъём. Песчаная почва с множеством небольших камней постепенно сменила глинистую, и огромные кусты лещины в окружении молодых сосен явно указывали на то, что здесь, в случае необходимости, без особого труда можно будет также пополнить свои запасы продовольствия. Не обошлось и без неприятных открытий. На одном из камней он заметил змею, которая при приближении человека тут же юркнула в траву. Это говорило о том, что теперь Острому Рогу следует быть значительно осторожнее. Там, в своей липовой роще, он никогда не встречал змей и, кажется, начал уже постепенно забывать о существовании этих крайне опасных и коварных пресмыкающихся. Теперь воспоминания прошлого вновь вернули его в то время, когда, еще будучи ребенком, он видел, как мучительно умирал человек, укушенный точно таким же проворным, ползающим существом. Надежду вселяло лишь то, что, по всей видимости, змеи здесь были редкостью, и встречи с ними в большинстве случаев можно будет избежать. Сами они не агрессивны и не нападают на человека, а лишь защищаются от его неуклюжих, а иногда и умышленно спровоцированных действий. Как бы там ни было, но, решив, что здесь ему нужно быть более осмотрительным, Острый Рог древком копья проверял теперь каждое, кажущееся ему подозрительным, место. К счастью, опасения его не оправдались. До самой верхней точки подъема он больше не встретил ни одной гадюки.

Преодолев часть пути, Острый Рог поднялся на возвышенность, с которой хорошо просматривалось оставшееся позади знакомое Журавлиное озеро. Липовая роща на его противоположной стороне казалось теперь совсем маленькой, словно нарисованной в нижней части огромного синего небосвода, и гигантские, в два обхвата деревья слились теперь в одну сплошную зеленую массу. Противоположная, северо-западная сторона, куда он теперь и направлялся, была сплошь покрыта лесом. Разглядеть там что-то было практически невозможно даже с вершины дерева, на которое Острый Рог и взобрался в надежде скорректировать свой дальнейший путь к Большой реке. Немного отдохнув и подкрепившись несколькими горстями крупной и сладкой земляники, человек поднял с земли копье и вновь двинулся сквозь чащу дремучего, темного леса. Где-то там, скрытая многочисленными стволами деревьев, должна была находиться Большая река — конечная точка его нынешнего, нелегкого путешествия.

Выбранное направление оказалось верным, и спустя некоторое время он, преодолев небольшую болотину, вышел к неизвестному ручью, и здесь Острого Рога ждало еще одно невероятно интересное приключение. На свободном от растительности песчаном берегу водоема разгуливало великое множество крикливых птиц, очень похожих на чаек, но значительно больших по величине. Это были бакланы. Они постоянно ссорились друг с другом из-за добычи, и голоса их были слышны издалека. Острый Рог, пытаясь разглядеть, из-за чего у птиц разразился такой скандал, решил подойти поближе, но не успел. За спиной отчетливо хрустнула ветка, и что-то темное, едва не сбив его с ног, устремилось к стае бакланов. Это был медвежонок. По всей вероятности, он в очередной раз зашел на поляну и, не обнаружив там человека, который еще совсем недавно угощал его медом, бросился за ним в погоню. Необходимо было напомнить своему забывчивому другу о лакомстве, которое все еще висело на дереве и дразнило его своим прекрасным и ни с чем не сравнимым запахом. Крик птиц, находящихся поблизости от Острого Рога, вызвал у медвежонка самые нехорошие предположения. Видимо косолапому показалось, что в его отсутствии эти крикливые пернатые существа отобрали у неосмотрительного человека мед и сейчас, нисколько не стесняясь, делят между собой это прекрасное, сладкое лакомство. С несвойственным ему злобным рычанием зверь стремительно ворвался в центр ничего не подозревающей стаи, и перья, обгоняя своих владельцев, стремительно взлетели в воздух. Потом все стихло. Медвежонок, не обнаружив признаков столь любимого им меда, успокоился, и даже, как показалось человеку, посмотрел на него извиняющимся взглядом, словно попросил прощения за свой непродуманный и взбалмошный поступок. Затем, немного постояв, он перебрался через ручей и скрылся в прибрежных зарослях. Там же, преодолев водное препятствие, вскоре оказался и Острый Рог, продолживший свой путь к Большой реке. Песчаный берег опустел, но еще долго над ним с тревожными криками носились перепуганные бакланы, так и не понявшие, чем же они так обидели этого молодого, но очень впечатлительного медведя.