Эмилио Сальгари - Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)

– Стойте!.. Стойте!.. – громогласно потребовал Кармо.

Более рослый гамбуржец перерезал веревку ударом кинжала и подхватил на руки почти посиневшего дона Рафаэля.

…Над головами пиратов взвилось толстое, действительно похожее на бочку тело, дико болтавшее руками и ногами.

Решительность Ван Штиллера и грозный вид Кармо так сильно подействовали на корсаров, что никто пальцем не пошевельнул, чтобы помешать спасению бедного плантатора. Лишь один флибустьер, больше всех, похоже, огорченный тем, что его лишили развлечения, сказал Кармо с раздражением:

– Поклялся ты, что ли, охранять этого попугая? Уже второй раз вырываешь его из наших рук, и мы скоро потеряем терпение.

– Может, повторишь эти слова в присутствии капитана Моргана? – спросил Кармо, выпятив грудь.

Корсар скорчил кислую мину, а его товарищи покатились со смеху. После чего флибустьеры, знавшие, что с Морганом шутки плохи и что Кармо и его товарищ пользуются полным доверием капитана, разошлись в разные стороны, оставив наших друзей наедине со своей жертвой.

– Ну как дела, дон Рафаэль? – спросил Кармо плантатора, которому гамбуржец влил в горло несколько капель горячительной жидкости.

– Лучше убейте меня, сеньоры, – промямлил несчастный, – не жилец я на свете.

– При вашей-то полноте! Оставьте, дон Рафаэль! Да вы пышете здоровьем.

– Не вы убьете меня, так другие.

– Успокойтесь – мы не дадим вас в обиду. Губернатора не видели?

– Какого губернатора?

– Графа.

– Вряд ли он здесь появлялся. Я в этом почти уверен. Зря потратите время, если будете искать его в городе.

– А местный?

– Тоже сбежал. При первых же выстрелах и едва успев задать мне взбучку.

– Вам? За что?

– За доставку письма капитана Моргана. Все кости переломали. Будь прокляты все петушиные бои!.. Не будь их, наши пути никогда бы не пересеклись и на меня не обрушилось бы столько несчастий.

– Выиграли с нами груду пиастров – и еще недовольны, – рассмеялся Ван Штиллер. – До чего неблагодарны люди!

– Пойдемте, дон Рафаэль, – сказал Кармо. – Полечимся от страха парой бутылочек вашего любимого аликанте. Мой приятель отыщет их для вас в каком-нибудь погребке.

Шесть недель флибустьеры Моргана пребывали в Гибралтаре. Они выпытывали у несчастных жителей, куда те спрятали сокровища, и обшаривали леса и саванну в надежде найти губернатора Маракайбо.

Награда в пятьсот тысяч пиастров, обещанная Морганом тому, кому удастся его схватить, стала одной из главных причин ожесточения, с каким флибустьеры набросились на жителей, надеясь узнать у них местонахождение графа Медины, но все было напрасно. Известие, привезенное корсарами, оставленными в Маракайбо, о том, что испанцы отвоевали и восстановили форт на мысу и что три крупных фрегата под командованием адмирала неожиданно прошли к лагуне с целью уничтожить пиратскую эскадру, побудило наконец флибустьеров оставить Гибралтар.

Не удовлетворенные, однако, захваченной добычей, корсары добились от жителей обещания уплатить выкуп в пятьдесят тысяч пиастров и доставить его в Маракайбо. В случае отказа они пригрозили вернуться и дотла сжечь город. В тот же день корсары отплыли, забрав в качестве заложников самых родовитых дворян, освобождение которых зависело от уплаты обещанных денег.

Все были встревожены известиями, полученными из Маракайбо, и даже Морган, казалось, был не в своей тарелке. Флибустьеров беспокоило не столько восстановление огневой мощи форта Барра, сколько прибытие испанских высокобортных кораблей, каждый из которых имел на вооружении шестьдесят пушек и располагал многочисленным экипажем.

Что могла с ними сделать пиратская эскадра, почти целиком состоявшая из сравнительно небольших каравелл, к тому же весьма устаревших и плохо вооруженных? Лишь фрегат Моргана мог вступить в бой, да и то с нулевым шансом на победу.

– Что вы собираетесь делать, сеньор Морган? – спросила Иоланда, когда флибустьер спустился в кают-компанию, чтобы предупредить ее о серьезности положения.

– Пока не знаю, – ответил Морган. – Но уж конечно, не сдаваться, а драться до последнего человека и пока хватит зарядов.

– А что сделают испанцы, если вас схватят?

– Повесят без всякой жалости.

– А со мной?

Морган взглянул на девушку, задавшую вопрос так, словно он не имел к ней никакого отношения.

– Сеньорита, – сказал флибустьер, – чтобы завладеть вами, им придется перешагнуть через наши трупы.

– А вам не кажется, что испанцы охотятся скорее за мной, чем за вами? Вы знаете, кого я имею в виду?

– Кого?

– Графа Медину.

– Губернатора Маракайбо?

– Я почти уверена, что это он вызвал сюда испанскую эскадру, чтобы захватить меня в свои руки.

– Возможно, сеньорита. Этот человек действительно весьма заинтересован в том, чтобы захватить вас в плен. Он спит и видит, как бы завладеть миллионами вашего деда, – иначе он не послал бы два фрегата на Малые Антилы, чтобы встретить корабль, на котором вы плыли в Америку.

– Так это он или испанское правительство хочет меня лишить материнского наследства?

– Он, сеньорита.

– Но у него нет прав на владения герцога, моего деда.

– Вы в этом уверены? – спросил Морган. – Он ничего вам не говорил при встрече с вами?

– Только предложил подписаться под отказом от принадлежащих мне владений в Венесуэле и Панаме, – ответила Иоланда.

– И чем он это объяснил?

– Сказал, что земли конфискованы вице-королем Панамы в возмещение убытков, понесенных населением от набегов и грабежей моего отца.

– Подонок! – воскликнул Морган. – Всем известно, и прежде всего самим испанцам, что ваш отец ни пиастра не брал из добычи корсаров. На родине у него достаточно было земель и замков, чтобы жить безбедно. Причитавшуюся ему долю он отдавал морякам. Вы не подозреваете, кем на самом деле является этот граф?

– Почему вы об этом спрашиваете, сеньор Морган? – удивилась девушка.

– Просто так.

– Это испанец, который, наверное, ненавидит отца больше, чем другие.

Морган умолк на минуту, походил по салону, а потом спросил:

– Кто заботился о вас после геройской гибели отца в Альпах, где он сражался с захватчиками?

– Одна дальняя родственница.

– Вам никогда не казалось, что за вами неотступно следят?

При этом вопросе Иоланда замолкла и удивленно взглянула на корсара.

– Фриц… – воскликнула она внезапно, ударив себя по лбу.

– Фриц? – повторил за ней Морган. – Что за Фриц?

– Невесть откуда появившийся фламандец. Моя родственница взяла его в услужение, и он ни на минуту не оставлял меня одну.