Борис Сопельняк - Восхождение

– Говорили, – холодно ответил Хорн. – Из-за этого сходства я не раз попадал в неловкие ситуации. Но сейчас это не имеет никакого значения, – нервно добавил он. – Время – вот что сейчас важно! – Оно уходит, а мы занимаемся никчемной болтовней. Хорошо, – вздернул он подбородок, – раз уж я здесь, то рано или поздно мое инкогнито раскроется. Да, я имперский министр Рудольф Гесс и я прибыл в Англию с чрезвычайно важной, секретной миссией. Знает о ней только герцог Гамильтон, поэтому прошу вас как можно быстрее доложить ему, что я жду с ним встречи и что промедление смерти подобно.

Дональд был толковым офицером, он тут же доложил, куда следует, и машина завертелась на бешеных оборотах. Несмотря на позднюю ночь, герцога подняли с постели, и он примчался в казарменный госпиталь, куда поместили Гесса.

– Здравствуйте, – встал с кровати Гесс. – Рад вас видеть. Хоть мы с вами не виделись с 1936 года, надеюсь, вы меня узнали? Ведь во время Олимпийских игр вы даже были в моем доме, и мы с вами славно выпили, отмечая победы немецких и британских атлетов.

– Да-да, – смутился Гамильтон, – выпили. Это я помню. Хотя за что было пить, ваши-то олимпийцы были первыми, а наши десятыми.

– Англичане поступили честно, – успокоил его Гесс, – и это отметил фюрер. Я был рядом с ним на трибуне, когда он был вне себя от непорядочности американцев, которые привезли на Олимпиаду негров. Фюрер тогда сказал, что предки этих людей сравнительно недавно вышли из джунглей и, будучи по сути своей первобытными существами, имеют более высокие физические данные, чем цивилизованные белые спортсмены. Негры должны состязаться с неграми, а белые – с белыми! Ведь не выставила же ни одного негра Британия, сказал он, между тем как в колониях англичане могли бы найти таких здоровяков, что чернокожие американцы только бы и делали, что смотрели на их пятки.

– Хорошо, Гесс, – взял себя руки Гамильтон, – я вас знаю и я вас помню. Но не для того же вы сюда прилетели, чтобы повидать меня и напомнить о нашем знакомстве.

– Как ни трудно в это поверить, – улыбнулся Гесс, – но именно для этого. Сейчас я вам открою величайшую тайну, которая может изменить судьбу не только Англии и Германии, но и всей Европы. То, что я вам скажу, в Берлине знают только трое: фюрер, я и профессор Хаузхофер, а в Англии будете знать только вы. Так вот, фюрер не хочет победы над Британией, он считает трагедией, что немцы и англичане, братья-арийцы по крови, вынуждены воевать друг с другом. Обсуждая этот вопрос, мы пришли к выводу, что вы, герцог, тот англичанин, который поймет эту точку зрения, и не только доведет ее до правительства, но и убедит Черчилля пойти на заключение мира с Германией.

Тем более, что у фюрера совсем другие планы и совсем не в западной части Европы, – после паузы добавил он. – В этой ситуации он хотел бы быть спокойным за тылы и не отвлекать часть сил на ведение ненужной войны против братьев-арийцев, которые так же, как и он, ненавидят большевиков. Тем более, что этого никогда не скрывал и Черчилль. Недаром же в его личной биографии черным по белому написано: «Ни один англичанин не воевал с большевизмом с большей настойчивостью, чем Черчилль».

Насколько мне известно, – продолжал Гесс, – в Англии немало влиятельных людей, которые являются горячими сторонниками союза с Германией: это лорд и леди Астор, лорд Дерби, лорд Дуглас, а также Нокс, Стэнли, Бальфур и многие другие. Никогда не поверю, что если вы все вместе возьметесь за дело, то не сможете убедить Черчилля в необходимости заключения мира с Германией! Напомню, что сторонником союза с Германией был и ныне герцог Виндзорский, а до недавнего времени король Англии Эдуард VIII. Очень печально, что ему пришлось отречься от престола, и я точно знаю, что причиной стало не столько его решение жениться на разведенной американке, сколько желание жить в тесной дружбе с руководимой фюрером Германией.

– Если я не ошибаюсь, – вставил Гамильтон, – вы даже пытались вернуть его на престол?

– Не совсем так. Мы пытались с ним встретиться, чтобы он передал наши предложения почетного мира сменившему его на троне брату Георгу VI, но подобраться к нему ни в Мадриде, ни в Лиссабоне не удалось: уж очень плотно его охраняли. И тогда я решил, что лучше меня эту миссию выполнить никто не сможет. Раздобыть самолет, проложить по карте курс и замести следы, особого труда не составляло.

– А Гитлер об этом знал? Он ваши планы одобрял? – уточнил Гамильтон.

– Нет, – расхохотался Гесс. – Фюрер об этом ничего не знал, и сюда я прибыл без его ведома. Абсолютно без ведома!

На этом первая беседа с Гессом была закончена, и Гамильтон решил доложить о неожиданном визитере Черчиллю, который в это время находился в загородном поместье Дитчли. Как раз в то время, когда он смотрел американскую кинокомедию, раздался звонок из Шотландии.

– Сэр, – не скрывая волнения, прокричал в трубку Гамильтон, – к нам пожаловал высокопоставленный гость из Германии!

– Что значит «пожаловал»? – отрываясь от экрана и громко хохоча, уточнил Черчилль. – Он прибыл в карете, прилетел на самолете, приехал на автомобиле? И к кому это, как вы говорите, к нам, он пожаловал?

– Прибыл он на самолете, а потом на парашюте, – не понимая, почему смеется Черчилль, с обидой в голосе продолжал Гамильтон. – А пожаловал он ко мне, чтобы…

– Так в чем же дело? – перебил его Черчилль и снова залился неудержимым смехом. – К вам пожаловал гость, вы его и принимайте. Или у вас закончились запасы виски и гостя нечем угостить?

– Виски у меня есть, – совсем обиделся Гамильтон, – но угощать нациста № 3 я не собираюсь.

– Кого-кого? – мгновенно перестал смеяться Черчилль. – Нациста № 3, вы не ошиблись?

– Никак нет, сэр, я не ошибся. С Рудольфом Гессом я знаком с 1936-го, и даже бывал в его доме.

– Вот так штука, – не скрывая удивления, проворчал Черчилль. – Выключите аппарат, – крикнул он киномеханику, – и оставьте меня одного! Он что, действительно, прилетел на самолете? – уточнил Черчилль. – А куда смотрели наши, почему не сбили? Впрочем, это другая тема, – остановил он сам себя. – И что Гессу надо? Если он просит политического убежища, то может на это не рассчитывать: так ему и скажите.

– Нет, сэр, политического убежища Гесс не просит и вообще он ведет себя довольно самоуверенно. А прибыл он с предложением, как он говорит, прекратить ненужное кровопролитие между братьями-арийцами по крови и заключить мирное соглашение между Англией и Германией. При этом он уверяет, что фюрер не хочет победы над Британией, так как у него совсем другие планы и совсем не в западной части Европы.

– Так-так-так! – заметно оживился Черчилль. – Все это довольно интересно, и хотелось бы выяснить детали, но… Как вы понимаете, если я вступлю в переговоры с вашим гостем, все сочтут это неподобающим поступком: ни армия, ни члены парламента, ни простые люди не одобрят контакта своего премьера с отъявленным нацистом Гессом. Поэтому сделаем так: я поручу заняться Гессом людям, которые, во-первых, знают немецкий и, во-вторых, работая в нашем посольстве, встречались с ним в Берлине.