Патрик О'Брайан - Коммандер

— Боже мой! — воскликнул Джек.

— А я стал дожидаться третьего. Весь экипаж занимался вязкой узлов и постановкой сплесней, так как наш такелаж изорвало в клочья. А мачта и гик были сильно повреждены: шестифунтовое ядро насквозь прошило мачту, и на ней осталось такое множество глубоких выбоин, что я решил не нагружать её парусом. Как я и опасался, они удрали от нас, и мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к первому каперу. К счастью, на нем все это время были заняты борьбой с пожаром, а то они могли бы и ускользнуть. Мы приняли на борт шестерых, поставив их на наши помпы; выбросили за борт их убитых, остальных загнали вниз и заколотили выход досками, взяли на буксир и отправились на Мальту, куда прибыли два дня спустя. Это меня крайне удивило, поскольку наши паруса представляли собой набор дыр, связанных вместе нитками, да и корпус не сильно лучше.

— Вы подобрали людей с затонувшего судна? — спросил Стивен.

— Нет, сэр, — ответил Джеймс.

— Никаких пиратов, — сказал Джек. — Тем более не с тринадцатью мужчинами и юнгой на борту. Хотя, каковы были ваши потери?

— Кроме ноги Брауна да нескольких царапин, больше никто не был ранен, сэр, и ни одного убитого. Удивительное дело: ведь мы и сами едва не пошли ко дну.

— А у них?

— Тринадцать убитых, сэр. Двадцать девять взято в плен.

— А на капере, который вы потопили?

— Пятьдесят шесть, сэр.

— А на том, который удрал?

— Э, где-то сорок восемь человек, сэр, как нам сказали. Но вряд ли их стоит считать, так как они сделали по нам всего лишь несколько выстрелов наугад, прежде чем сбежали.

— Что же, сэр, — произнес Джек. — От всей души поздравляю вас. Это была славная работа.

— Я тоже, — отозвался Стивен. — Я тоже. Этот бокал вина за вас, мистер Диллон, — произнес он, поклонившись и подняв свой бокал.

— Послушайте, — воскликнул Джек с внезапным воодушевлением. — Давайте выпьем за новый успех ирландских сил и посрамление Папы.

— За первую часть хоть десять раз, — со смехом отозвался Стивен. — Но за вторую не выпью и капли, хотя я, возможно, и вольтерьянец. У этого бедного джентльмена и так на руках Бони, а этого, по совести говоря, уже достаточно для беспокойства. Кроме того, он очень ученый бенедиктинец.

— Тогда за посрамление Бони!

— За посрамление Бони! — дружно подхватили они и осушили бокалы до дна.

— Надеюсь, вы меня простите, сэр, — сказал Диллон. — Через полчаса мне заступать на вахту, и прежде я хотел бы еще проверить боевое расписание. Должен поблагодарить вас за наиприятнейший обед.

— Клянусь Господом, это был славный бой, — произнес Джек после того, как дверь закрылась. — Сто сорок шесть человек против четырнадцати, вернее, пятнадцати, если учесть миссис Докрей. Совершенно в духе Нельсона, как там — прямо на них!

— Вы знакомы с лордом Нельсоном, сэр?

— Я имел честь служить под его началом во время сражения на Ниле, — ответил Джек. — И дважды обедать в его обществе. — На его лице от воспоминаний появилась улыбка.

— Не могли ли бы вы рассказать, что он за человек?

— О, он бы вам сразу понравился, я уверен. Он очень худой — хилый — при всем уважении к нему, я смог бы поднять его одной рукой. Но вы знаете, это поистине великий человек. В философии есть такая штука, называющаяся электрическая частица, не так ли? Заряженный атом, если вы понимаете меня. Это про него! При каждой встрече он разговаривал со мной. В первый раз он сказал: «Вы не передадите мне соль, сэр?» С тех пор я всегда стараюсь произносить эти слова так же как он, вы, наверное, это заметили. Во второй раз я пытался объяснить своему соседу, армейскому, нашу военно-морскую тактику — позиция на ветре, прорыв строя и тому подобное. Воспользовавшись паузой, Нельсон наклонился ко мне и с улыбкой сказал: «Забудьте про маневры, всегда идите прямо на них». Я никогда не забуду этого: никаких манёвров — всегда идите прямо на них. Во время того же обеда он рассказал всем нам, как однажды холодной ночью кто-то предложил ему плащ, и он отказался, заявив, что ему вполне тепло, что его согревает любовь к королю и родине. Когда я повторяю его слова, это звучит нелепо, правда? Скажи так кто-то другой, вы бы воскликнули: «Что за жалкий бред!» — и отмахнулись, приняв это за чистый пафос, но с ним вы чувствуете, как у вас самого в груди теплеет и… Черт возьми, в чём дело, мистер Ричардс? Входите или убирайтесь, будьте так любезны. Не стойте в дверях, как Богом проклятый постный хрен.

— Сэр, — ответил бедный писарь. — Вы сказали, что я могу принести остальные бумаги перед чаем, а вы как раз собираетесь пить чай.

— Верно-верно, я действительно так говорил, — согласился Джек. — Черт меня побери, какая чертовски большая куча бумаг. Оставьте их здесь, мистер Ричардс. Я их просмотрю до того, как мы прибудем в Кальяри.

— Сверху те бумаги, которые оставил капитан Аллен, их надо только подписать, сэр, — произнес писарь, пятясь назад.

Джек взглянул сверху кучи бумаг, помолчал, а затем воскликнул:

— Вот! Вы только посмотрите! Не было печали. Вот вам и королевская служба сверху донизу — флот Его Величества во всей его красе. Вас охватывает прилив патриотических чувств, вы готовы ворваться в самую гущу боя, а вас просят подписать нечто этакое. — Он протянул Стивену заполненный аккуратным почерком лист.

« Шлюп Его Величества «Софи»

Открытое море

Милорд,

Прошу вас собрать военный трибунал, дабы судить Айзека Уилсона (матроса), состоящего в экипаже шлюпа, которым я имею честь командовать, за совершение противоестественного акта содомии с козой в хлеву вечером 16 марта.

Имею честь оставаться, милорд,

покорнейшим слугой вашей светлости.

Его превосходительству лорду Кейту,

кавалеру Ордена Бани и т. д. и т. п.

Адмиралу синего флага. »

— Странно, что закон всегда подчеркивает противоестественность содомии, — заметил Стивен. — Хотя я знаю по меньшей мере двух судей, которые являются педерастами, и, конечно, адвокатов. Что же с ним будет?

— О, его повесят. Вздернут на ноке рея в присутствии шлюпок со всех судов эскадры.

— Мне кажется, это немного перебор.

— Разумеется. Что за дьявольская скука — свидетели, отправляющиеся на флагман дюжинами, потерянные дни… «Софи» станет посмешищем. Зачем докладывать о таких вещах? Козу нужно зарезать — это будет только справедливо — и подать на стол тем, кто донес на него.

— А не могли бы вы высадить их обоих на берегу — или, если вас сильно заботит вопрос морали, на разных берегах — и спокойно уплыть прочь?

— Ну что ж, — отозвался Джек, чей гнев поутих. — Возможно, в вашем предложении что-то есть. Чашку чая? Вам с молоком, сэр?

— С козьим, сэр?