Алексей Грай - Золото друидов

— Еще один не правильный обычай.

— А этот-то почему неправильный? — досадливо фыркнул Кари.

— Женщина, выступающая на тинге, к беде. Сначала она выступает на тинге, потом на общем собрании деревни, а потом, что еще страшнее, дома править начнет.

— Может, наоборот: дом — собрание — тинг.

— Нет-нет, как раз все правильно. Тинг и собрание, ну и пусть их. А вот дом. Этот очаг спокойствия и уюта. И в нем вдруг верховодит женщина. Б-р-р. — Торгейр бросил косой взгляд в сторону развалившегося на солнышке Бьёрна и скорбным тоном закончил. — В общем, женщина у власти — жди беды.

Хирдманы заулыбались, но громко смеяться как-то не осмелились.

— Кари, а куда ты, кстати, так торопишься? Тинг продлится еще несколько дней. — Скальд заметил, что гость опять ожидающе осматривает окрестности.

— Хьяль, ты забываешь, что я теперь купец. А у купца в отличие от вас, остолопов, день поделен на важные дела и очень важные дела.

— И какие важные дела у тебя сегодня? — с нескрываемым ехидством поинтересовался Торгейр.

— Ну, во-первых, выпить с остолопами, которых я давно не видел. Это самое важное дело. Во-вторых, встретиться с несколькими херсирами, задолжавшими мне денег, выслушать, как плохо эта история с финнами сказалась на их делах, и объяснить, что их дела меня никак не касаются. И сделать это надо сегодня, пока они еще не настолько упились, чтобы начать мне угрожать.

— Если начнут, обращайся.

— Конечно, Торгейр, обязательно. Ну а потом надо будет встретиться с вождями горцев, уточнить кое-что насчет товаров, что они ждут этой зимой.

— Сюда приедут горцы?

— Горцы проявили сочувствие к нашим бедам?

— Что они тут потеряли?

— А правда что они едят собственных детей?

— Не все сразу. — Замахал руками Кари.

Племена, жившие в протянувшихся за узкой полосой берега скалистых горах, были для прибрежных жителей настоящей притчей во языцах. Как это может быть, что некоторые из них никогда не видели море? А что они там едят, если у них нет рыбы? А где они тогда моются и моются ли вообще? И все в таком духе. Способствовало распространению разного рода слухов и то обстоятельство, что те и другие, прямо как в легенде о горной великанше Скади и морском боге Ньяле, редко видели друг друга. Горцы чурались морских просторов, а из вестландцев, больше привыкших к палубе, чем лошадиному седлу, никто не рвался лезть в это «прибежище троллей», тем более, по слухам там творится такое… В итоге жизнь в горах обросла множеством домыслов и преувеличений, из которых женитьба на младших сестрах и скотоложество были едва ли не самыми безобидными. Надо заметить, подобное отношение было у горных племен к родам, живущим на морском берегу. Только тролли в их рассказах фигурировали преимущественно морские, а сестры старшие. Так что появление на тинге большого количества горцев да еще из разных племен делало и так значимое событие еще более запоминающимся.

— Да сюда приедут горцы. Нет, им действительно плевать на ваши беды. Какое им дело до финнов и их дани, если они даже не имеют выхода к морю. Зачем тогда приперлись? В основном по торговым делам. Да еще, наверняка, увязалось несколько с нашей точки зрения горячих, а с точки зрения горцев дурных голов — посмотреть на происходящее. Множество орущих друг на друга людей, если ты видишь чужаков раз в несколько лет, это очень весело и поучительно. Так что, вы легко сможете узнать горцев по открытым ртам, вытаращенным глазам и, — заметив скрабезную ухмылку Торгейра, задумчиво добавил Кари, — еще по отрезанным ушам и пальцам, что они носят на веревочке на шее, хотя в случае Забияки это, скорее всего, будет язык.

— Или нечто, чем Гейр дорожит даже больше, чем языком, — усмехнулся Хьяль.

— Забияка дорожит чем-то больше, чем языком? Сомневаюсь. Его и женщины то любят как раз за этот самый язык. Точнее за его длину, потому что сдается мне, что язык Торгейра намного длиннее, чем его… — Убе с проклятием схватился за облитую пивом промежность.

— А, правда, что они сожительствуют с самками горных троллей, покрытыми жесткой курчавой шерстью, чьи груди так велики, что они вынуждены забрасывать их на плечи? — Скороговоркой выпалил покрасневший Коль. В глазах младшего сына Асмунда горел неподдельный интерес.

— Сожительствуют… Самками… — Аж сплюнул Торгейр. — У Безумного нахватался. Скоро вообще начнешь говорить, как христианский священник.

— Конечно, сожительствуют. — Кари едва заметно улыбнулся. — И рожают от них детей, которых потом готовят с пряными травами и, собравшись всей деревней, едят.

Коль еще больше открыл рот.

— В смысле троллихи рожают?

— Нет. Горцы. Беременеют и рожают.

Купец зашелся в приступе довольного смеха.

— Да ну тебя. — Надулся Коль. — Балабол несчастный.

— Раз так интересно, сам подойди и спроси.

— И спрошу. — Еще больше набычился Коль.

— Хм. Думаю, в случае подобного оскорбления тебя не спасет даже священный мир. Нет, горца-то потом обязательно казнят. С этим здесь строго. Но вот прирезать тебя он все равно успеет, и никто из нас за тебя глупца не вступится, — жестко одернул кормчего Ульф.

— Хьяль, а были случаи, когда на тинге нарушали мир? — Постарался увезти разговор со скользкой тропы уже не радый своей шутке Кари.

— Конечно, были.

Хьялю вспомнилась история о мелком вожде, что нарушил мир, зарубив на тинге убийцу отца. Несмотря на то, что, собрав добро и домочадцев, вождь бежал вглубь страны, уже к следующему лету незадачливый мститель был мертв, также как и вся его родня. Причем погиб неудачник от руки людей никак с той историей не связанных.

— И? — напомнил о себе задумавшемуся скальду купец.

— Прекратились на втором десятке казненных.

Этим утром Хьяль видел, как в ходе одной из разгоревшихся среди пьяных компаний ссор, упившийся в хлам хирдман потянулся к поясу за ножом. Задиру ударил кулаком в висок его же товарищ. После чего другие его товарищи несколько минут жестоко избивали пьянчугу ногами. Человек, с которым хирдман поссорился, одобрительно, с намеком на благодарность кивнул и с достоинством удалился. Никому из воинов не улыбалось быть обвиненными в нарушении священного мира. Страх перед неминуемой расплатой служил лучшей гарантией безопасности на подобных сборищах.

— И что же, ни один вождь не пытался, пользуясь случаем, свести старые счеты, затеять что-либо масштабное? Это же очень удобно столько знатных вождей в одном месте. — Кажется, купцу стало действительно интересно.

— Почему и такое случалось. Но это было давно, и эти люди всегда умирали. С тех пор мир на тинге — это мир на тинге. — Хьяль особо выделил последнюю фразу, что не ускользнуло от внимания любопытного Кари.