Владимир Шигин - Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

– О подвигах ваших уже знает вся Россия и гордится своими сынами. Государь император еще не получил полного донесения о Наварине, а лишь первое известие о победе. Первая милость его величества – по десять Георгиевских крестов на команду!

– Ура! Ура! Ура! – отвечали команды.

Первыми Георгиевские солдатские кресты получили храбрейшие из храбрых. История, к счастью, сохранила нам их имена. Вспомним же и мы еще раз отважных: туляка матроса 1-й статьи Ивана Богучарова с «Гангута», рязанца матроса 2-й статьи Демьяна Артеньева с «Александра Невского», вологжан барабанщика с «Иезекиля» Ивана Савина, матросов 2-й статьи Евдокима Нечаева и Тимофея Жданова, бывшего петербургского подмастерья матроса Михаила Архипова и эстонского рыбака Юрия Томпсона с «Азова», бывшего крепостного помещика Пескочина, а ныне матроса 2-й статьи фрегата «Кастор» Михаила Сотского…

Цепляя кресты, Гейден целовал награжденных. Корабельная музыка играла «За царя и Русь святую». Затем офицеры садились в кают-компании. Пили, как положено, по порядку: за Россию, за государя и его семью, за флот, за адмирала своего, а потом и за союзных, за свой корабль, за сражавшихся и, наконец, за флотскую славу. Матросы накрыли баки в батарейных деках, где они также щедро угощались винными чарками.

А вскоре на попутном британском фрегате «Вульф» прибыл из Неаполя петербургский курьер Сивков. С собой он привез здоровенный кофр. Чрезвычайно обрадованный победой, Николай I написал поздравительное письмо командующему объединенной эскадрой Кодрингтону. В нем помимо слов восторга и признательности он предложил вице-адмиралу, что в случае, если все его корабли сильно повреждены в бою, он может перенести свой флаг на любой из русских линкоров. И хотя, разумеется, Кодрингтон от предложения вежливо отказался, так как в нем не было необходимости, но внимание русского императора очень его растрогало.

На следующий день Гейден уже объявлял новые царские милости за Наварин. Сам командующий получил денежную аренду, вице-адмиральский чин и Георгия 3-й степени. Лазареву был даден чин контр-адмиральский. Авинову и Свинкину – ордена Владимира 3-й степени, Богдановичу с Хрущевым – Анна 2-й. Награждены были и все без исключения офицеры, участвовавшие в сражении.

Так, Анжу, Нахимов с Бутеневым были удостоены Георгиевских крестов 4-й степени, лейтенант Рыкачев и мичман Путянин – Владимира 4-й степени, мичманы Завойко и Корнилов – Анны 3-й и 4-й степеней, гардемарин Истомин получил мичманский чин и солдатский Георгий. Священники получили золотые, на георгиевской ленте наперсные кресты.

Из представления к награде на лейтенанта Павла Нахимова: «Находился при управлении парусов и командовал орудиями на баке, действовал с отличною храбростью и был причиною двукратного потушения пожара, начавшегося было от попавших в корабль брандскугелей».

Из представления к награде на лейтенанта Ивана Бутенева: «Во время сражения командовал шканечными орудиями, исполнял свою обязанность как отлично храбрый офицер и, потеряв даже правую руку, которую оторвало ядром, оставался долгое еще время наверху, возбуждая людей к исполнению их долга, и, наконец, не иначе сошел на них, как после многих от меня убеждений. При сем случае не могу я умолчать и не довести до сведения необыкновенный пример присутствия духа сего храброго офицера, который во время самой ампутации руки его, услышав громогласное “ура”, издаваемое матросами при падении мачт с сражавшегося с нами корабля, не внимая ужасной той боли, которую без всякого сомнения он чувствовал, вскочил и, махая оставшеюся рукою, соединял с ними свои восклицания и всеми мерами старался ободрять тех раненых, коими кубрик тогда был наполнен…»

Не оставили вниманием с наградами и союзников: так, Кодрингтон был удостоен Георгиевского креста 2-й степени, де Реньи – ордена Александра Невского. Получили награды и все союзные капитаны.

Затем начался ответный звездопад. Теперь наших награждали союзники. Гейдену и Лазареву англичанами даден был орден Бани, французами – Большой крест Святого Людовика, по два ордена получили и многие другие русские офицеры. И это было заслуженно!

Наваринский бой действительно свидетельствовал перед всем миром о новой славе русского флота. Много позднее один из историков напишет: «Не только геройское презрение к смерти, не только поразившее англичан и французов величавое молчание на убийственный неприятельский огонь при входе в бухте, но и высоко проявленное чисто военно-морское искусство – стройный порядок эскадры, быстрота управления парусами, безукоризненные действия артиллерии и пр., и пр., – доказали, что, как бы в александровское время ни угашали дух во флоте, к какому бы упадку его сознательно ни приводили – но вытравить из сознания моряков любви к делу и гордости своим званием было невозможно. Император Николай, в первые же дни своего царствования, любящей рукой прикоснулся к тяжелой ране флота, – и Наварин был благодарным ему ответом. И моряки наши победили в Наварине не только турок и египтян: Наварин – это победа над тем, кто и в России, в угоду модным течениям, отрицал для русского флота его raison d’être (право на существование. – Примеч. ред. )».

29 декабря 1827 года на Мальту из Корфу прибыл Иоанис Каподистрия. Первый президент Греции вначале посетил родной остров, поклонился могилам пращуров. Кодрингтон выслал на Корфу для доставки Каподистрии линейный корабль «Уорспайт». Встретившись с Кодрингтоном и Гейденом, Каподистрия посетовал:

– Я принял нищенскую страну, полную смуты и раздоров! А потому официально прошу помощи у вас в освобождении Мореи от египтян, в беспощадном преследовании пиратов и в покровительстве мирной морской торговли.

– Для того чтобы помогать становлению вашего государства, мы должны знать о ваших планах! – заметил Гейден.

– Безусловно, я буду впредь согласовывать свои действия с вами! – поправил очки на переносице Каподистрия. – Кроме всего прочего я прошу по возможности оказать мне и финансовую поддержку. Наша казна совершенно разворована, и я не могу даже оплатить труд хотя бы нескольких чиновников!

Кодрингтон и Гейден переглянулись. Откуда у них деньги на финансирование греческого правительства!

– Увы, – развел руками Кодрингтон. – Мы, как вы сами понимаете, деньгами не распоряжаемся. Единственное, чем я могу помочь, – это выделить в ваше распоряжение линейный корабль «Уорспайт». Пусть он пока станет вашей плавучей резиденцией!

– В свою очередь я выделяю вам фрегат «Елена» и бриг «Ревель», которые вы можете использовать по своему усмотрению! – дополнил соратника Гейден.