Алексей Грай - Золото друидов

Хирдманы хором заржали.

— Золота-то хоть достаточно попросил? — пряча улыбку в усы, спросил Агнар.

— Попросил-то достаточно. Не продешевил. Да вот незадача, еще до того, как ладьи Скагги дошли до назначенного места, королек этот так вломил всем жаждущим свободы и справедливости, что они возжаждут их вновь ой как не скоро. Скагги успел к самому шапошному разбору, когда все бежали. Побежал и он. Вот только перед этим решил по-быстрому пошуровать по новым для него краям, раз уж все равно там оказался.

— Искал свободу и справедливость? — с усмешкой поинтересовался Торгейр.

— Угу, среди селений побогаче. В общем, по его словам, в своих поисках он наткнулся на святилище полное золота.

— Святилище полное золото? Может, ты имеешь в виду монастырь? — Недоверчиво уточнил Асмунд. — Насколько я знаю, Эрин христианский остров.

— Нет, он говорил именно про святилище, затерянное среди болот в самом центре острова. Святилище под завязку набитое золотом.

По рядам хирдманов пробежал зачарованный вздох. Кари не зря был известен как один из самых умелых купцов Севера. Он умел подать товар так, чтобы люди обратили на него внимание.

Ощущение чуда как всегда испортил Торгейр.

— Эй ты, дебелый, иди блюй в другом месте! — внезапно заорал Забияка.

Обернувшиеся хирдманы увидели опершегося на хлипкое деревце в десятке шагов от них пьянчугу. Вряд ли тот собирался делать то, в чем обвинял его Торгейр, но шатался он знатно, да и выглядел крайне потрепано.

— Ты это мне? — хрипло просипел пьяница.

— Да, я именно к тебе обращаюсь, любитель свиней! — Разозленный внезапным отпором Торгейр вскочил полный желания завязать драку. Хьяль, пытаясь удержать, положил ладонь на плечо горячего серкландца, но тот с кошачьим шипением скинул руку.

Пьяница сразу растерял большую часть решительности. Он с трудом отлепился от дерева, развернулся и медленно побрел прочь.

— Вали, давай, скотоложец! — Забияка презрительно фыркнул.

Пьяница обернулся было, в глазах его раскаленными углями блеснула злость, но, видимо, осознав, что врагов слишком много, решил не испытывать судьбу.

— Некоторые люди совершенно не меняются, — вполголоса заметил Кари, когда нахохленный Торгейр уселся обратно на бревно.

— Асмунд, напомни мне после побеседовать с Торгейром о его поведении на тинге, — ровным голосом произнес Агнар. — А пока вернемся к разговору. Названный побратим теперь богат и послал тебя сообщить, что хочет поделиться добычей? — Внешне Агнар остался совершенно спокоен, но по глазам было видно, он крайне недоволен выходкой Торгейра.

— Почти. У него что-то там не заладилось. Возникли какие-то затруднения, а время жало, да и не только время. В общем, вскоре ему все-таки пришлось бежать вместе со всеми богопроитвными лохланцами, а потом и быстрее остальных, и оставить этот лакомый кусочек на потом. — Кари явно цитировал слова Скагги. — Как бы то ни было, он просил передать тебе это как дар и задаток.

На ладони Кари возникло причудливое украшение. Танцующий воин, сжимающий в правой руке серп, в левой — держащий за волосы отрубленную человеческую голову.

Любопытные хирдманы сгрудились вокруг купца.

— Вылитый Торгейр. Такой же уродливый.

— А голова-то явно твоя, а Убе. — Забияка как всегда не остался внакладе.

— Да уж, изуверский сюжетец. Но чистое золото, да и сделано на диво хорошо. Агнар, а побрякушка-то дорогая, аки, аки … — Асмунд задумался во сколько коров оценить подарок Сокола.

— Так вот, Скагги просил передать, что весной он отправляется туда, где этого добра навалом, и предлагает присоединиться. Как он сказал, в таких делах нужна дружеская поддержка, — вкрадчиво начал Кари.

— А еще ладьи и лишняя сотня мечей.

— … Он сулит равную долю в добыче, так как ты единственный человек, которому он по-настоящему доверяет, и с которым ему не жалко поделиться таким богатством, — не обратив внимания на слова Торгейра, закончил купец.

Агнар задумчиво водил пальцем по земле, рисуя в грязи узор из разлитого Бьёрном пива.

— А что конкретно не заладилось, он не сказал?

— Агнар ты же знаешь, сколько вертким может быть Скагги, когда ему нужно. — Купец глубоко вздохнул. — Как торговец, а значит человек, чья работа состоит в том, чтобы разбираться в людях, могу сказать, что Скагги не врет насчет золота. Или лучше сказать, он в него верит. Его воины уже делят добычу и укладывают женщин на спину обещаниями блескучих погремушек. А вот что там произошло, и почему он бежал — дело темное. хирдманы, что там были, тоже облизываются на клад, но вот дельного сказать ничего не могут. Рольв, правая рука Скагги, что лично был в святилище и видел все то добро, на которое они столь дружно пускают слюни, теперь носит повязку на глазу. Когда я гостил у Скагги, Рольв был мертвецки пьян и за два с половиной дня из этого состояния так и не вышел. Да и сам Скагги, несмотря на упорные попытки выглядеть молодцом, какой-то задумчивый, хотя его-то как раз можно понять, он с этим Эрином хозяйство запустил, не понятно, как зимовать будут.

— Почти как мы. Ладно, передай Скагги, что я подумаю над его предложением. — Конунг неохотно оторвался от узоров.

— Хорошо. — Кари поднялся. — Извини, Агнар, меня ждут дела, но я обязательно постараюсь выкроить время на еще одну встречу с вами. Если надумаешь, Скагги будет ждать тебя как обычно у Стирбьёрна. Если Сокола там не будет, а он сказал, что такое возможно, значит он уже в Эрине у Эйнара. Ну да, Стирбьёрн тебе все объяснит. Бывайте, остолопы, веселого вечера!

— Бывай, пивной мешок, тебе того же! — хором ответили остолопы.

Вечер действительно вышел веселым. К костру постоянно подходили знакомые, малознакомые и совсем незнакомые люди. Интересовались делами, расспрашивали про жизнь, рассказывали про свою и неизменно предлагали выпить. Отказывать было как-то неудобно и, несмотря на хмурые взгляды Агнара, скоро хирдманы говорили с легкой запинкой и ходили с некоторым трудом. Еще интереснее стало на закате, когда, наконец, приехали долгожданные горцы и люди Агнара в числе других северян потащились смотреть на диковинку.

Ожерелья из человеческих пальцев или тем более ушей Хьяль ни на ком из горцев не заметил, но все равно выглядели они сурово. Кряжистые, похожие друг на друга, как грибы с одной поляны, с обветренными, щедро изрезанными застарелыми шрамами лицами, горцы были одеты в однотипные, похожие друг на друга покроем просторные меховые куртки с широкими капюшонами и затяжками на рукавах. У них почти не было длинных мечей с обоюдозаточенным лезвием. Даже столь любимые викингами западных фьордов тесаки являлись среди них редкостью. Зато в руках у каждого как влитое лежало короткое копье с крепким рябиновым ратовищем. Из-за пояса торчали рукояти ножей и небольшие топорики, удобные как в хозяйстве, так и для рукопашной схватки. Хьяль слышал, что с детства сроднившиеся с этим оружием горцы достигали невероятного мастерства, как в рукопашной, так и в метании, и способны с трех десятков шагов расколоть сучок на древесном стволе.