Энтони Хоуп - Пленник Зенды. Месть Руперта [сборник]

– Дела! Дела! Любое личное дело – хорошенький предлог для того, чтобы попросту покинуть меня! Существует ли король, которому служат так же скверно? Зачем вам понадобилось вызволять меня из Зенды? Никому я не нужен, никому вообще не интересно, жив я или мертв.

Я заверил его, что постараюсь вернуться как можно скорее.

– Да уж, постарайтесь, – отозвался он. – Я хочу, чтобы кто-нибудь присматривал за мной. Кто знает, что может предпринять против меня этот негодяй Руперт? А я не могу себя защитить – ведь я не Рудольф Рассендилл!

Король еще долго донимал меня своими жалобами. Я стоял молча, ожидая, пока он соизволит меня отпустить. Хорошо, что государь не подозревал о моей настоящей цели. Если бы я даже просто упомянул имя мистера Рассендилла, король тотчас же запретил бы мне ехать. Он и ранее выражал недовольство, узнав, что я поддерживаю связь с Рудольфом. Увы, до такой степени ревность вытеснила благодарность! Узнай он даже о том, что я везу, и то вряд ли бы ему удалось еще сильнее возненавидеть своего спасителя. Очевидно, подобные чувства были достаточно естественны, но их проявление от этого не становилось приятнее.

Уйдя от короля, я отыскал коменданта Зенды. Он знал о моей тайной миссии. Сидя рядом с ним, я говорил о письме и размышлял о том, как бы побыстрее известить его об успешном исполнении поручения королевы. В тот день у полковника Запта тоже было плохое настроение, поскольку и ему досталось от короля. Терпение старого служаки было на исходе.

– Если мы не перережем друг другу горло, то, вероятно, окажемся в Зенде к тому времени, когда вы доберетесь до Винтенберга, – сказал он. – Двор отправляется туда завтра, и я пробуду там столько, сколько захочется королю.

Помолчав, Запт добавил:

– В случае опасности уничтожьте письмо.

Я кивнул.

– И уничтожьте себя вместе с ним, если другого выхода не останется, – мрачно улыбнувшись, продолжал он. – Один Бог знает, зачем королеве так нужно послать это дурацкое письмо. Лучше бы уж она поручила его доставку мне.

Я знал, что излишние сантименты вызовут у Запта лишь насмешку, поэтому не обратил внимания на слова, которыми он подытожил наше прощание, ограничившись лишь ответом на последнюю фразу.

– Нет, уж лучше вы оставайтесь здесь. Если я потеряю письмо – хотя это едва ли возможно, – вы сможете не допустить, чтобы оно попало к королю.

– Я могу только попытаться, – усмехнулся Запт. – Но так рисковать ради какого-то письма! Ей-богу, оно не стоит мира в нашем королевстве.

– К сожалению, – вздохнул я, – это единственное, что может доставить посыльный.

– Тогда отправляйтесь, – проворчал полковник. – Передайте от меня Рассендиллу, что он отлично справился со своей задачей. Но попросите его все же сделать кое-что еще. Пусть он попрощается и раз и навсегда покончит с этим. Господи, ну неужели он собирается всю жизнь думать о женщине, которую никогда не увидит?

– А что еще ему остается? – спросил я. – Разве он не разрешил нашу проблему?

– Пожалуй, – кисло ответил Запт. – По крайней мере он вернул нам нашего доброго короля.

Разочарование полковника было вызвано тем, что все наши усилия обеспечили Руритании отнюдь не лучшего правителя. Запт верно служил королю, но ему хотелось, чтобы его хозяин был настоящим мужчиной.

– Да, боюсь, что парень полностью завершил здесь свою работу, – молвил полковник, когда я пожал ему руку. Внезапно его глаза блеснули. – А может быть, и нет. Кто знает?

Надеюсь, вы не полагаете, что муж должен считаться подкаблучником, если перед дальней поездкой ему захочется спокойно пообедать наедине со своей супругой. Во всяком случае, мне этого очень хотелось, и я был весьма раздосадован, обнаружив, что Антон фон Штрофцин, кузен моей жены Хельги, явился разделить нашу трапезу. С обычным легкомыслием он болтал на всевозможные темы, которые служили источниками сплетен в Штрельзау. Ходили слухи, что король болен, что королева сердита из-за предстоящей поездки в Зенду, что архиепископ намерен выступить с проповедью против платьев с декольте, что канцлера собираются уволить за то, что его дочь выходит замуж, и так далее. Я слушал вполуха, но вот одна из последних «новостей» привлекла мое внимание.

– В клубе держат пари, – сказал Антон, – что Руперту фон Гентцау разрешат вернуться. Ты слышал что-нибудь об этом, Фриц?

Незачем говорить, что если бы даже я что-то и знал, то не поделился бы этим с Антоном. Но предполагаемая мера настолько расходилась с желаниями короля, что я без труда опроверг это известие с уверенным видом. Антон слушал меня, наморщив лоб.

– Конечно, ты обязан так говорить, – усмехнулся он. – Я знаю только то, что Ришенхайм намекнул на это полковнику день или два тому назад.

– Ришенхайм верит в то, на что надеется, – сказал я.

– А куда он уехал? – возбужденно воскликнул Антон. – Почему он внезапно покинул Штрельзау? Наверняка он отправился на встречу с Рупертом и, держу пари на что хочешь, везет ему какое-то предложение. Похоже, дорогой мой Фриц, ты не все знаешь.

Это была истинная правда, и я охотно согласился:

– Я даже не знал, что граф уехал, а тем более почему.

– Вот видишь! – И Антон добавил покровительственным тоном: – Ты должен слушать в оба уха, мой мальчик, и тогда будешь стоить того, что платит тебе король.

– Надеюсь, не меньше, – ответил я, – ибо он не платит мне ничего.

Действительно, в это время я не занимал никакой должности, кроме почетного поста камергера ее величества. Мои советы король выслушивал неофициально.

Антон удалился, уверенный, что обошел меня на несколько очков. Вполне возможно, что граф Люцау-Ришенхайм поехал встречаться со своим кузеном, но также возможно, что это вовсе и не входило в его планы. В любом случае, меня это не касалось. У меня было куда более неотложное дело. Выбросив эту историю из головы, я велел дворецкому передать Бауэру, чтобы он вышел с моим багажом и привел мою карету к дверям. После ухода нашего гостя Хельга занялась сбором разных мелочей, которые могут пригодиться в моем путешествии, а потом вышла попрощаться. Я заметил, что она волнуется, несмотря на ее старания это скрыть. Хельге не нравились мои поездки – она воображала всякие опасности, которые мне казались попросту невероятными. Я не поддался ее настроению и, поцеловав, сказал, чтобы она ожидала меня всего-то через несколько дней. Я не стал говорить ей о новой, куда более опасной ноше, которую мне поручили доставить, хотя знал, что Хельга пользуется полным доверием королевы.

– Передавай от меня привет королю Рудольфу, настоящему королю Рудольфу, – сказала она. – Хотя, как я понимаю, ты везешь ему то, что интересует его куда больше, чем мое послание.