Эмилио Сальгари - Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)

– Отомсти… за мое… племя…

– Клянусь тебе в этом, Яра!

– Я люблю тебя… – выдохнула Яра. – Люблю…

И смолкла, так и не закончив фразу. Еще мгновение – и она была мертва.

Корсар выпрямился, бледный, как призрак, на нем не было лица.

– Я всем приношу несчастье, – произнес он мрачным голосом. – Позаботьтесь об этой девушке, маркиза.

– Обещаю вам, кабальеро.

Корсар подобрал свою шпагу, постоял минуту неподвижно и быстрыми шагами устремился в угол сада, где слышался лязг железа и крики его сражавшихся друзей.

– Отомстим за нее! – крикнул он.

И почти в тот же миг пушечный выстрел прогремел над башнями форта Сан-Хуан-де-Люц.

Оттуда стреляли по первым рядам флибустьеров, которые шли на Веракрус.

Корсар поднял ее на руки и кинулся к дому.

Флибустьеры, решившие любой ценой захватить этот большой и богатый город Мексики, воспользовались одним удачным для них обстоятельством, позволившим им высадиться незаметно для испанцев, обычно державшихся начеку. Зная, что в Веракрусе ожидают два судна из Сан-Доминго, они оставили бо́льшую часть своей эскадры в открытом море и, посадив на два корабля самых решительных бойцов, дерзко направились прямо в порт, подняв на мачте большой флаг Испании.

Успех превзошел все ожидания. Убежденные, что это те самые два корабля, гарнизон и портовые власти были застигнуты врасплох.

На исходе дня вновь прибывшие корабли стали на якорь в дальнем конце гавани, вне досягаемости пушечных выстрелов форта, чтобы в случае опасности беспрепятственно уйти в море. А с наступлением темноты Лоренс, Граммон и Ван Хорн приказали спустить на воду шлюпки и начали высадку.

Небольшой отряд, высадившийся из двух шлюпок, первым бросился с ножами и абордажными саблями на береговую стражу и быстро покончил с ней, так что некому было предупредить губернатора и жителей об опасности, угрожавшей спящему городу.

Затем флибустьеры разделились на три колонны и молча углубились в лес, который в то время окружал город, взяв в проводники нескольких рыбаков, захваченных в плен.

Город замыкался бастионами, которые вместе с фортом защищали его с моря и с суши, и, прежде чем ввязываться в схватку под стенами, Лоренс, Граммон и Ван Хорн приказали своим людям притаиться в предместье, чтобы решить, что предпринимать дальше.

– Единственное, что остается делать, – первым начал Граммон, который, прослужив много лет во французском военном флоте, считался лучшим стратегом среди них, – это штурмовать форт, который защищает город со стороны суши.

– Дело трудное, – ответил Ван Хорн.

– Но вполне возможное, – сказал Лоренс, которого никогда не пугали самые отчаянные предприятия.

– Там двенадцать пушек на эскарпах, – заметил Ван Хорн, – в то время как у нас нет даже кулеврины.

– Наши сабли сильнее, чем бомбы.

– А наши гранаты отгонят защитников, – добавил Граммон.

– Хотите доверить мне это дело? – сказал Лоренс. – Раньше чем взойдет заря, форт будет в моих руках, уверяю вас.

– А жители, разбуженные канонадой, приготовятся к защите, – заметил Ван Хорн.

– Тут ты ошибаешься, – ответил Лоренс. – Удача, которая благоприятствовала нам вчера, не оставит нас и сегодня.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Граммон.

– Я узнал у рыбаков, которые привели нас, что сегодня испанцы празднуют день какого-то своего святого. Вы знаете, что на их религиозных праздниках принято палить из пушек.

– Это правда, – подтвердил Граммон.

– Когда они начнут палить – начнем и мы. Дайте мне триста решительных людей, и я захвачу форт.

– А мы? – спросил Ван Хорн.

– Вы ворветесь в город, когда я открою ворота.

– Хорошо, – после короткого раздумья согласился Граммон.

– Тогда пошли, – сказал Лоренс. – Каждая минута дорога.

Четверть часа спустя колонна из трехсот отборных храбрецов, собранных со всей эскадры, тихо покинула предместье, следуя за рыбаками.

Форт, на который они должны были напасть, находился на возвышенности, доминирующей над городом, и был защищен мощными зубчатыми стенами. Это массивное сооружение, охраняемое пятьюстами солдатами, могло бы долго сопротивляться, если бы там знали о присутствии своих грозных противников.

Но флибустьеры действовали с максимальной осторожностью, чтобы раньше времени не вызвать тревоги.

Было еще очень темно, когда они добрались до рвов, окружающих бастионы. Ни один испанский часовой не заметил их приближения.

– Мы захватим гарнизон врасплох, – сказал Лоренс флибустьерам, стоявшим рядом с ним.

С этой стороны бастионы были частично разрушены, и для людей, привыкших карабкаться на мачты с ловкостью обезьян, взобраться на них не составляло особого труда.

– Сабли в зубы – и вперед! – тихо приказал Лоренс.

И, первым ухватившись за выступ бастиона, стал осторожно на него подниматься. Другие полезли следом, цепляясь за сухие сучья, ставя ноги в трещины стены и помогая друг другу.

Живая человеческая цепь бесшумно и быстро протянулась, змеясь, прерываясь и снова связываясь, от основания до самой верхушки стены, так что испанские часовые ее не заметили.

Однако нужно было еще перебраться через стену самого форта высотой не меньше десяти метров и совершенно гладкую. Это препятствие остановило храбрецов.

Беда, если испанцы заметят их на бастионе!.. Никто из них не избежал бы в этом случае смерти!

– Нужно взобраться, пока не взошла заря, – шепнул Лоренс своим помощникам, которые окружали его. – У нас всего полчаса!

На востоке тьма уже начинала редеть, и звезды бледнели на небе.

Момент был отчаянный. В любую минуту крик тревоги мог разорвать тишину, и тогда откроет огонь сразу весь гарнизон.

И тут Лоренс нашел выход. Поблизости он увидел невысокую изгородь, сделанную из длинных жердей. Прислоненные к стене, они доставали бы до ее верхушки.

Он послал несколько человек принести эти жерди и прислонить осторожно к зубцам стены.

– Вперед! – приказал он, когда дело было сделано. – В атаку!..

И первый полез по настилу вверх, помогая себе руками и ногами.

Едва перебравшись через зубец, он оказался перед дремавшим на посту часовым, вооруженным одной алебардой. Солдат был так ошарашен этим неожиданным появлением, что даже не сразу поднял тревогу. Тигриным прыжком Лоренс бросился на него и ударом сабли свалил на землю.

– Тревога!.. – успел все же крикнуть солдат. – Тревога!..

Часовые на башнях бросились к террасе и столкнулись на ней с первыми флибустьерами.

– Сдавайтесь! – закричал им Лоренс.