Николай Югов - Хранитель Черного ручья

Лес становился все более густым и мрачным. Вновь появились змеи, которые, уже не опасаясь человека, надменно пересекли его путь. Шуршащая трава явно говорила о том, что эти ядовитые пресмыкающиеся водились здесь в неограниченном количестве. Теперь двигаться приходилось с особой осторожностью. Древко копья постоянно перемещалось в траве и стучало о землю, предупреждая эти незаметные ползающие существа о том, что им необходимо временно освободить это пространство. Недовольное шипение в ответ говорило о том, что предупреждение понято. Шаг за шагом, в постоянном напряжении, вызванном чувством реальной опасности, Острый Рог медленно продвигался вперед и остановился лишь тогда, когда уже окончательно стемнело. О ночевке на земле нечего было и думать, а поэтому, взобравшись на первое близстоящее дерево, он кое-как соорудил себе место для ночлега и попытался уснуть. Жесткие ветви долго и безжалостно врезались в бока, прежде чем сон, прерывистый и чуткий, наконец одолел человека и тот уснул, надеясь, что вскоре перед ним появится эта таинственная Большая река.

Огромный водный поток, действительно, оказался рядом. С дерева, служившего человеку ночлегом, отлично просматривались его спокойная ровная гладь и крутой противоположный берег, сплошь покрытый стройным сосновым лесом. Вчера, в темноте, всецело поглощенный заботами о том, как безопаснее провести ночь в незнакомом лесу, изобилующем ядовитыми змеями, он просто не обратил на это внимание. С замиранием сердца, Острый Рог поднялся еще выше по стволу и внимательно, стараясь не пропустить мелочей, осмотрел все, что было в зоне видимости. От кромки правого берега его отделял лишь небольшой перелесок, покрытый высоким, но редким кустарником, который в дальнейшем уступал место широкой песчаной полосе. Она, извиваясь и иногда пропадая из вида, желтой лентой тянулась вдоль широкого водного потока и исчезала на где-то на горизонте. Ниже по течению берег, видимо, был круче. На это указывали и высокие сосны, предположительно растущие на возвышенности, и река там как бы на время исчезала, прячась за их мощными красноватыми стволами, чтобы вновь появиться уже далеко на северо-востоке. Взгляд человека, больше не зафиксировав ничего интересного для себя, начал неторопливо перемещаться в противоположную сторону и неожиданно замер, словно натолкнувшись на какое-то препятствие. Пальцы как-то сами собой мертвой хваткой впились в ствол дерева, и сердце его сначала будто бы остановилось, а затем застучало так, словно Острый Рог только что чудом спасся от острых клыков гнавшегося за ним волка. И было отчего. В трех сотнях шагов от того места, с которого он вел наблюдение, горел костер. Да, именно костер, а не остаток лесного пожара, вызванного грозой, которая иногда случается здесь в это время года и приносит немало неприятностей всем лесным обитателям. Струйка дыма уверенно поднималась вверх, однако сам костер, скрытый деревьями, виден не был. Можно было предположить, что он находился недалеко от берега в изрезанной холмами местности. Острый Рог, по рассказам соплеменников знал, что именно в таких местах и селятся люди, приспосабливая для своего проживания небольшие пещеры в отвесных склонах холмов, что гарантирует им некоторую безопасность от непрошенных визитов разнообразных и незваных гостей. Близость реки давала возможность постоянно пополнять запасы провизии в теплое время года, а оленьи тропы, тянущиеся вдоль речного берега, способствовали относительно сытому существованию племени и в суровое зимнее время. Однако, несмотря на все те преимущества, которые давала близость реки и о которых было сказано выше, имелся в этом и один, но очень существенный недостаток. Племена, еще не перешедшие на оседлый образ жизни и постоянно кочующие вслед за стадами животных, как правило, двигались вдоль рек и не всегда были настроены дружелюбно по отношению к местным жителям. Иногда случались конфликты и стычки, в результате которых, как правило, верх брали пришлые и забирали все, включая оружие, провиант и молодых женщин, не успевших спрятаться в известной только им труднодоступной лесистой местности. Осознавая создавшуюся ситуацию и понимая, что встреча с хозяевами этих территорий явно не будет дружественной, Острый Рог уже был готов спуститься с дерева и тронуться в обратный путь, но судьба распорядилась иначе. Голос, неожиданно прозвучавший где-то поблизости, вновь поверг его в ужас, и человек замер, напряженно вглядываясь в глубину леса и ожидая чего-то непоправимого.

Ждать долго не пришлось. Ветви кустарника раздвинулись, и две девушки, лет пятнадцати, с глиняными горшками в руках неторопливо вышли на поляну. Беспечно переговариваясь друг с другом, они тут же начали старательно собирать землянику. Им достаточно было поднять голову, и они бы увидели Острого Рога, притаившегося меж ветвей дерева и пристально наблюдавшего за всем, что здесь происходит. К счастью, этого не случилось. Незнакомки, увлеченные своим делом и абсолютно не догадывающиеся о присутствии здесь незнакомого человека, продолжали пополнять свою посуду сладкими, сочными ягодами. Это обстоятельство давало Острому Рогу возможность хоть как-то прийти в себя и сосредоточиться.

«Ну, до чего же эти женщины бестолковые! Вот и отпусти их одних! Абсолютно никакой осторожности, словно не в лесу они, а в своем родном стойбище вокруг костра прогуливаются!» — мысленно произнес Острый Рог, уже оправившийся от первого потрясения и теперь с интересом наблюдающий за тем, что происходит внизу.

Одна из незнакомок, темноволосая и стройная, разговаривала совсем немного, больше уделяя внимание сбору растущих на поляне ягод. Другая девушка, значительно ниже своей подруги, худенькая, с длинными русыми волосами, доходившими ей почти до пояса, судя по складу характера, была полной противоположностью первой. Ее голос не умолкал ни на минуту. Из их разговора Острый Рог понял, что зовут ее Айна. Ягод в горшке Айны, а это было хорошо видно с дерева, лежало не так много, как у подруги и, видимо, желая все-таки не отстать от нее в этом промысле, русоволосая незнакомка перешла на противоположный край поляны. Кочки там были сплошь усыпаны земляникой, и она, на время умолкнув, принялась наверстывать упущенное. Ягоды быстро наполняли предназначенную для них емкость, и казалось, что еще немного — и горшок будет полон, но этого не произошло. Рычание зверя заставило Айну прервать это занятие, и она, подняв голову, мгновенно оцепенела, увидев в нескольких шагах от себя, стоящего на задних лапах, медведя. Выронив из рук горшок, почти уже целиком наполненный ягодами, девушка рванулась прочь, в сторону дерева, на котором прятался Острый Рог, и вдруг увидела его. Их взгляды встретились, и ужас отразился в глазах обоих. За спиною Айны, приближаясь, недовольно ворчал медведь, а впереди, словно подкарауливая ее, притаившись среди ветвей, сидел незнакомый человек. Бежать было некуда. Русоволосая незнакомка еще раз посмотрела на приближающегося медведя, затем на Острого Рога и, решив, что человек в данной ситуации менее опасен, стремглав пронеслась под опасным деревом и скоро исчезла в чаще, успев краем глаза заметить, как медведь подошел к дереву, на котором прятался человек и, рыча, полез вверх. Если бы она хоть чуточку задержалась, то увидела бы, как с вершины дерева навстречу медведю начал спускаться тот самый незнакомец и ругать косолапого самыми нелестными словами. Медведь, видимо, не выдержав столь нелицеприятного обращения, немедленно ретировался в сторону лесной непролазной чащи, но девушка, напуганная случившимся, этого уже не видела. Она была абсолютно уверена в том, что человека, подкарауливавшего ее в лесу, давно уже нет в живых и еще долго рассказывала жителям стойбища, как какой-то добрый дух, приняв образ огромного бурого медведя, защитил ее от таинственного незнакомца. И многие верили её сбивчивым и странным рассказам.