Патрик О'Брайан - Коммандер

Кроме того, в нем было слишком много от философа, чтобы испытывать раздражение, когда немного погодя, срывая верхушки волн, чуть позади левого траверза задул хороший бриз, и накренившаяся «Софи» (освобожденная от зловредной прилипалы) уверенно помчалась вперед со скоростью в семь узлов. Так продолжалось до заката, пока с топа мачты не закричали:

— Земля! Земля справа по носу!

Этой землей был мыс Нао, южная граница района их крейсирования. Его темные очертания четко выделялись на фоне неба в западной части горизонта.

— Превосходная работа, мистер Маршалл, — произнес Джек, спустившись с марса, где он разглядывал мыс в подзорную трубу. — Королевский астроном не сделал бы лучше.

— Спасибо, сэр, спасибо, — ответил штурман, который действительно произвел целый ряд чрезвычайно точных наблюдений луны, а также обычных навигационных наблюдений с целью определить местоположение шлюпа. — Счастлив… ваше одобрение… — Не находя слов, он кончил тем, что выразил свои чувства, дергая головой и сжимая кулаки.

Было любопытно наблюдать, как этого грубого человека — сурового, грозного мужчину — волнует чувство, которое требует тонкого и изящного выхода; и не один матрос обменялся понимающим взглядом с товарищем. Но Джек не обратил на это внимания — он всегда считал Маршалла добросовестным, старательным штурманом и его рвение приписывал натуре, морскому характеру. И в любом случае, его голова была занята идеей артиллерийских учений в темноте. Они находились на достаточном расстоянии от земли, чтобы не быть услышанными, — тем более ветер дул с траверза. Хотя артиллеристы «Софи» успели набить руку, он не оставлял их в покое, каждый день потихоньку приближая к идеалу.

— Мистер Диллон, — сказал он, — я хотел бы, чтобы первая вахта посоревновалась в стрельбе со второй в темноте. Да, я знаю, — продолжал он, увидев неодобрение на вытянувшемся лице лейтенанта, — но если начать учения в светлое время и вести их дотемна, то даже самые неумелые расчеты не будут попадать под свои орудия и падать за борт. Поэтому, если вам будет угодно, мы приготовим пару бочек для учений в светлое время суток и ещё пару с фонарями или факелами, или чем-то в этом роде, для стрельбы ночью.

С тех пор как Стивен впервые увидел учения с орудиями (как давно это было!), он старался избегать этого «представления»: ему не нравились грохот орудий, запах пороха, возможные травмы у матросов и неизбежное исчезновение птиц с неба. Поэтому он проводил время внизу, читая и вполуха прислушиваясь, не произошло ли чего — ведь так легко что-то может случиться с резко двигающимся по качающейся палубе орудием. Но в этот вечер он поднялся на палубу, не обращая внимания на грядущий грохот, собираясь отправиться на нос к вязовой помпе — к той самой помпе, чью голову преданные матросы снимали два раза в день для него, чтобы косо падающие солнечные лучи осветили подводную часть брига. Джек заметил:

— А, вот вы где, доктор. Без сомнения, вы вышли на палубу, чтобы убедиться, каких успехов мы достигли. Великолепное зрелище, когда стреляют орудия, не правда ли? А нынче вечером вы увидите их в темноте, что еще прекраснее. Господи, видели бы вы сражение на Ниле! А если бы вы его слышали! Какое счастье вы бы тогда испытали!

Возрастание огневой мощи «Софи» было действительно поразительным, что заметил даже такой далекий от военного искусства зритель, как Стивен. Джек разработал систему, которая и щадила корабельный набор (который действительно мог не выдержать отдачи бортового залпа), и обеспечивала соревновательность и равномерность. Сначала стреляла подветренная пушка, и в тот момент, когда она до конца откатывалась в результате отдачи, стреляло стоящее рядом с ней орудие — перекатывающийся огонь, причем у последнего наводчика оставалась возможность видеть сквозь дым. Джек объяснял все это в то время, как катер с бочками на борту отходил от шлюпа, исчезая в меркнущих лучах света.

— Конечно, — добавил он, — мы будем проходить мимо цели не слишком далеко — хватит на три залпа. Но как бы мне хотелось, чтобы их было четыре!

Орудийные расчеты разделись по пояс; их головы были обвязаны черными шелковыми платками; они производили впечатление очень внимательных, раскованных и опытных. Естественно, расчет орудия, попавшего в мишень, ожидала награда, но еще большую награду получала вахта, стрелявшая быстрее и не допускавшая шальных, негодных выстрелов.

Катер находился далеко за кормой под ветром. Стивен всегда удивлялся тому, как в море медленно плывущие предметы находятся вроде бы рядом, но стоит чуть отвлечься — и между ними уже мили, причем без какого-либо видимого усилия или ускорения. Он увидел бочку, подпрыгивавшую на волнах. Повернув через фордевинд, шлюп резво побежал под ветер под марселями и оказался в кабельтове на ветре от бочки.

— Удаляться нет смысла, — заметил Джек, в одной руке держа часы, а в другой — кусок мела. — Мы не можем стрелять в полную силу.

Секунды шли. Бочка показалась на носу.

— Раскрепить орудия! — скомандовал Джеймс Диллон. Над палубой уже вился запах фитиля. — Опустить стволы!.. Вытащить пробки!.. Пушки к борту!.. Запал!.. Целься!.. Огонь!

Казалось, что огромный молот обрушивается на камень, с точностью хронометра выдерживая интервал в полсекунды. Длинная полоса дыма тянулась впереди брига. Стреляла вторая вахта, а первая вахта, вытянув шеи, привстав на цыпочки, ревниво наблюдала за тем, куда падали ядра. Они ложились с перелетом в тридцать ярдов, зато кучно. Вторая вахта старалась изо всех сил у своих орудий, баня их, прибивая, откатывая и подкатывая. Спины блестели от пота.

Бочка еще не достигла траверза, когда следующим залпом ее разнесло вдребезги.

— Две минуты пять секунд, — усмехаясь, произнес Джек.

Не теряя времени на выражение восторгов, вторая вахта продолжала стараться; пушки подкатили, семь раз прогрохотал огромный молот, вокруг разбитых клепок бочки взвились белые фонтаны. Замелькали банники и прибойники; кряхтя, расчеты вплотную придвинули заряженные пушки к портам с помощью талей и гандшпугов. Но обломки оказались слишком далеко позади, и они просто не успели произвести четвертый залп.

— Ничего, — заметил капитан. — Довольно сносно. Уложились в шесть минут и десять секунд.

Вторая вахта дружно вздохнула. Они настраивались на то, чтобы произвести четвертый залп и уложиться менее чем в шесть минут, чего наверняка добьется первая вахта.

И действительно, первая вахта отстрелялась за пять минут и пятьдесят семь секунд; зато они не попали в свою бочку, и в сумерках кто-то нелестно высказался в адрес «бессовестных долбаных мудочёсов», которые «палят как оголтелые, вслепую и от балды, лишь бы выиграть. А порох стоит по восемнадцать пенсов фунт».