Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

Действительно, отдыха не было Остановка английской армии ободрила буров, их небольшие конные группы рассыпались по всей территории Оранжевой Республики, разрушали мосты, перерезали телеграфные линии, истребляли патрули и отряды вражеских солдат, занимавшихся сбором продовольствия и фуража. Генерал Преттиман, назначенный военным губернатором Блюмфонтейна, рассылал грозные приказы, требовал навести порядок в тылу, усилить караульную службу, расправиться с неуловимыми «коммандос».

Но напряжение боевых действий сказалось и на бурах, они испытывали еще большие трудности в снабжении и пополнении войск. Не связанные строгой дисциплиной регулярной армии, многие из них возвращались в родные места для того, чтобы немного отдохнуть, а потом продолжать борьбу с англичанами. Численность коммандо катастрофически сокращалась. Первые успехи партизанской тактики, казалось, подсказали выход из создавшегося положения. На военном совете, в котором принимали участие президенты обеих республик и командование войск, после многочасовых дебатов было решено действовать отдельными коммандо, каждое из которых разделялось на отряды по 25 человек и самостоятельно обеспечивало себя боеприпасами и продовольствием. Обо всем этом Николай узнал, вернувшись в Преторию. На подушке своей койки увидел два конверта. Первым вскрыл тот, что был надписан по-русски. Людмила кратко сообщала, что полевой госпиталь расформирован, она возвращается в Йоханнесбург и будет работать в городской больнице. Церемонно заканчивала приветами и поклонами от всех врачей и медсестер, а также приглашала на чай, «если будете проездом в наших местах». Подписалась сдержанно- «С уважением, ваша…» Ну и конспирация! Да в таком письме самая строгая классная дама не найдет ничего предосудительного.

В другом конверте находился счет из парикмахерской. Тоже вполне невинный, ведь война войной, а стричься надо. Вот только, если к сумме счета прибавить известные цифры, то можно получить точное указание о месте и времени встречи.

Князь за последнее время мало изменился. Весело подмигнул темным глазом.

— Ну что, лейтенант, навоевался? В каком чине кончил кампанию? Вон нашего подполковника Максимова буры за храбрость генеральским званием наградили, да и немало других отметили. Нашего гвардейца, Алешку-гусара, помнишь? Только сегодня утром узнал, что англичане его в плен возле самого Кейптауна взяли. Это он с генералом Девитом туда добрался — по вражеским тылам рейдом ходили. Теперь ему прямая дорога на остров Святой Елены.

— Как Наполеону?

— Точно так. На этом острове британские власти развернули лагерь для военнопленных. Так что этот гусар домой еще раньше нас вернется, будет ему, что дамам рассказать.

— Ну, меня Бог от плена миловал. В случае чего скажу, что о войне и слыхом не слыхал, все это время в тыловой мастерской слесарничал.

— Именно так, лейтенант. Нам известность ни к чему, тем более сейчас.

— Это как понимать? — насторожился Николай. — Ведь здесь война к концу идет, а у нас дома и своих дел хватает. Меня же в Африку не ради этой войны посылали.

— Вы, Николай Васильевич, абсолютно правы. Собранная вами информация многого стоит, из дома за нее велено вам передать благодарность. — Князь стал серьезным. — Теперь посмотрим, как обстоят дела в здешних местах. Решение руководства буров перейти к партизанской борьбе означает, что рано или поздно вся эта территория будет оккупирована английскими войсками. Против регулярной армии никакие формирования без поддержки извне долго не продержатся, и их сопротивление будет сломлено. Уже сейчас некоторые иностранцы покидают Трансвааль. Как вы полагаете, что произойдет дальше?

— Англичане начнут наводить здесь свой порядок, предоставят политические права уитлендерам. Какая-то часть буров будет вынуждена смириться и начнет приспосабливаться к создавшемуся положению. Но что нам-то с вами делать? Достоверную информацию мы вовремя дали, конфликт кончается…

— Дорогой мой, конфликт еще не кончился. Как вы правильно сказали, часть буров приспособится к новым порядкам, но другая часть продолжит борьбу. Тем более, что некоторые державы будут ее поддерживать, чтобы не дать Великобритании развязаться с южноафриканским кризисом. России по-прежнему необходимо точно знать, что происходит здесь. Пока — не без нашей с вами помощи — это удавалось. Хотя всякого рода общественные комитеты и добровольные осведомители без конца буквально бомбардируют Петербург своими депешами и проектами. Не исключаю, что некоторые из них, вольно или невольно, работают на третьи страны, которые заинтересованы в том, чтобы окончательно испортить англо-российские отношения, что не может не сказаться на нашей политике и в Европе, и на Дальнем Востоке.

Князь замолчал. В тесном номере гостиницы, где велась беседа, наступила тоскливая тишина. Слышно стало, как колотится о стекло мохнатый мотылек, залетевший сюда с улицы. Николай встал, поднял оконное стекло, выпустил насекомое.

— Значит, мне и дальше здесь сидеть?

— И тебе, и мне, и еще кое-кому. Англичане на какое-то время всем иностранцам сюда въезд запретят, а лишних вышлют. У тебя же с бурами налажены отличные отношения, их надо сохранить. Сам пока затаись, смени имя. Документы, деньги, связь — все получишь.

— Что потом?

— Потом будет сигнал: «с якоря сниматься»! Тебя будут ждать.

— Где сами собираетесь находиться?

— Буду в здешних краях. Я человек свободный, политикой не занимаюсь, по Африке путешествую ради собственного удовольствия. На днях опять в Лоренцо-Маркес придется съездить. Там англичане что-то очень интересное затевают, хотят через Португальский Мозамбик свой экспедиционный корпус перебросить и бурам в спину ударить. Им в этом мероприятии другие державы хотят помешать, боятся, что берег Индийского океана в этом районе станет английской колонией. Надо эту информацию проверить. Ожидай меня через две-три недели.

Тогда Николай не мог знать, что виделись они в последний раз.

Спустя много дней через верных людей узнал, что князя нашли мертвым в какой-то портовой гостинице. Рядом лежал его револьвер. Португальские власти над расследованием дела долго головы не ломали. Просто в бумагах отметили, что некий русский путешественник погиб от неосторожного обращения с собственным оружием.

На встречу с Якобом Николай направился в Дом правительства. Постоял у главного входа, обрамленного мощными колоннами в древнегреческом стиле, посмотрел, как личная охрана президента грузит на подводы какие-то ящики и мешки. В воздухе носились черные хлопья сожженных бумаг. Власти Трансвааля готовились к эвакуации. Люди говорили, что где-то в горах на востоке будет создана новая штаб-квар- тира правительства. Мрачный часовой преградил дорогу: