Патрик О'Брайан - Коммандер

Это было естественное любопытство, любопытство, которое разделял с ним каждый человек на борту «Софи», за исключением Стивена. Но оно не было удовлетворено ни до полудня, ни после того как солнце уже давно пересекло меридиан. Около полудня ветер стих почти полностью. Новые паруса колыхались, свисая безвольными пузырями с реев, а матросов, занятых починкой изорванного комплекта, пришлось защищать от солнца тентом. Выдался один их тех чрезвычайно влажных дней, когда воздух нисколько не освежал. Было так жарко, что, несмотря на горячее желание найти свою абордажную партию, обезопасить захваченное судно и двигаться вдоль побережья, у Джека не хватало духу отдать команду достать весла. Экипаж отважно сражался с противником (хотя орудия все еще стреляли явно слишком медленно) и прилагал все усилия к тому, чтобы исправить повреждения, причиненные шлюпу французским судном. «Я разрешу им отдыхать, по крайней мере до собачьей вахты», — решил капитан.

Жара давила на море; дым из камбузной трубы повис над палубой вместе с запахами грога и доброго английского центнера соленой говядины, которую команда «Софи» поглощала во время обеда. Регулярное «динь-динь» судового колокола раздалось столько раз, что задолго до того, как на горизонте вновь появилась шнява, Джеку стало казаться, что утреннее столкновение, должно быть, произошло в другой эпохе, в другой жизни или вообще (если бы не устойчивый запах пороха от подушки под головой) было лишь впечатлением от прочитанной книги. Растянувшись на скамье под кормовыми окнами, Джек прокручивал это в голове, прокручивал еще раз помедленнее, и еще, и в итоге провалился в сон.

Проснулся он мгновенно, ощущая себя свежим, уравновешенным, и сразу понял, что «Софи» уже значительное время идет с бризом, под которым она накренилась на пару поясов и задрала его пятки выше головы.

— Боюсь, что эти чертовы юнцы разбудили вас, сэр, — озабоченно проговорил мистер Маршалл. — Я отправил их наверх, но боюсь, догадался сделать это слишком поздно. Они тут кричали и вопили, словно свора бабуинов. Чтоб им пусто было.

Хотя Джек был в целом человеком на редкость открытым и правдивым, он не моргнув глазом ответил:

— А я и не спал.

На палубе он взглянул на марсы обеих мачт, откуда мичманы внимательно наблюдали за тем, не грядет ли кара за их проделки. Встретившись взглядами с капитаном, они тотчас отвернулись, делая вид, что старательно выполняют свой долг, наблюдая за шнявой и сопровождавшим ее сетти, которые быстро сближались с шлюпом, подгоняемые восточным бризом.

«Вот она где, — с глубоким удовлетворением произнес про себя Джек. — И он захватил еще и сетти. Молодчина, деловой парень, превосходный моряк». Джек исполнился симпатии к Диллону. Можно было запросто упустить второй приз, пока разбирались с экипажем шнявы. Действительно, понадобилось немало сил и энергии с его стороны, чтобы сблизить оба судна, поскольку сетти упорно не желал признать поражение и сдаться.

— Отличная работа, мистер Диллон, — воскликнул Джек, как только Джеймс поднялся на борт, помогая перелезть человеку в рваном иноземном мундире. — Судно попыталось скрыться?

— Попыталось, сэр, — отвечал Джеймс. — Позвольте представить вам капитана французской королевской артиллерии Ля Ира. — Оба сняли шляпы, поклонились и пожали друг другу руки.

— Счастлив познакомиться, — произнес по-английски Ля Ир низким, глубоким голосом, на что Джек ответил по-французски:

— Domestique, Monsieur [65] Ваш слуга, сударь (фр.) .

— Шнява была неаполитанским призом, сэр. Капитан Ля Ир сумел возглавить французских роялистов из числа пассажиров и итальянских моряков и держал призовую команду под контролем, пока мы шли наперерез, чтобы захватить сетти. К сожалению, тартана и второй сетти находились слишком далеко на ветре от нас к тому времени, когда мы овладели судном, и они сбежали к побережью. Теперь они находятся под защитой береговой батареи в Альморайре.

— Вот как? После того как доставим пленных по назначению, мы заглянем в эту бухту. Пленных много, мистер Диллон?

— Всего лишь человек двадцать, сэр, ведь команда шнявы — наши союзники. Они направлялись в Гибралтар.

— Когда их захватили?

— О, это был отличный приз, сэр. Захватили их восемь дней назад.

— Тем лучше. Скажите, были у вас какие-то трудности?

— Нет, сэр. Если и были, то очень незначительные. Мы оглушили двух из призовой команды, да еще произошла легкая стычка на борту сетти. Один матрос застрелен из пистолета. Надеюсь, у вас все было удачно, сэр?

— Да, да. Ни одного убитого, никто серьезно не ранен. Француз бежал от нас слишком быстро, чтобы причинить нам значительный ущерб: он проходил четыре мили, пока мы делали три, и это даже без своих бом-брамселей. Удивительно быстрое судно.

Джек заметил, что по лицу Джеймса Диллона пробежала тень сомнения, или она послышалась ему в его голосе. Однако в суете дел, которыми нужно было заняться, осмотрев призы и разобравшись с пленными, капитан смог определить, что так неприятно поразило его в Диллоне, лишь два-три часа спустя, когда впечатление это в нем укрепилось, во всяком случае стало почти определенным.

Капитан находился у себя в каюте. На столе была разложена карта мыса Нао, на массивном южном побережье которого выделялись уходящие в море мыс Альморайра и мыс Ифач, они образовывали бухту, в глубине которой находилась деревушка Альморайра. Справа от него сидел Джеймс, слева — Стивен, напротив него — мистер Маршалл.

— …Кроме того, — продолжал Джек, — доктор сообщил мне слова испанца, что на втором сетти находится груз ртути, спрятанный в мешках с мукой, поэтому мы должны быть особенно осторожны с ним.

— Ну еще бы, — произнес Джеймс Диллон.

Джек пристально посмотрел на него, затем на карту и рисунок Стивена, на котором была изображена небольшая бухта с деревушкой и квадратной башней внизу. Невысокий мол выдавался в море ярдов на двадцать или тридцать, затем поворачивал налево и тянулся еще на полсотни ярдов, упершись в скалу. Таким образом, гавань была защищена от всех ветров, кроме юго-западного. От деревни до северо-восточной точки бухты шли крутые скалы. С другой стороны песчаный берег тянулся на всем протяжении от башни до юго-западной точки бухты, где вновь вздымались скалы. «Уж не решил ли этот малый, что я струсил? — подумал Джек. — Что я оставил преследование, опасаясь быть раненым, и поспешил вернуться за призом?» Башня господствовала над входом в гавань. Она стояла примерно в двадцати ярдах южнее деревни и галечного берега, на который вытаскивали рыбачьи лодки.

— Что вы скажете об этом утесе в конце мола? — спросил он. — Он высотой футов десять?