Мишель Зевако - Тайны Нельской башни

Итак, он просто ходил вдоль рвов, останавливался перед потернами, разглядывал машикули и пузатые башни, над которыми развевалось королевское знамя и вырисовывались на фоне неба силуэты лучников, изучал отменно защищенные ворота позади мостов, всегда готовых в один миг подняться, благодаря особой системе цепей, снабженных противовесами.

Донельзя сердитый, Бигорн косился на почерневшие стены, за которыми виднелись строения королевского замка, с их покрытыми флюгерами островерхими крышами, башенками и балконами, недовольно ворча:

– Меньшее, что с нами может случиться, – это если сии прогуливающиеся по стенам вооруженные господа нас узнают и осыплют градом стрел…

Затратив на обследование укреплений около часа, Буридан наконец с сомнением вздохнул и остановился у подножия Большой башни, где согласно традиции, введенной Филиппом Августом, крупные феодалы королевства вскоре должны будут присягнуть на верность новому королю Людовику X.

Чуть далее, на зеленеющих ивами и тополями берегах Сены, защищая замок с этой стороны, стояли башни Фер-а-Шеваль, Вендаль и Порто, – Буридан окинул их долгим взглядом.

Затем этот взгляд привел его к другой большой башне (называемой также Филипповой), к ее снабженным огромными железными решетками восьми окошкам на каждом этаже и высившейся в девяноста шести футах над землей зубчатой платформе.

Внезапно взор его обратился на то, что было прямо перед его глазами, на противоположном берегу Сены, – на Нельскую башню…

Долго он – нахмурившись, с задумчивым видом – взирал на этого каменного великана, который при свете дня выглядел несколько блеклым и загадочно угрожающим.

Наконец, покачав головой, Буридан вознамерился уже было удалиться, но вдруг заметил рядом с собой женщину – неподвижная, та смотрела на него с мрачным любопытством.

Откуда она вдруг взялась? Вышла ли из-за этих ив или же явилась из Большой башни Лувра?

Этого Буридан не знал. Она была здесь, и все тут.

Буридан попытался рассмотреть лицо под капюшоном, но там была маска.

Женщина была высока и стройна. Это была одна из тех особ, на которых всегда оборачиваешься, дабы восхититься природной элегантностью человеческого тела. Несмотря на красоту линий тела незнакомки, Буридан определил ее возраст как весьма преклонный, поскольку волосы ее были убелены сединами.

– Ты еще кто такая? – вопросил он.

– Как, Жан Буридан, неужто ты меня не признал? – ироничным тоном молвила незнакомка.

– Черт возьми, – повел плечом юноша, чувствуя, что бледнеет, – да ты, похоже, та колдунья, что как-то вечером подошла ко мне на улице Фруадмантель и назначила свидание…

– Так и есть. Я – та, о ком ты говоришь. Меня зовут Мабель. Вот только я не колдунья, а бедная женщина, которую люди используют для своих миссий и поручений, и никто более.

Какое-то время она смущенно молчала, словно не знала, как лучше выразиться.

– Ты больше не бываешь на улице Фруадмантель? – спросила она вдруг.

– Откуда ты знаешь, что я ходил на улицу Фруадмантель? Откуда тебе известно, что я там больше не бываю?

Мабель рассмеялась.

– Я знаю, что ты там бывал, потому что не единожды за тобой следила и видела, как ты входил в один старый дом, где живут твои друзья… запамятовала, как их зовут.

– Филипп и Готье д’Онэ, – сказал Буридан самым естественным тоном.

Он чувствовал, что столкнулся с некой тайной.

Эта женщина была воплощением тайны Нельской башни…

Буридан понимал, что дама в маске ждет от него все новых и новых вопросов, и потому говорил, расспрашивал, отвечал, словно атаковал или парировал удары в бою.

– Филипп и Готье д’Онэ!.. Да-да, теперь вспомнила! – продолжала женщина. – Так вот: мне было известно, что ты часто бываешь у этих достойных господ. Именно этим объясняется, почему я тебя искала и нашла на улице Фруадмантель. Но… почему ты туда больше не ходишь?

– Да потому, что у меня больше нет дел на этой улице. Более того, теперь я даже немного боюсь там появляться. Послушай, милейшая… Ты жила когда-нибудь в доме, где была счастлива, где рядом с тобою обитала радость?.. Если бы в этом жилище вдруг поселилось горе, разве ты бы не возненавидела его и не постаралась бы держаться от него подальше, в надежде, что, избегая этого злополучного места, ты вернешь прежнее счастье?.. Разве не поступила бы ты так же?..

– Именно так бы я и поступила, – произнесла Мабель голосом таким грустным и даже мрачным, что Буридан был тронут до глубины души.

– Так вот, – продолжал молодой человек, – на улице Фруадмантель, в том старом доме, я долгое время встречал добрый беззаботный смех, даровой стол, долгие разговоры зимними вечерами. Филипп и Готье были мне словно братья. Я любил их и относился к ним как к своей семье, так как не знал ни отца, ни матери…

Буридан умолк.

Некое глубокое чувство охватило эту женщину. Она тоже молчала. Но вскоре, покачав головой, будто для того, чтобы вернуться к реальности, она спросила:

– Господи Иисусе, неужели ты разругался с теми, кого любишь?

– Нет, милейшая. Между нами не было разлада: мы одинаково мыслили и готовы были на все пойти друг ради друга…

– Стало быть, они умерли?

– Не знаю. Исчезли – и все тут! И так здорово исчезли, что мне ни у кого не удалось ничего о них выяснить. Возможно, покинули Париж, не предупредив меня, может, угодили в тюрьму или погибли на какой-нибудь дуэли – кто знает?

– Как! И никто не знает, что с ними сталось? Ни единая живая душа?

– Будь я епископом – спросил бы у Бога; колдуном – у дьявола. Вот тогда бы, возможно, и узнал что-либо… А так – кто знает?..

Казалось, Мабель пришелся по душе такой ответ.

– Прощай, милейшая, – резко проговорил юноша, – воспоминания, которые ты пробудила во мне своими вопросами, мне все еще тягостны. В любом случае, если когда-нибудь тебе будет что сказать, искать меня нужно уже не на улице Фруадмантель.

– Минутку, – промолвила женщина, схватив его за руку.

Было какое-то еле скрытое волнение в ее интонации. Внезапно, голосом странным, она прошептала:

– Жан Буридан, вы только что сказали нечто такое, что меня удивляет… вы сказали, что не знали ни отца, ни матери…

– Так и есть, – произнес юноша, нахмурившись.

– Вот как! – молвила Мабель еще тише. – И откуда же вы будете родом?

– Из Бетюна, что в графстве Артуа, – отвечал Буридан.

Мабель провела рукой по лбу, и будь Буридан в состоянии услышать мысль этой женщины, как слышат слова, он бы услышал следующее:

«Бедный юноша!.. Ни отца, ни матери!.. Разве не должна я его пощадить, я, которая сама лишилась сына?.. Пощадить… Отказаться от мести?.. Ах, скорее пусть уж мне вырвут сердце!.. Его зовут Жан!.. Как и моего сына!.. Кто знает, уж не знак ли это, что со мною сам Бог?..»