Александр Тамоников - Отряд бессмертных [сделано из исходника, правда, без необходимых по тексту междустрочных интервалов (интонационных разрывов между абзацами)]

— Уведите его да приглядывайте за ним! — приказал княжич.

— Что за мной смотреть-то, воевода? У меня теперь только один путь, с вами. Даже если и задумаю сбежать, то в Казани меня обвинят в измене и снесут голову с плеч.

Воины вернули Фаяза Рубаила на прежнее место.

Обстановка на хуторе постепенно прояснилась.

Повариха Эльвира с дочерью Майей отнесли в дом кушанье. Мустафа достал вино из погреба. Старший нукер выставил одного охранника непосредственно у дома, второго — с востока от него, у конюшни и времянки.

Перед тем как поставить шатер, нукеры разожгли костры ближе к полосе леса. Напрасно они это сделали. Теперь вся эта территория была хорошо видна с позиций, занятых воинами особой дружины, а вот сторожа дальше костров не могли ничего разглядеть. Потом нукеры помолились, плотно поужинали и закрылись в шатре, где тоже развели костер, дабы дымом выгнать гнус.

Дмитрий считал врагов. В доме были мурза, Мустафа, начальник охранения Мунир и слуга, еще юноша. На постах двое, в шатре шестеро нукеров.

Бессонов подполз к Савельеву и спросил:

— Как будем брать мурзу, Дмитрий Владимирович?

— Лучники снимут охрану. Часть отряда завалит шатер и побьет татар, находящихся там. Ну а все остальные двинутся в дом, в гости к Захиру.

— Ты уже решил, кто с кем пойдет?

— Покуда нет, но это невелика забота.

— А прикрыть времянку не желаешь, княжич? Вырвется какой-нибудь нукер, залезет туда и беды немалой наделает. А еще хуже, если к невольникам пробьется мурза. Тогда мы его просто так взять не сможем. Он нашими закроется.

Княжич взглянул на Бессонова и проговорил:

— Я понимаю твои опасения, Гордей Никодимович. Вот вы с Осипом Горбуном и пойдете к времянке, защитите при надобности невольников. Вы же и выведете их оттуда. В конюшне одиннадцать скакунов, рядом две повозки. Еще табун на юго-востоке. Невольников в повозки, сами на коней. Версту пролетим ветром, а там плоты. Вот на противоположной стороне Волги нам придется пешком идти, коли плоты отнесет течением так же, как и при переправе сюда. Но ничего, татары в Казани не сразу спохватятся.

— Нам нельзя выпускать их из Алата, — сказал Бессонов.

— Для этого, Гордей, надобно оцеплять весь хутор, а на то у нас людей нет. Кто-то, скорее всего, в Казань сбежит. Надо не дать на коне уйти, а пехом пусть его. Посему ты, как только станет понятно, что нукеры уничтожены, идешь к табуну, гонишь его сюда. Осип пусть останется на охране.

— Не маловато ли будет?

— А то ты Горбуна не знаешь. Если его разозлить как следует, так он один всех нукеров мурзы перебьет.

— Это так, Дмитрий Владимирович, только хворый он.

— В бою забудет о ранах. Ты меня понял?

— Да, княжич.

— Ступай к Горбуну. Ждите на опушке. Пойдете на хутор вслед за отрядом. Всех остальных на поляну, в глубину леса.

— Исполню, княжич.

— Исполняй.

Агиш остался на посту. Княжич и Новик прошли в глубину полосы леса, на поляну, где собрались ратники отряда. Там не было Гордея Бессонова и Осипа Горбуна. Те прошли поближе к конюшне и времянке и примеривались, как будут действовать там.

Дрозд зажег факел. При его свете княжич быстро начертил сучком на земле двор мурзы.

— Отряд делится на части, — объявил он. — Две идут на врага, в третьей лучники, которые снимают охрану, четвертая прикрывает невольников, захватывает повозки и коней как на конюшне, так и в поле. Это сделают Гордей Бессонов и Осип Горбун. Они уже ушли. Туда, где сейчас Агиш, выходят лучники Истома Уваров и Тарас Дрога. Их задача — уничтожить охрану во дворе. Это два нукера, которых вы все видели. Но только по моему приказу. До этого в обход ручья и, соответственно, двора к шатру выходит Надежа Дрозд. С ним Кузьма Новик, Лукьян Балаш, Боян Рябой и Ильдус Агиш, который сейчас смотрит за хутором. Выход по двукратному уханью совы. Я с Баженом Куликом, Лавром Нестеровым, Филатом Черным и Анваром Баймаком пойду на дом, на захват мурзы. Нападать на шатер и дом следует одновременно, тоже по уханью совы, но уже трижды. — Княжич повернулся к Дрозду и продолжил: — Вам, Надежа, надо будет завалить шатер и изрубить всех, кто окажется под ним.

Дрозд кивнул и заявил:

— Так и сделаем. Ни одного нукера не выпустим. А потом что?

— Потом подходите к дому. Коли понадобится, окажете помощь Бессонову с Горбуном. А нет, у входа быть. Туда же подойти и лучникам. Мы захватим мурзу, срубим Мустафу и начальника нукеров Мунира. Слугу Асана, думаю, убивать не стоит. Закроем его в комнате вместе с наложницами. Бессонов подведет табун, другие кони рядом, в конюшне. Выводим из времянки невольников и сажаем их в повозки. Остальные на коней и к плотам. Да, едва не забыл. — Княжич повернулся к Уварову и распорядился: — Ты, Истома, к дому не ходи, оставайся на прежнем месте и смотри за хутором. Оттуда обязательно кто-нибудь побежит к Казани. Сбей его, коли заметишь. Но только если это будет взрослый мужик. Мальчишку порань в ногу. Сможешь?

— Тяжко на ходу да в темноте. Могу и убить.

— Постарайся задеть так, как я сказал. Ну а выйдет так, как бог даст.

— Слушаюсь, княжич!

— Нам надо будет добраться до плотов и переправиться чрез Волгу. Потом дойдем до стана, там устроим небольшой привал и двинемся в обратный путь, уже на Москву. Коли кому чего неясно, спрашивайте, друзья.

Вопросов у ратников не возникло. Им все было предельно ясно.

— Что ж, тогда готовимся к выходу, — сказал воевода.

Звездное небо начали затягивать тучи.

Глядя на небосклон, княжич, собравший рядом с собой группу, проговорил:

— Это нам не надо бы.

— Да, — проговорил Кулик, — не дай бог, еще ветер подымется, тут-то управимся, к плотам отойдем, да так и останемся на этом берегу. Волгу при сильной волне не переплыть.

— Не переплыть, — согласился Черный, — тем боле что с нами будут невольники. Плоты загрузятся, осядут. Остается молиться, дабы буря не разыгралась.

Но пронесло. Тучи закрыли небо и ушли на юг, пролившись дождем над Казанью. Вновь вспыхнули звезды.

Савельев дал команду Дрозду:

— Начинай, Надежа, выходи к роднику, обходи его. Людей береги, понапрасну на рожон не лезь.

— Слушаюсь, княжич!

Вскоре дважды проухала сова. Дружинники двинулись вперед, подошли поближе к дому и шатру. На хуторе по-прежнему царила тишина.

Савельев подозвал к себе Бессонова и спросил:

— Как Горбун?

— Держится достойно.

— Выходите к конюшне и времянке со стороны хутора. Ожидать на задах, в разговор с невольниками через доски не вступать! Они вообще не должны догадываться о вашем присутствии. Тебе все понятно, Гордей?

Бессонов вздохнул и ответил:

— Понятно, княжич.

— И табун, Гордей. Пусть не весь, но хоть половину ты должен пригнать к дому.