Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

Придя домой, занялся ремонтом маузера начальника полиции. Из своей сумки вынул необходимые инструменты, разобрал оружие. Рядом пристроился Тонтела, внимательно наблюдал за работой. Потом, уже не в первый раз, завел разговор.

— Маета, знаю людей, которые за твое мастерство отдадут все, что пожелаешь.

— Ищи других мастеров, а мне уже давно пора домой. И не мешай мне своей болтовней, иначе не смогу оживить это оружие.

— О, маета, ты настоящий Бокондо, только ты сможешь вдохнуть жизнь в это железо.

Маузер решили опробовать на берегу реки. Собралось почти все население города.

Из соседнего селения вместе с пышной свитой пришел местный вождь Тока. Он уже хорошо освоил обычаи белых людей и, прилично случаю, одел цилиндр и ботинки. Чтобы чернокожие братья из других племен не ошиблись относительно его официального статуса, Тока накинул на плечи пеструю шкуру дикой кошки, а из рук не выпускал метелку от мух, сделанную из хвоста слона.

От толстого столба, к которому привязывали баржу Кларка, Николай отмерил тридцать шагов. Ловко соединил деревянную кобуру с маузером и упер ее в плечо как винтовочный приклад. Всю обойму выпустил разом, так что стреляные гильзы, словно струйка фонтана, на мгновение повисли в воздухе. Пули легли кучно, перебитый столб переломился и рухнул в воду.

По толпе зрителей прошел вздох восхищения. Кларк расплылся в довольной улыбке, и его глаза совсем скрылись в морщинах.

Вождь Тока вздрогнул так, что с его головы свалился цилиндр.

Потом из маузера стреляли сам начальник полиции и некоторые из его друзей. Однако никому не удалось разом выпустить всю обойму. Иные даже не смогли попасть в остатки столба и лишь потревожили своими пулями крокодилов, дремавших на дальней отмели.

Наконец появились долгожданные португальские торговцы, сопровождаемые целым караваном чернокожих носильщиков, навьюченных ящиками и мешками. За время войны подвоз необходимых товаров в африканскую глубинку резко сократился и жители были рады пополнить запасы мыла, лекарств, керосина и других привычных реалий европейского быта, без которых жить в этих местах было просто невозможно. Радовались владельцы лавок, чьи запасы дешевых тканей, ножей и гвоздей, предназначенных для обмена с «туземцами», уже давно подошли к концу.

Радовался и Николай. Из Лоренцо-Маркеша ему пришло письмо. Людмила писала, что вместе с медсестрами из Германии благополучно перешла через границу и теперь отбывает на пароходе в Европу. Ждет встречи дома. В конце приписала, что «верные друзья» ее встретили и помогли выехать. Просили передать, что о нем помнят и ждут в порту.

После такого письма с души как камень свалился: жена и будущий ребенок в безопасности, плывут в Россию. Ну, а сам-то уж как-нибудь да выберусь из этих краев!

Радовалось и все мужское население города. В числе доставленных грузов оказались ром и настоящий португальский портвейн! Достойная замена местному кукурузному самогону, называть который благородным словом «виски» заставляла лишь крайняя нужда. В этот вечер в обоих барах Ливингстона было довольно шумно.

Чувствуя, что в голове уже начало шуметь, Николай поднялся из-за стола. Мало кто обратил на это внимание, но Кларк, как хозяин, решил проводить гостя.

— Рано уходишь, еще в баре Тюдоров надо побывать…

— Мы же там трижды пили, последний раз начальник полиции не смог через улицу перейти. До сих пор, бедняга, у камина сидит. Мне надо вещи собирать, уезжаю в Россию, к жене.

— Оч-ч-чень хорошо. Счастливый ты, домой собираешься. А мы тут… В гостиницу пойдешь, к реке не подходи — в темноте крокодилы на берег вылезают, таскают собак и кур. Будь осторожен, могут покусать…

На улице уже поджидал Тонтела, проводил до гостиницы, все постояльцы которой в этот еще не поздний час сидели в барах. Растолкал дремавшего у входа слугу.

— Принеси напиться моему господину.

Николай отхлебнул неизменный английский напиток — чай с молоком. Что за гадость здесь кладут в него? Или такой привкус получается после выпитого рома?

Фонарь на веранде гостиницы описывал круги, гас и вновь вспыхивал, рассыпаясь искрами. Наконец и совсем погас.

Начальник полиции города Ливингстона с угрюмым видом стоял на берегу Замбези. После двух прошедших дней и очередной усиленной дозы хинина в голове гудело. Мутило от тошнотворного вида кучи кишок и какой-то осклизлой дряни, густо облепленной мохнатыми мухами. Рядом издавал нестерпимое зловоние трехметровый крокодил, брюхо которого было распорото от челюстей до основания хвоста.

Кларк одной рукой прижимал к носу платок, другой шевелил в куче палкой.

— Смотри-ка, в брюхе крокодила и верно оказалась рука белого человека. Не наврали гребцы. Вот и кольцо обручальное, я его видел на пальце у русского.

— Комнату его осмотрели?

— Вещи и деньги — все цело. Пропала только сумка с инструментами. Но тут дело ясное — хозяина сожрал крокодил, а слуга его испугался и бежал, прихватив сумку с собой. Все чернокожие по железкам просто с ума сходят, со стройки гвозди и болты постоянно таскают. А вот еще и ботинок. На русском точно такой же был.

— Где же остальное?

— Так крокодилы целиком только рыб и птиц заглатывают, крупную добычу затаскивают к себе в логово и рвут на части… Эй, вы, останки белого человека сложите отдельно, а остальное поскорее выбрасывайте, пока тут весь берег не провонял, — приказал Кларк стоявшим рядом гребцам. Потом подозрительно посмотрел на свою полуголую команду. — Где сами последние два дня провели?

— В деревне у вождя Токи, на поминках его шута.

— Этого дурачка-альбиноса?

— Его самого. Вы же сами знаете, что люди с такой бесцветной кожей на свете долго не живут, а другим приносят только несчастья. У соседних племен новорожденных альбиносов просто убивают.

— Это Тока оставил мальчишку просто для своей забавы. Очень уж смешно он всех умел передразнивать.

— Кто из вас убил крокодила?

— Все вместе. Когда возвращались из деревни, на берегу увидели один ботинок. Поняли, что здесь был недавно приехавший белый человек, тот, что так искусно стрелял— Верно, он хотел на луну у реки посмотреть Еще не знал, что по ночам бродит по берегу Туманная ведьма, морочит людям голову.

— Вот он, Гнилой зуб, и сожрал его вместе со вторым ботинком. Вредный был старик, за настоящей добычей гоняться не хотел, хватал тех, кто послабее.

— Откуда вы все это знаете?

— Так мы же все из клана крокодилов. Гнилой зуб заслужил наказание, он недавно у Зеленой красавицы слопал половину выводка, а они всего две недели как вылупились из яиц…

— Пошли отсюда, — взмолился начальник полиции. — Господи, упокой душу этого русского. Мне теперь акт составлять, указывать причину смерти… Туманная ведьма. Гнилой зуб… Тьфу! Если в управлении прочнут такое, скажут, что я рехнулся. Кларк, у тебя ром еще остался?