Алексей Грай - Золото друидов

Конунг, указав на самый край лагеря, отдал Асмунду несколько коротких распоряжений. Перед стариком стояла нелегкая задача найти для людей нормальное место для ночлега. Они прибыли сравнительно поздно, конечно, почти все удобные места были уже заняты. Большой тинг слишком редкое событие, чтобы пропустить хоть мгновенье. Так что придется им устраиваться на окраине. Хотя может так оно и лучше меньше соблазнов для людей, да и шуму, а то гвалт кругом. Сам же конунг направил коня в самый центр людского скопления. Именно там стоило искать человека, ради встречи с которым они проделали весь этот путь.

Кругом кипело человеческое море. Некоторые вожди жили здесь уже по несколько дней. Их дружинники, на радостях от встречи со старыми друзьями или просто обалдев от количества народа, успели не один раз напиться, выйти из этого состояния и, осознав всю глубину охватывающей мир боли, скорби и тоски, уйти в него вновь. Несмотря на раннее утро из многих палаток доносились застольные песни, а по импровизированным улицам, обнявшись, шлялись, а кое-где и спали прямо на мерзлой земле упившиеся хирдманы не одного десятка прибрежных родов. Кое-где мелькали знакомые лица, но по большей части, находившиеся в столь скотском состоянии, что вряд ли бы узнали даже близкую родню, не то что просто знакомых.

Агнар остановил коня у богато изукрашенного шатра, искусно расшитого извивающимися змеями с широко распахнутыми полными острых зубов пастями.

У костра зябко кутались в меха дрожащие хирдманы. Судя по помятым лицам причиной их дрожи был не сколько утренний холод сколько выпитое вчера. При виде Агнара воины довольно оскаблились. Конунг поспешил приложить палец к губам, давая дружинным знак молчать. Ответом были хитрые ухмылки. На цыпочках подкравшись к шатру, конунг тихонько раздвинул полог и ужом скользнул внутрь.

Человек, которого он хотел видеть, как раз принимал ванну. Отфыркиваясь, как угодивший в горную речку медведь, мужчина средних лет то и дело окунался головой в установленную на приземистом широком столике массивную бадью. Вода извилистыми ручьями стекала по соломенным волосам и мускулистому, густо изрезанному шрамами торсу. Человек стоял спиной к входу. Тихонько улыбнувшись, конунг начал неслышно красться к нему. Когда Агнар уже почти собрался прыгнуть на плечи купающемуся, тот резко развернулся.

— Доброе утро, Агнар. — Светловолосый был одного роста с Агнаром. На конунга уставились, синевой подобные сапфирам глаза, верная примета их рода. В глубине зрачков плясали чуть различимые бесенята веселья.

— Скорее уж полдень. — Агнар вновь стал молчалив и собран.

— Все такой же серьезный правитель. — Орм Гунлаугсон, троюродный брат Агнара, пожалуй, самый могущественный конунг Согна, ехидно улыбнулся.

— А ты все такой же пьяница и гуляка. — Конунг кивнул в сторону бадьи. — Перебрал вчера, теперь пытаешься выбить хмель из тела.

— Есть такое. — Орм довольно расхохотался. — Как там эти неженки? Все еще умирают у костра?

— Ну, умирать, положим, не умирают, но дрожат так, будто уже наступила Великанская зима, а они встречают ее в чем мать родила.

— Говорил я им: не стоит столько пить. — Притворно посокрушался Орм. — Так ведь не слушают. Встретили вчера Торгильса Козла. Мы с ним одну крепостишку у англов брали. Три седьмицы стояли под стенами. Так и кинулись отмечать. Вот пусть сейчас и страдают.

— А из шатра ты их…

— В оздоровительных целях, — с готовностью подтвердил брат. — Утренний воздух, он, знаешь ли, весьма бодрит. Мне к вечеру нужна достойная дружина, а не полуразложившиеся мертвецы, которым отчего-то не спится в кургане. Я им еще предлагал в ледяную воду окунуться, так нет, дрожат как овечки и жалобно блеют. Холодно им, видите ли.

Орм деловито сдвинул со столика емкость с водой, установив на ее место кувшин и два кубка.

— Не рано начинаем? — Хмуро посмотрел на кубки Агнар, присаживаясь на корточки.

— Неа. В самый раз. За Сигвальда обязательно выпить надо. Чтобы ему в чертогах павших было тепло и сытно.

— За это можно. — Конунг осушил кубок одним долгим, глубоким глотком.

Некоторое время они молчали.

— Что у вас там вышло, Агнар?

— Да ничего хорошего, — поморщившись, начал рассказ конунг.

Когда он закончил, собеседник некоторое время задумчиво молчал.

— Вот и Сигвальда не стало, — наконец горестно хмыкнул он. — Твой отец, мой отец, дядья, братья. Как-то много стало смертей в последнее время, не находишь?

Агнар лишь пожал плечами. Установилось тягостное молчание. Орм смотрел куда-то вдаль, скорее всего в прошедшие дни, когда все эти люди были живы. Агнар не желал беспокоить брата.

— Конунг. — В шатер заглянул один из хирдманов. — К тебе Кьятви Богатый. Говорит, разговор есть.

— Пусть войдет, — Орм вскинулся и повел плечами, будто стряхивая с них навалившиеся дурные вести.

Агнар вопросительно посмотрел на брата. Он много слышал о правителе Агдира, вот только не знал, что у них с Ормом есть общие дела.

— Потом объясню. — Брат наклеил на лицо радушную улыбку.

Полог раздвинулся и в шатер вкатился, пожалуй, самый несуразный северный вождь, что приходилось видеть Агнару. Сорока с чем-то лет. Небольшого роста. Круглое лицо с мягкими чертами и внушительное брюшко делали его похожим на пышную булку из сдобного теста. Облик органично дополняли вьющиеся пышные волосы и голубые широко раскрытые, по-девичьи большие глаза. Под стать внешности была и одежда. Роскошная, свисающая пышными складками из дорогой цветастой яркой ткани, явно привезенной откуда то с востока. На поясе криво изогнутый нож с богато отделанной рукоятью, больше похожий на игрушку, чем на оружие. Множество украшений на шее и руках, еще больше нашито на одежду. Толстые пальцы унизаны массивными перстнями. В общем, правитель Агдира больше напоминал серкландского купца, чем вожака морских разбойников и предводителя дружины.

— Дорогой друг. Как я рад видеть тебя. — Кьятви аж всплеснул от радости пухлыми руками. Голос у него вполне соответствовал образу, такой же мягкий, обволакивающий собеседника, как густая патока.

Повадками и манерой движений конунг Агдира напоминал даже не серкландца, но сытого, ухоженного, довольного жизнью кота. Этакого домашнего любимца-мурлыку. Вот только не за каждым котярой ходит матерый волчище.

Вслед за конунгом в шатер бесшумно скользнул и молчаливой тенью застыл у входа худощавый мужчина с пустыми глазами и лицом бывалого хищника. На вид вряд ли старше тридцати пяти лет. Скупые движения и ощущение непоколебимой уверенности в себе. Агнару хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько опасен этот гость.

Тем временем церемония приветствия вошла в новую фазу.