Энтони Хоуп - Пленник Зенды. Месть Руперта [сборник]

Вечером в четверг 16 октября комендант Зенды пребывал в мрачном расположении духа. Рисковать миром во дворце ради переписки влюбленных никогда не казалось ему благоразумным, и его донельзя раздражали ежегодные паломничества «этого дурака Фрица». Прощальное письмо было очередной глупостью, чреватой катастрофой. И теперь катастрофа приближалась. По крайней мере, об этом его уведомила краткая таинственная телеграмма из Винтенберга. В ней содержался приказ – Запт даже не знал чей – отложить аудиенцию Ришенхайма, а если это не удастся, увезти короля из Зенды. Какие-либо объяснения отсутствовали. Но полковник знал не хуже меня, что Ришенхайм был полностью в руках Руперта, и не мог не догадываться, что в Винтенберге что-то прошло не так, как надо, и что Ришенхайм прибыл сообщить королю новости, которые тот не должен слышать. Его задача казалась простой, но в действительности не была таковой, ибо он не знал, где находится Ришенхайм, и, следовательно, не мог предотвратить его визит. Кроме того, король был очень доволен, услышав о прибытии Ришенхайма, так как хотел поговорить с ним о породе собак, которую граф разводил с большим, а его величество – с весьма умеренным успехом. Король заявил, что ничто не должно помешать приему Ришенхайма. Тщетно Запт говорил ему, что в лесу видели большого кабана и что завтра можно будет отлично поохотиться.

– Я не успею вернуться, чтобы повидать Ришенхайма, – возразил король.

– Ваше величество вернется к ночи, – уговаривал Запт.

– Я буду слишком усталым, чтобы разговаривать с ним, а нам нужно многое обсудить.

– Вы могли бы заночевать в охотничьем домике и вернуться утром, чтобы принять графа.

– Я хочу повидать его как можно скорее. – Он посмотрел на Запта с подозрением больного человека. – Почему я не должен его видеть?

– Жаль упускать кабана, государь.

– К черту кабана! – заявил король. – Я хочу знать, каким образом он добивается такой хорошей шерсти у этой породы.

В этот момент вошел слуга и передал телеграмму Запту. Полковник взял ее и сунул в карман.

– Прочтите телеграмму, – велел король.

Он поужинал и собирался спать – было почти десять.

– Это подождет, государь, – ответил Запт, так как телеграмма могла быть из Винтенберга.

– Прочтите! – сердито настаивал король. – Возможно, телеграмма от Ришенхайма, и он сообщает, что приедет раньше. Мне не терпится узнать насчет собак. Читайте же!

Запту ничего не оставалось. Он достал очки и долго приспосабливал их, думая, что делать, если телеграмма не подходит для королевских ушей.

– Быстрее, старина! – поторапливал король.

Запт наконец вскрыл конверт, и на его лице отразилось облегчение, смешанное с озадаченностью.

– Ваше величество догадались правильно. Ришенхайм может быть здесь завтра в восемь утра, – сказал он, подняв взгляд.

– Отлично! – воскликнул король. – Он позавтракает со мной в девять, а когда мы покончим с делами, я поохочусь на кабана. Теперь вы удовлетворены?

– Вполне, государь, – ответил Запт, закусив ус.

Зевнув, король поднялся и пожелал полковнику доброй ночи.

– Должно быть, он знает какой-то неизвестный мне трюк с этими собаками, – заметил он, уходя.

– Черт бы побрал всех собак! – выругался Запт, когда дверь закрылась за его величеством.

Но полковник был не из тех, кто легко смиряется с поражением. Аудиенция, которую он должен был отложить, приближалась, а король, которого ему велели увезти из Зенды, ни за что не уедет, не повидав Ришенхайма. Тем не менее есть много способов предотвратить встречу с помощью обмана или силы.

– Хотя король, – пробормотал он с усмешкой, – будет в ярости, если что-нибудь случится с Ришенхаймом, прежде чем тот расскажет ему о собаках.

Полковник долго ломал себе голову в поисках средства, которое сделало бы графа не способным получить у короля аудиенцию. Ничего, кроме убийства, не приходило коменданту в голову – ссора и дуэль не гарантировали безопасность, а Запт не был Черным Майклом, и никакая банда головорезов не стала бы помогать ему в похищении знатного человека.

– Не могу ничего придумать, – пробормотал Запт, вставая со стула и идя к окну глотнуть свежего воздуха в надежде, что это подаст ему свежую идею. Он был в своей комнате нового замка, окно которой выходило надо рвом справа от подъемного моста, если смотреть на старый замок. Раньше эту комнату занимал герцог Майкл, а почти напротив находилась длинная труба, соединявшая окно королевской темницы со рвом. Сейчас мост был опущен, так как в Зенде наступил мир, трубу убрали, а окна темницы, хотя все еще зарешеченные, не были закрыты ставнями. Ночь была тихой и ясной, вода поблескивала при лунном свете. Запт мрачно смотрел в окно, постукивая костяшками пальцев по каменному подоконнику. Свежий воздух наличествовал, но свежие идеи не приходили на ум.

Внезапно комендант склонился вперед, высунул голову наружу и посмотрел вниз на воду во рву. То, что он увидел, было достаточно обычным явлением – круги на воде, какие обычно создают брошенный камень или всплывающая рыба. Но Запт не бросал камень, а рыба во рву не водилась. Фигура полковника четко вырисовывалась на фоне света позади. Окна королевских апартаментов выходили в другом направлении; в других окнах по эту сторону моста света не было, хотя рядом в помещениях для охраны и слуг кое-где горел свет. Запт подождал, пока круги исчезнут. Потом он услышал слабый звук, как будто большое тело осторожно вошло в воду. Через пару минут во рву внизу появилась человеческая голова.

– Запт! – тихо, но четко произнес чей-то голос.

Старый полковник вздрогнул, затем, опершись руками на подоконник, высунулся еще сильнее, рискуя потерять равновесие.

– Быстро идите к выступу на другой стороне! – велел голос, и голова повернулась. Человек быстро поплыл через ров и исчез в треугольной тени, образуемой подъемным мостом и стеной старого замка. Запт наблюдал за ним, ошарашенный голосом, который внезапно обратился к нему в ночной тишине. Ибо король был в постели, а таким голосом, кроме короля, мог говорить только один человек.

Потом, отругав себя за задержку, полковник быстро пересек комнату, открыл дверь и вышел в коридор, где столкнулся с молодым Берненштейном – гвардейским офицером, совершающим обход. Запт доверял ему, так как он был с нами во время осады Зенды, когда Майкл держал короля в плену, и носил шрамы, оставленные головорезами Руперта фон Гентцау. Теперь Берненштейн был лейтенантом кирасиров королевской гвардии.

Заметив крадущуюся походку Запта, он тихо спросил:

– Что-нибудь не так, господин полковник?

– Берненштейн, мальчик мой, в замке все в порядке. Идите к фасаду и, ради бога, оставайтесь там!