Энтони Хоуп - Пленник Зенды. Месть Руперта [сборник]

– Но если вас обнаружат?

– Лучше меня, чем письмо королевы. – Рудольф положил руку мне на плечо и спокойно сказал: – Если письмо попадет к королю, только я могу сделать то, что нужно.

Я не знал, что он имеет в виду. Быть может, Рассендилл собирался похитить королеву, но существовала и другая возможность, о которой я, будучи лояльным подданным, не осмеливался спросить. Я промолчал, так как прежде всегобыл слугой королевы, но не мог поверить, что он намерен причинить вред королю.

– Не смотрите так мрачно, Фриц, – подбодрил меня Рудольф. – Это не такое великое предприятие, как в прошлый раз, и мы справимся благополучно. – Очевидно, мое лицо все еще выражало сомнение, так как он добавил слегка раздраженно: – Ну, мне пора. Господи, приятель, неужели я должен сидеть здесь, пока письмо везут королю?

Я понимал его чувства и знал, что он считает свою жизнь мелочью в сравнении с письмом королевы Флавии. Когда я согласился с его планом, его лицо прояснилось, и он начал деловито обсуждать детали.

– Я оставлю Джеймса с вами, – сказал Рудольф. – Он будет вам полезен, и вы можете всецело на него полагаться. Любое сообщение смело посылайте с ним – он его доставит. Кроме того, Джеймс умеет стрелять. – Рассендилл поднялся. – Я загляну перед отъездом узнать, что говорит доктор.

Как подобает больному и усталому человеку, я думал об опасностях и отчаянном риске, а не о надежде, которую дерзкий замысел мог внушить здоровому и активному уму. Я не доверял поспешным выводам, которые сделал Рудольф благодаря телеграмме Запта, и считал, что они покоятся на слишком зыбком основании. Теперь я могу с радостью признать, что был не прав, и охотно воздать должное его проницательности. О первых этапах плана Руперта Рудольф догадался в точности: Ришенхайм отправился в Зенду, пока я лежал в отеле, с копией прощального письма королевы и заручившись правом на аудиенцию у короля. Но насчет дальнейшего мы пребывали в неведении, не зная, где Руперт будет дожидаться результатов миссии Ришенхайма и какие меры предосторожности он принял против ее провала. Но я догадывался о его прошлых действиях и впоследствии узнал, что был прав. Бауэр был его орудием, а за несколько флоринов не составило труда нанять парней, которые, думая, что участвуют в какой-то шутке, разобрали все экипажи у вокзала. Руперт понимал, что я задержусь, ища слугу и багаж и, таким образом, упущу последний шанс найти транспорт. Но даже если бы это удалось, нападение все равно бы состоялось, хотя, конечно, с куда большими трудностями. Наконец – об этом я тогда не знал ничего, – если бы я ускользнул от них и благополучно добрался в отель с драгоценным грузом, план был бы изменен. Внимание Руперта переключилось бы с меня на Рудольфа – рассчитывая, что любовь победит благоразумие, Руперт считал, что мистер Рассендилл не сразу уничтожит то, что прислала королева, и приготовился отслеживать все его передвижения после отъезда из Винтенберга, пока не подвернется возможность украсть его сокровище. План отличался дерзким коварством и требовал немало денежных средств: первым Руперт обладал с избытком, а второе одолжил у своего кузена и верного раба, графа Люцау-Ришенхайма.

Мои размышления были прерваны приходом врача. Он долго хмыкал, осматривая меня, но, к моему удивлению, не задавал вопросов о причине происшедшего со мной и не предлагал обратиться в полицию. Напротив, он пару раз намекнул, что на его молчание можно положиться.

– Два дня вам придется оставаться здесь, – сказал доктор, – а потом, думаю, мы сможем увезти вас отсюда без лишнего шума.

Он обещал заглянуть снова, и я пробормотал что-то о гонораре.

– Благодарю вас, но все уже улажено, – отозвался доктор. – Ваш друг герр Шмидт щедро со мной расплатился.

Едва он ушел, как «мой друг герр Шмидт» – он же Рудольф Рассендилл – вернулся в отель. Он посмеялся, когда я рассказал ему о тактичности доктора.

– Понимаете, – объяснил Рудольф, – он думает, что вы вели себя не слишком скромно. Мне пришлось, мой дорогой Фриц, допустить некоторые вольности в описании вашего характера. Как бы то ни было, это едва ли дойдет до ушей вашей жены.

– А не могли бы мы поймать остальных бандитов?

– Когда письмо у Руперта? Дружище, вы в самом деле больны.

Я согласился и простил Рудольфу его трюк, хотя, думаю, он мог бы сделать мою вымышленную возлюбленную не женой пекаря а, к примеру, графиней. Тогда доктор смотрел бы на меня с большим уважением. Но Рудольф сказал врачу, что пекарь разбил мне голову скалкой, и доктор этим удовлетворился.

– Ну, я поехал, – сказал Рудольф.

– Куда?

– На ту же маленькую станцию, где два добрых друга недавно расстались со мной. Фриц, куда отправился Руперт?

– Хотел бы я знать!

– Держу пари, он недалеко.

– Вы вооружены?

– Шестизарядным револьвером. Ну, должен признаться, и ножом, но только на тот случай, если им воспользуется Руперт. Вы дадите знать Запту о вашем возвращении?

– Да, и я вернусь, как только встану на ноги.

– Могли бы и не говорить мне об этом, старина!

– А куда вы отправитесь со станции?

– В Зенду, через лес, – ответил он. – Я доберусь на станцию завтра, в четверг, к девяти вечера. Если Ришенхайм не получит аудиенцию раньше, чем было условлено, я поспею вовремя.

– А как вы свяжетесь с Заптом?

– Что-то придется оставить на последнюю минуту.

– Благослови вас Бог, Рудольф!

– Король не получит письмо, Фриц.

Мы молча обменялись рукопожатием. Рудольф посмотрел на меня, и его глаза блеснули.

– Никогда не думал, что увижу ее снова, – промолвил он. – Пожалуй, теперь это произойдет, Фриц. Чтобы разобраться с этим мерзавцем и вновь увидеть Флавию, стоит рискнуть.

– Как вы собираетесь ее увидеть?

Рудольф рассмеялся и снова взял меня за руку. Думаю, он хотел заразить меня своей бодростью и уверенностью. Но я не мог ответить на призыв в его глазах. Рудольфа побуждал мотив, не находивший во мне отклика, – надежда, которая сводила на нет мысли об опасности и не оставляла места отчаянию. Он видел, что я догадываюсь об этом.

– Но самое главное – письмо, – добавил Рудольф. – Я ожидал, что умру, не увидев Флавию, и, если понадобится, сделаю это, чтобы заполучить письмо.

– Знаю, – кивнул я.

Когда он повернулся, Джеймс бесшумно вошел в комнату.

– Карета у двери, сэр, – сообщил он.

– Присматривай за графом, Джеймс, – сказал Рудольф. – Не оставляй его, пока он тебя не отошлет.

– Хорошо, сэр.

Я приподнялся в кровати.

– За удачу! – воскликнул я, подняв стакан лимонада, который принес Джеймс, и глотнув из него.

– С Божьей помощью, – отозвался Рудольф, удаляясь, чтобы выполнить свой долг и получить награду – спасти письмо королевы и увидеть ее лицо. Таким образом, он снова отправился в Зенду.