Энтони Хоуп - Пленник Зенды. Месть Руперта [сборник]

Ришенхайм расстегнул пиджак и жилет, продемонстрировав рукоятку револьвера за поясом. Подняв клапан кармана в подкладке жилета, он начал вытаскивать лист бумаги.

Как ни велико было самообладание Рудольфа, он был всего лишь человеком. При виде бумаги он склонился вперед, приподнявшись с кресла. В результате его лицо вышло из тени портьеры, оказавшись в утреннем свете. Вытащив письмо, Ришенхайм встретился взглядом с Рассендиллом и внезапно ощутил подозрение, так как на лице, каждая черта которого повторяла лицо короля, были написаны суровая решимость и энергия, королю отнюдь не свойственные. Истина или намек на нее мелькнули у него в голове. Издав нечленораздельный возглас, он одной рукой скомкал бумагу, а другой схватился за револьвер. Но было слишком поздно. Левая рука Рудольфа стиснула его руку с письмом, а правая приставила к виску револьвер. Из-за портьеры появилась еще одна рука с револьвером, и глухой голос произнес:

– Лучше не дергайтесь, граф.

Потом из-за портьеры вышел Запт.

Не находя слов, Ришенхайм молча уставился на Рудольфа Рассендилла. Запт, не тратя времени, выхватил у графа револьвер и спрятал в карман.

– Возьмите бумагу, – обратился он к Рудольфу, угрожая Ришенхайму своим револьвером, покуда Рудольф забирал драгоценный документ. – Посмотрите, то ли это письмо. Не читайте с начала до конца – только взгляните. Все в порядке? Отлично. Теперь приставьте револьвер к его голове, пока я его обыщу. Встаньте, граф.

Они заставили Ришенхайма подняться, и Запт подверг его обыску на случай сокрытия еще одной копии или другого документа. После этого ему позволили снова сесть.

– Думаю, вы видели меня раньше, – улыбнулся Рудольф. – Кажется, я помню вас мальчиком в Штрельзау, когда был там. Теперь скажите, граф, где вы оставили вашего кузена?

В их планы входило узнать, где находится Руперт, и начать его преследование, как только удастся избавиться от Ришенхайма.

Но в этот момент раздался резкий стук в дверь. Рудольф побежал открывать, а Запт со своим револьвером занял его место. На пороге стоял Берненштейн.

– Слуга короля только что прошел мимо. Он ищет полковника Запта. Король ходил по подъездной аллее и узнал от часового о прибытии Ришенхайма. Я сказал, что вы повели графа на прогулку вокруг замка и я не знаю, где вы. Он сообщил, что король придет с минуты на минуту.

Подумав несколько секунд, Запт обратился к пленнику:

– Мы поговорим позже. Сейчас вы пойдете завтракать с королем. Мы с Берненштейном будем присутствовать. Помните: ни слова о вашей миссии и об этом господине! Видит бог, при первом же намеке или жесте я всажу вам пулю в голову, и даже тысяча королей меня не остановит. Рудольф, спрячьтесь за портьерой. В случае тревоги прыгайте через окно в ров и плывите.

– Хорошо, – кивнул Рассендилл. – Я могу прочитать письмо там.

– Сожгите его, глупец!

– Если хотите, я съем его, но не раньше, чем прочитаю.

Берненштейн заглянул снова.

– Скорее! Слуга сейчас вернется! – прошептал он.

– Берненштейн, вы слышали, что я говорил графу?

– Да.

– В таком случае, вы знаете свою роль. А теперь, господа, к королю.

– Интересно, сколько мне еще придется ждать? – послышался снаружи сердитый голос.

Рудольф Рассендилл скользнул за портьеру. Запт спрятал револьвер в карман. Ришенхайм стоял в наполовину расстегнутом жилете, опустив руки. Молодой Берненштейн, стоя на пороге, низко поклонился, сообщив, что слуга короля только что ушел и они как раз ожидали его величество.

Король вошел в комнату, бледный и с абсолютно целой бородой.

– Рад вас видеть, граф, – сказал он. – Если бы они доложили о вашем прибытии, вам бы не пришлось ждать ни минуты. Здесь очень темно, Запт. Почему бы вам не раздвинуть занавеси? – И король двинулся к портьере, за которой прятался Рудольф.

– Позвольте мне, государь. – Запт скользнул мимо короля и положил руку на портьеру. – Честно говоря, мы были так заинтересованы тем, что граф рассказывал о своих собаках…

– Совсем забыл! – воскликнул король. – Да-да, собаки! Скажите, граф…

– Прошу прощения, государь, – вмешался молодой Берненштейн, – но завтрак ждет.

– Ну, тогда мы совместим завтрак с собаками. Пойдемте, граф. – Король взял Ришенхайма под руку и добавил: – Показывайте дорогу, лейтенант, а вы, полковник, сопровождайте нас.

Они вышли. Запт стал запирать дверь снаружи.

– Зачем вы запираете дверь, полковник? – спросил король.

– В ящике стола остались кое-какие бумаги, государь.

– Но почему не запереть ящик?

– По глупости я потерял ключ.

Граф Люцау-Ришенхайм не получал удовольствия от завтрака. Он сидел напротив короля. Полковник Запт встал позади королевского стула, и Ришенхайм видел револьверное дуло, покоящееся на спинке возле правого уха его величества. Берненштейн неподвижно стоял у двери. Ришенхайм, обернувшись, встретил его весьма красноречивый взгляд.

– Вы ничего не едите, граф, – заметил король. – Надеюсь, вы не больны?

– Я немного расстроен, государь, – достаточно правдиво ответил Ришенхайм.

– Ну, расскажите мне о собаках, пока я ем, так как я проголодался.

Ришенхайм начал открывать секрет гладкой шерсти, но его речи не хватало ясности. Король проявлял нетерпение.

– Не понимаю! – сердито сказал он, отодвинув стул так быстро, что Запт отскочил и спрятал револьвер за спину.

– Государь… – громко воскликнул Ришенхайм, привстав.

Кашель лейтенанта фон Берненштейна заставил его умолкнуть.

– Расскажите все снова, – потребовал король. Ришенхайм повиновался.

– Теперь я понимаю лучше. Вам все ясно, Запт? – И король обернулся к коменданту.

Едва успев снова спрятать револьвер, Запт склонился к королю. Лейтенант фон Берненштейн снова кашлянул, и граф откинулся на спинку стула.

– Абсолютно, государь, – ответил полковник. – Я понимаю все, что граф хочет сообщить вашему величеству.

– Ну, я понимаю только половину, – засмеялся король. – Но, может быть, этого будет достаточно.

– Думаю, государь, вполне достаточно, – с улыбкой отозвался Запт.

Покончив с собаками, король вспомнил, что граф просил об аудиенции по важному делу.

– Итак, что вы хотели мне сказать? – устало осведомился король.

Собаки были куда интереснее.

Ришенхайм посмотрел на Запта. Револьвер был на месте. Берненштейн кашлянул снова. Тем не менее граф увидел свой шанс.

– Прошу прощения, государь, – сказал он, – но мы не одни.

Король поднял брови.

– Дело настолько приватное?

– Я предпочел бы сообщить это вашему величеству наедине, – ответил граф.

Но Запт твердо решил не оставлять Ришенхайма наедине с королем, ибо, хотя граф, лишившись доказательства, уже не мог причинить особого вреда в том, что касалось письма, но он, несомненно, рассказал бы королю, что Рудольф Рассендилл в замке. Склонившись над плечом короля, полковник промолвил с усмешкой: